Нежный аромат смерти
– А почему прямо сейчас, – встрепенулась Катя, – другого времени ты не нашел, пап… – Она уже набирала телефон Геннадия и сказала с оттенком отчаяния. – А у него занято…
– Перезвони, доченька, – сказала Лида.
Катя набирала несколько раз, и всегда был один результат – занято. Наконец, она не выдержала и обратилась к отцу, гневно смотря ему глаза в глаза:
– Не много ли чести, чтобы так пошло домогаться…
Николай Николаевич обратил, что, несмотря на показной блеск гнева, глаза ее были чужие и немного испуганные, нет, сильно испуганные. Это поразило отца.
– Наверно, ты права, надо малость обождать… Но если ждать долго и звонить совсем поздним вечером Гене взбредет в голову, что ты ему набиваешься… А это нехорошо, совсем не хорошо… Честная девушка не должна набиваться…
– Ну, вот и договорились до того, что ваша дочь – бесчестная девушка… Нет уже не девушка, бесчестная женщина…
– Не цепляйся к словам, Катюш, – строго сказал он и нежно обнял за плечи Катю, притянул к себе, поцеловал в лоб, – я всегда был и буду на твоей стороне… Понимаешь?.. Только на твоей стороне и ни на чьей больше… Просто я знаю о Геннадии несколько больше, чем ты знаешь о нем…
– И что следует из этого, пап?
– А то, что он вынужден будет… Ладно, потом узнаешь при очной ставке, как говорят в таких случаях…
– А вдруг ты отобьешь у меня при очной ставке жениха?
– Катюш, я не твоя подружка-соперница, – он пожевал губами и признался, – просто я знаю более полную информации о Геннадии, чем ты… Называй это, как хочешь, более полное досье, компромат… Это не важно, но я знаю о нем больше, чем положено знать отцу моей дочери, находящейся в интересном положении…
– Слушайте, у него снова занято, нее мучайте меня, – может, хватит?..
– Чего хватит? Как ты говоришь с отцом, – возвысила свой гневный голос Лида.
– Я имела в виду только одно – хватит ему названивать… А не, вообще, в психическом смысле – хватит издеваться…
Она разрыдалась и, закрыв руками красное в пятнах лицо, выбежала из кухни в свою комнату…
– Сейчас или ночью она закатит истерику, Коль – обобщила сущность текущих дел в семействе, интересное положение дочери Лида, – дозвонится она Гене или не дозвонится, на ночь глядя…
– Будем ждать, чего нам остается делать в нынешнем безысходном положении при темном или туманном образе будущего, к тому же без светлого идеала будущего… Пойдем в спальню, я тебе поиграю на гитаре и попою тихонько, авось, тебя успокою… и сам успокоюсь…
Он играл жене, зная, что звуки гитары, мелодию наверняка услышит Катя. Он словно давал самым близким ему людям необходимые силы, надежду даже тогда, когда все вокруг тухло и непонятно, грозит опасными последствиями. Он и сам не знал никакого решения, не видел однозначного красивого и безопасного выхода из сложившегося «интересного положения». Но ведь какой-то выход обязан быть… Кого же защищать отцу, как ни дочь, оказавшуюся по глупости или недоразумению в этом «интересном положении»…
Только дальше-то что в тумане? Глупость настоящего с отметиной во времени и с рубцами на сердцу, с потрясением души приходит и уходит, а жизнь продолжается… Только и жизнь может быть, если повезёт, длинной, а если не повезёт, совсем короткой… Но ведь человек предполагает, а Господь располагает… Откуда знать грешному и смешному человече: расположен к нему или не расположен Господь Бог?.. Есть правда жизни и есть голая правда жизни, а еще есть божья правда… Насколько правда жизни и голая правда жизни совместима с божьей правдой в жизненном пространстве человеческих судеб в быте и бытии?.. Лида уже спала… Наверное, спала и Катя в соседней комнате… А он играл на гитаре уже еле слышно всплывшие в мозгу свои мелодии, родившиеся неизвестно когда, то ли во времена буйной летней цветущей магии, то ли во времена первоначального увядания цветов, как это было при последней встрече его с Геной… То ли уже во время бесснежной зимы и первых заморозков, когда от цветочной магии остались одни рожки да ножки – но мелодии все же рождались и слова о различных правдах, бытии и бытии ложились на эти мелодии – зачем? а кто его знает, зачем?..
