Системный сбой

– Почему же? – иронично спросил Ветров.

– Что мое заключение о смерти через отравление почти семидесятилетнего старика, пусть и здорового, как бык, к тому же собиравшегося на похороны своего молодого квартиранта…

– Вот здесь совсем горячо… Без вашего заключения наше заявление насчет синхронности смертей хозяина квартиры и квартиранта совсем ничто… У вас факты, у нас в голове мотивы преступления и подозрения… – Ветров подал руку врачу. – Спасибо, Петр, заранее спасибо…

– Не за что, мужики… Уложились даже в двадцать минут…

Уже отойдя на значительное расстояние от дома Петра, обсуждая многие детали совместного текста заявления в милицию с Владом, Алексей поделился частью своих сомнений, которыми давно и мучительно терзался:

– Слушай, Влад, в истории со смертью много темного, в заявлении нам надо будет логично обосновать требование эксгумации тела Андрея, установления факта его отравления, как и хозяина его квартиры. Это надо написать кратко, толково и убедительно, начиная от его похода к Кире Борисовне, с попаданием его в лапы «черного доктора» Семена Борисовича, из его лап в кардиоцентр. Насколько мне известно вскрытие специалистами криминалистической лаборатории на предмет отравления Андрея не делалось… Но не только это меня мучает… Мне не даёт покоя высказанное вслух вздорное, весьма странное обвинение Андрея еще до похорон Сериным, что тот якобы повинен в хищении трех дорогущих рабочих станций… Но я-то рассказывал тебе, что те компьютеры на глазах еще живого Игоря Ивановича были увезены из квартиры неизвестным, тезкой покойного…

– Насчет дороговизны станций, с одной стороны, абсолютная правда, а с другой стороны, чистейший бред. Двумя словами, бред с правдой…

– Как это, бред с правдой?

– А так… Рабочие станции, практически, безвозмездно были отданы институту американской фирмой «Сан» в рамках долговременной программы научного сотрудничества. Недаром неизвестный посетитель квартиры Игоря Ивановича уже в отсутствие Андрея, по твоим рассказам тряс бумагами за подписью Клопова и доверенностью бухгалтерии, на балансе коей значились дарёные компьютеры, оформленные по остаточной стоимости как «бэу», бывшие в употреблении. Меня, Алексей гораздо больше волнует, кто этот таинственный Игорь, унесший во мрак неизвестности рабочие станции от почившего отставника-полковника…

– С программами, алгоритмами и отлаженной поисковой системой, еще кое с чем, – мрачно добавил Ветров, – но и это не всё. Только этот таинственный Игорь, о котором что-то знает наш велеречивый институтский упырь Жорик, был у отравленного своего тезки Игоря Ивановича дважды, чтоб ты знал, Влад…

– Дважды?..

– Да, дважды, Влад… В первый раз вывез три рабочие «сановские» станции, а во второй личный ноутбук Андрея с его текстами…

– А мне не даёт покоя одна любопытная логическая конструкция. Вот смотри, Алексей, о подарке фирмы институту в лице его директора и зама знал весьма ограниченный круг лиц. По сути, сами принявшие подарок первые лица института, может, кто-то из бухгалтерии, да я, грешный. Ведь сначала именно меня как своего бывшего аспиранта шеф-академик допустил к этим трем станциям – под свои старые задачки математической физики. Только у меня не было опыта распараллелить вычислительный процесс не то, что на три, хотя бы на два компьютера, об этом я честно признался шефу. Он меня стал уговаривать, всё же попробуй на двух, а отдал один своему заму под его задачу поисковой системы распознавания образов. Клопов через головы Сорина и Серина допустил к сановской станции. Тот пощупал станцию, сразу получил какие-то новые результаты с принципиально новыми своими алгоритмами. Наверняка, пожаловался, что в стенах института ему трудно гонять компьютер сутками, попросил его дать в домашнее пользование.

– Да, Андрей разработал систему на одной рабочей станции, а также для мультипроцессорного комплекса – от трех процессоров и выше, до десятков, сотен, тысяч. – Кивнул головой Ветров. – Я ему в этом помогал. Много чего он напахал, это действительно. Я ведь был ему только помощником в автоматизированной системной стыковке блоков, доводке, в чем он нуждался при отладке комплекса. И мы добили систему и отправили на институтский сервер…

– В этом разобраться еще предстоит, кто и почему организовал сбой на сервере… – перебил Влад Алексея. – Меня больше волнует отсутствие нескольких логических кирпичиков в полной логической кладке. Только как так случилось, что сразу после завершения работы над принципиально новой системой с прорывными алгоритмами Андрея вдруг отдаются два параллельных приказа? Первый неизвестному Игорю забрать компьютеры в отсутствии Андрея. Второй тебе, Алексей.

– Я тоже об этом думал. Такое впечатление, что кто-то нанял этого Игоря не только как извозчика для увода в тень трех компьютеров с бесценной информацией.

Оставшуюся часть пути до метро Влад и Алексей шли насупившиеся, молча, каждый в своих тревожных мыслях. Ветров мучительно размышлял, стоит ли в милицейское заявление включать пассаж о сгенерированных электронных изобретениях и литературных текстах. Надо быть лаконичным и логичным, чтобы не превратить документ обвинения в детский лепет на лужайке с мифическими литературными текстами…

Им с Владом предстояла огромная работа по тексту заявления в милицию с обоснованием открытия уголовного дела – о взаимосвязанных убийствах Андрея, Игоря Ивановича. О причастности к убийствам врачей Киры Борисовны, Семена Борисовича, похитителя компьютеров таинственного здоровяка Игоря, других.

– Как хорошо, что меня всё же отправили в отпуск, – уже в вагоне метро, Алексей радостно признался Владу, – можно попахать на ниве частного детектива во имя попранной справедливости…

– Может, и мне попроситься в отпуск?..