Глава 18
Было много звонков: Кати – Гене, Гены – Кати, Кати – отцу и матери, прежде чем был согласован день визита Геннадия в квартиру Николая Николаевича, когда жених официально должен был попросить руки и сердца невесты, представившись ее родителям, прося у них разрешения на брак их непутевой дочери, уже находящейся в «интересном положении».
Была выбрана для удобства всех сторон очередная суббота снежного морозного декабря. Геннадий должен был забрать Катю с дежурства из больницы, где она подрабатывала медсестрой, как и большинство студенток с ее курса, и на машине везти к своему потенциальному тестю и потенциальной теще.
Николай Николаевич заметил, что с раннего утра того субботнего дня и Катя, и Лида были, как на иголках. Лида предложила организовать вечером стол с вином или шампанским.
– Гена за рулем, Кате пить противопоказано. А мы с тобой обойдемся, – отрезал он, – скромное чаепитие в Мытищах, вот наиболее приемлемый вариант для всех сторон и членов высокого собрания.
– Чай, так чай, – согласилась Лида, – будем чаевничать… Ты же упертый, что-то хочешь всем и себе, в том числе, доказать… А что доказывать-то?.. Надо как-то по-людски выход искать… Безвыходных положений не бывает – подыграть надо и Кате, и Гене – помягче, поласковей надо с дочкой…
– И с Геной? – нахмурился Николай Николаевич, – это вряд ли…
– И с Геной, – Лида всплеснула руками, – и с ним тоже… Любовь – дело молодых и неопытных… Приходит, когда ее не ждут, и испытания навьючивает на самых нежных и…
– Нет, – сказал он. – К сожалению, здесь другое… Не могу смириться с тем, что не поговорил тогда с Геной. Он хотел тогда попросить телефон Кати для контакта с ней… Я это по глазам его чувствовал, по всем его повадкам… Надо было бы его выслушать и поговорить с ним по душам… Конечно, я бы дал тогда отлуп – отстань от моей дочери, не контачь с ней, не подходи на пушечный выстрел…
– Ты мне, Коль, об этом не рассказывал…
– Рассказывать-то не чего… Вербально он же не стал у меня просить номер ее мобильника… Мало ли, какие его чувства обуревали… Он ведь подбивал ко мне клинья, говорил об уважении его ко мне, еще о том, что знает, кто истинный автор музыки и текстов песен – не Мальвина же… Но мое предчувствие и предощущение опасности, исходящей от него, не покидало меня тогда, да и сейчас тоже не покидает…
– Сказал бы Гене – только через мой труп получишь доступ к дочке, так и отшил бы его…
– Ты в своем уме, угрожать парню тем, что отец Кати хочет отлучить дочь от него тем, что своим трупом пугает…
– Я бы сказала без околичностей и без обиняков – только через мой труп познакомишься и охмуришь мою дочку, – Лида звонко хлопнула в ладоши, словно призывая к себе в свидетели домовых их квартиры. – Это напугало бы его, отшатнуло, нарушило его планы по соблазнению невинной девочки…
– Не мог я тогда подумать даже, что так печально для Кати, для всех нас дело обернется. Предчувствия и предощущения дурные опасности были, но как-то я не собрался в нужный момент. Поздно посыпать башку пеплом.
– Да, поздно, Коль, будем ждать чаепития и…
– Честно говоря, не знаю, чего мне ждать. Вроде, пожалуйста, жди и надейся на лучшее, только надо быть готовым и к нежелательным разворотам событий…
– К худшему?
– Заметь, я это не говорил…
– Но подумал – к худшему?
Николай Николаевич тяжело вздохнул и ничего не ответил: пусть остается в неведение о том, что он думал. А думал он о скрытой, пока неясной опасности, исходящей от темных инфернальных сил, так или иначе связанных с уволенным охранником Геной, бывшим телохранителем Мальвины.
Почему-то в ту субботу он долго и настойчиво наставлял дочь по телефону, чтобы она была осторожной, отбывая со своего дежурства в больнице на машине с Геной.
– Садись только на заднее сиденье… Привяжи себя крепко и удобно ремнем безопасности…
– Ты, что, пап, Генка же классный водила… Спортсмен, мастер спорта, алкоголь и курево презирает… Даже меня от сигарет отучил… Водит авто, как ас, ему предлагали даже в гонках участвовать за большие деньги – пилотом на ралли…
– Все равно сделай так, как я тебе сказал, Катюш… И еще телефон не вырубай ни в коем случае, я могу позвонить тебе или тебе надо будет срочно будет связаться со мной…
– Это что – эффект визионера с твоей стороны…
– Нет, я еще не стал визионером, только учусь на него…
– Нет, я еще не волшебник, только учусь на него, – рассмеялась по телефону Катя, – это я уже слышала в детской сказке про Золушку… Выходит, я Золушка, а ты юный принц из сказки?
– Выходит так, будь осторожной и начеку, Катюш… Так надо не маме и папе, так надо тебе, милая, ты же носишь под сердцем дитя… Вот и тревожусь я о тебе – о ком же мне тревожиться, как не о тебе, родная?..
– Всё будет хорошо, пап, не беспокойся…
– Дай бог, что как-то все выпрямится из скомканного безнадежного дела, как-то все понемногу успокоится – но все-таки, Катюш, будь начеку…
– Хорошо, что надо быть начеку, а не на стреме… – пошутила она напоследок и звонко рассмеялась в трубку мобильника.
– У тебя веселое настроение, прекрасно, – ответил ей в тон Николай Николаевич и подумал невесело: «Стоять на стреме, стоять на стрему означает в просторечье – находиться на страже. Не устерегла ты свою девичью честь, девонька. А я не предостерег тебя: берегись, есть опасность от «благородного» качка, опытного мастера по боевым искусствам».
Пугала Николая Николаевича вторжение этого «благородного» мастера боевых искусств в жизнь его семейства, прикосновение к самому дорогому и трепетному в нем – к дочери – беременность Кати выбивала его из привычной колеи. Он это остро ощутил, когда с надрывом в треснувшем голосе перебирал струны гитары и что-то пел, пытаясь успокоить не столько Лиду, сколько себя…
А в ту субботу Катя позвонила ему прямо их машины Геннадия:
– Он заехал за мной, и я следую твоим указаниям: сижу на заднем сидении и привязалась уже ремнем безопасности… Он – само внимание и галантность…
Николай Николаевич снова попросил дочь не вырубать телефон, держать включенным на коленях во время всей поездки.
– Понимаешь, так надо для моего внутреннего спокойствия, Катюш, – сказал он голосом человека, словно извиняющегося за что-то, а за что, и сам не знал, только смутно догадывался, копаясь в своих предощущениях. – Извини старого менестреля, настроившегося только на одну твою душевную волну…
Шум мотора был практически неслышным. Какие-то звуки большого города. Потом Гена включил радио. Одна джазовая мелодия быстро кончилась. И вдруг откуда-то возник голос Мальвины по радиостанции – с исполнением ангельским голосом одного из его коронных хитов…
Только он хотел сказать, нет, крикнуть в мобильник Кате, чтобы он попросила Геннадия вырубить радио, как он услышал резкий визг тормозов и металлический скрежет от удара одной машины о другую машину.
– Подрезал, гаденыш… – это был голос Гены, который расслышал Николая Николаевич.
Очевидно, мобильник Кати соскочил с ее коленей и упал глухо на пол, стукнувшись об обивку салона. Молчание. А потом стук кулаками в стекло и ногами по корпусу машины. Мужские наглые голоса:
– Вылезай, сука, на разбор…
– Наезд, аварию учинил, и не вылезает пидор…
– Отвечать надо, платить за ущерб, сволота…
И тут Николай Николаевич явственно слышит по мобильнику Кати хорошо знакомый, взволнованный голос Геннадия:
– Это подстава, Кать… Я тебе передаю мой смартфон для твоего отца, там много чего интересного для него… – После некоторого молчания. – Придется, Кать, разбираться, ничего не попишешь. Как я выйду, заблокируй двери и окна… Ключ у меня, не волнуйся… Разберусь и поедем к твоим… – Сдавленным голосом. – Не поминай лихом… А телефон для отца храни, как зеницу ока…
Через какой-то срок крик Кати в мобильник:
– Пап, они дерутся… Их много с ножами и битами, а он один…
– Дочка, скажи, где ты находишься? И тут же звони по экстренному номеру в полицию! – Николай Николаевич среагировал мгновенно, услышав местоположение аварии, драки. – Звони в полицию незамедлительно. Я подъеду через… Звони… И не выходи из машины…
– Пап, они дерутся насмерть… Бьются не на живот, а на смерть, мне страшно… Он уже кого-то убил… и его убьют…
– Возьми себя в руки, соберись… Звони в полицию… и я туда звонить буду… еду к тебе… жди…
Он сделал заявление в полицию, об аварии и драке в указанном Катей месте… Забежал к приятелю-здоровяку из соседней квартиры, коллеге из их подразделения ЗАО, крикнул:
– Выручай, старик, надо вмешаться… Дочь в опасности… Возьми с собой газовый пистолет, на всякий случай…
Тот откликнулся мгновенно:
– Надо, так надо, вмешаемся…
Лида тоже выскочила к лифту, металась по лестничной клетке, требовала взять ее с собой на разбор с аварией, в который угодили Геннадий и Катя.