– Это идея, Влад, вдвоём мы горы свернем…

10. В отделении милиции

– Да, ребята, с вами не соскучишься, – заместитель начальника отделения милиции мельком взглянул на Алексея, закончив читать его заявление, потом на Влада, заявление которого он прочитал первым. – И как вы себе представляете дальнейший разворот событий?

– Представляем так, что нужно открывать уголовное дело по факту двух взаимосвязанных убийств сначала квартиранта Лосева Андрея, а потом и хозяина квартиры Зыкова Игоря Ивановича…

– Сразу же на основании ваших двух заявлений, – майор взял два заявления на нескольких листах, сложил их в стопку и отодвинул от себя. – Как-то всё синхронно у вас получается, господа ученые. Открытия уголовного дела и следствия хотите с этих заявлений…

– И еще с одного официального заключения относительно достоверного факта отравления Зыкова, – сухо и нелицеприятно напомнил Влад, стопроцентно зная, что врач-эксперт Петр дал, как и обещал несколько дней назад, ход своему заключения.

Майор сделал вид, что пропустил мимо ушей ремарку одного из заявителей. Задумчиво почесал затылок и сказал равнодушным голосом:

– О принятии заявлений будем думать. Вы будете извещены о принятии их, когда вам надо будет дать свидетельские показания…

– А почему не сейчас, – с легким напором в голосе сказал Влад. – Лично я затем и появился здесь, чтобы прямо сейчас дать показания, прямо сейчас начать помогать следствию – найти убийц, вывести их на чистую воду.

Ветров молчаливо сидел на низком скрипучем стуле у стены, поодаль от Влада и наблюдал за разыгрывающейся на его глазах мизансценой. Они с самого начала распределили свои роли, кто из них в этой напряженной ситуации приглянется начальнику.

– Вы не могли бы подождать вашего товарища в коридоре, – обратился майор к Владу, словно к надоедливой мухе.

– Я еще не услышал интересующих меня объяснений от Ветрова. – В глазах майора еле тлевшим угольком затаилась угроза в адрес слишком нахрапистого свидетеля Влада: «Ну, подожди, подожди, герой-свидетель, еще поговорим с тобой с глазу на глаз, а пока пощупаем твоего товарища, уж больно гладко всё у вас написано на бумаге, ясно, кто автор, а кто подписант». – Я хочу спросить кое-что лично у господина Ветрова по поводу его персонального заявления.

Влад резко встал со стула, демонстративно фыркнул, как нетерпеливый конь, что-то недовольно и нечленораздельно бурча под нос, скрылся шумно и надменно за дверью. Майор заговорщицки улыбнулся Ветрову и спросил:

– Мне хотелось бы узнать от вас, вы сами писали своё заявление или под диктовку вашего институтского коллеги – сами? – Он сделал сильный звуковой нажим скрипучим голосом на слове «сами».

– Ну, конечно, – подчиняясь как бы его голосовым вибрациям, воскликнул Ветров. – Кто же ещё… Можете не сомневаться… – Подумал отстраненно: «Седой оказался прав, не просто будет сдать заявления». – Отлично, работаем…

– Почему вам понадобилось писать два заявления, а не ограничиться одним, вашего коллеги, – кивок в сторону двери, – почему одного заявления вам показалось мало?

– Мы так решили… Каждый со своей стороны пишет то, что лучше и достоверней знает…

– А вместе выходит складно и дополняемо – так?..

– Я так утверждать не могу, – Ветров насторожился и сказал, как можно, проникновенней. – Есть очевидные факты, свидетельствующие об убийстве нашего с Владом друга. Только после отравления Зыкова, хозяина квартиры, стало очевидным, что две скоропостижные смерти их связаны одной нитью – это убийства…

– Отравление, говорите, откуда вы знаете об этом, – поднял свои темные от гнева глаза майор на Ветрова, – говорите…

– А вы уже ведете протокол допроса? – осклабился Ветров и вежливо осведомился. – Только я не вижу бумаги и ручки, должна же соблюдаться официальная форма, наконец, я этого не вижу. Если я буду, например, после нашего разговора подписывать протокол, как же я его, с вашего позволения или попустительства подпишу его, если там не фигурирует ваш вопрос об отравлении Зыкова. Может, вам вызвать Шохина Влада. Он под протокол всё вам объяснит насчёт факта отравления и медицинского заключения соответствующего ведомства?

Майора тирада Ветрова чем-то насторожила, оказывается, не так прост этот молчун и «тюха-матюха» с виду.

– Вы можете быть свободны, Ветров.

– Я и был свободен, экая тривиальная новость, – улыбнулся Алексей, – лучше бы сказали, открываете или нет следствие, посылать ли нам копии наших заявлений с Шохиным в прокуратуру или МУР?

Майор долгим взглядом смерил Ветрова, тот не отвел взгляда и принял вызов помериться силой воли и твердости во взгляде. Ветров-то знал, что в этом искусстве прямого и бесстрашного взгляда – глаза в глаза – мало было ему равных, об этом он знал еще с раннего детства, когда в мальчишеских компаниях Ветрова постоянно состязались, кто сильней на прямой взгляд.

Через несколько секунд глаза майора заслезились, и он, отводя глаза, полез за носовым платком.

– Идите, Ветров.

– Если вы не примете наши заявления, тогда мы с Шохиным вынуждены были бы пойти к вашему начальству с копиями заявлений, мотивируя наш шаг тем, что у нас не приняли заявление…

– Сколько же вы копий ваших заявлений напечатали?

– Много, на все нужные инстанции хватит, как-никак мы компьютерщики, нам текст набить и сделать тьму копий ничего не стоит, господин майор…