– Ты никуда не поедешь… Нечего, не женское это дело – мужиков разнимать в разборе аварийном… Будь на месте… Я тебе буду звонить…
Они с соседом приехали одновременно с полицейской машиной, пугающей редких застывших прохожих проблесковым маячком. Тут же подъехали еще две аналогичные с маячками полицейские машины. Оттуда выскакивали полицейские, устанавливая оцепление поля боя, побоища с многими окровавленными телами.
Наверное, Гена был, действительно, сильным бойцом в рукопашной схватке, если положил на лёд и снег много вооруженного ножами и битами народа. Когда он понял, что его ввязали в бой не на жизнь, а на смерть, нарочно подставив, инсценировав подрезку его авто, аварию, он уже не стеснялся в средствах. Все же он бился голыми кулаками и ногами в ботинках, а против него были заточены ушлые людишки с ножами, битами, травматическими пистолетами… А теперь он лежал бездыханный окровавленный, без каких-либо признаков жизни… Но на тот свет за собой он утащил с собой, грешным, троих крупных мужиков, таких же бездыханных, скрюченных, в разнообразных позах, в каких их застала смерть…
Катя, стуча зубами, в еле сдерживаемом истерическом состоянии, выйдя из авто, давала жуткие показания в машине полиции:
– Одна машина бандитов укатила… Две остались, потому что он всех из этих машин вырубил, изуродовал голыми кулакам… А потом его сбили с ног… Стали бить ногами и руками… А потом нарочно били головой о мостовую, словно торопились его добить до приезда полиции… Он уже не сопротивлялся…
– Он сам троих убил, – сказал один молодой полицейский, – вот и получил ответку…
– Он не виноват, – заплакала Катя, – нас подрезали и потребовали разбора. Он хотел дать им деньги, и тогда подъехали другие две машины… И стали его избивать. – Вдруг она побледнела и выкрикнула. – Папа, мне не хорошо, дурно, худо… – И схватилась за живот. – У меня уже вторые схватки после аварии… больно… а вдруг я умру так же глупо, так же рано, как он…
– У вашей дочери выкидыш, – равнодушно сказал полицейский капитан средних лет. – Эта ваша машина?.. Везите ее срочно в ближайший травмпукнт, следуя за мной… – Он показал рукой на свою машину с включенным проблесковым маячком. – Там вашу дочь приведут в порядок. А мы с неё снимем все необходимые показания о происшествии с кучей трупов. Как только она придет в сознание и будет способна давать разумные показания для следствия о ДТП…
– Это не ДТП, а убийство, – сказал Николай Николаевич, – убитого Геннадия, что был с моей дочерью, я достаточно хорошо знал. Других убитых и пострадавших я вижу впервые. Я тоже готов дать показания на протокол…
– Конечно, конечно, с вас мы тоже снимем показания для составления протокола происшедшего… Пусть не ДТП, но конфликта… Поехали или у вас здесь еще что-то есть?..
– Едем, садись, Петр, – угрюмо сказал Николай Николаевич соседу, – последуем за полицейскими… – Он уже набирал номер телефона жены, чтобы огорошить ее итогами разбора и плачевным состоянием Кати.
– А что делать с иномаркой покойного, – спросил капитана другой лейтенант полиции.
– Вызывай эвакуатор и вези иномарку погибшего на нашу стоянку. Там разберемся, что с ней делать, раз шофера-хозяина нет уже в живых… Ну, поехали, следуйте строго за мной, нам дадут зелёную улицу до травмпункта…
– Может, в нашу районную больницу, – спросил Николай Николаевич, – дочка сама студентка меда, а там работает ее подруга-гинеколог, профессионал…
– И в трамвпункте работают профессионалы… И к тому же у нас есть установленный порядок оформления пострадавших, который нельзя нарушать ни в коем случае…
Глава 19
– Как ты себя чувствуешь, Катюш? – Николай Николаевич взял горячую ладонь в свои руки и поцеловал ее с тыльной стороны. – Слава богу, что все кончилось для тебя…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: