Сталинградский Армагеддон

– Можем ли мы вообще провести нашу операцию «Блау I» в той форме, в какой она была запланирована, и в установленный срок? – спросил я Фельтера. – Противник ведь не глуп. Он будет всячески стараться испортить нам все дело.

– Разумеется, мы должны быть готовы к неприятным неожиданностям. Но что делать? Изменить план мы не можем. Изменить его – значило бы на несколько недель отложить операцию. А там нагрянет зима, и с нами, чего доброго, случится что-нибудь похуже того, что случилось в прошлом году под Москвой. Это учитывает и ОКХ, и командование группы армий.

Спустя несколько дней Паулюс сообщил нам, что группа армий возражает против изменения плана, однако требует отодвинуть срок наступления».

Противодействие с советской стороны ограничилось бомбардировкой указанных в захваченных документах районов сосредоточения немецких ударных группировок. Между тем, можно и нужно было бы принять более радикальные меры. Конечно, после харьковского разгрома сил для упреждающего удара у Юго-Западного фронта не было. Но можно было заранее отвести основную часть войск на новые рубежи. Тогда бы немецкое наступление пришлось по пустому месту. Кроме того, следовало бы заранее перебросить резервы с московского направления для занятия оборонительных позиций в тылу фронтов Юго-Западного направления. Тогда бы немцы вряд ли дошли до Сталинграда и Кавказа.

В своих предыдущих работах, я частенько чехвостил в хвост и в гриву представителей околонаучных наук в виде юристов и экономистов, а теперь тоже самой можно сказать про полководцев и различных историков – сколько историков, столько и мнений, открытий, выводов, заключений. По сути, вместо честных учёных, занимающихся установлением исторических истин, более века подсовывались люди пропагандисты, готовые из любой горькой правды испечь сладкий пропагандистский пирожок.

Когда у всех всё не вполне по плану

У Сталина были объективные основания ожидать наступления немцев на Западном направлении. В группе армий «Центр» по-прежнему оставалось свыше 70 немецких дивизий – больше, чем в любой другой группе армий на Восточном фронте. На юге в генеральном наступлении участвовали 90 дивизий, но свыше половины из них составляли соединения, выставленные союзниками Германии – Румынией, Венгрией, Италией и Словакией. По боеспособности они уступали немецким, но это были действующие военные вооружённые подразделения. На одном ржевско-вяземском плацдарме, который Гитлер приказал удерживать для будущего, после достижения основных целей на юге, наступления на Москву, было сосредоточено 42 дивизии. Когда в феврале-марте 1943 года немцам пришлось его оставить, за счет сокращения линии фронта им удалось высвободить 21 дивизию. Если бы плацдарм эвакуировали весной или летом 42-го, эти дивизии отправились бы к Сталинграду. И тогда фланги армии Паулюса прикрывали бы не слабые войска союзников, а полноценные германские соединения, и немцы на юге смогли бы достичь больших успехов.

Немецкий план летне-осенней кампании 1942 года в качестве первоочередной цели ставил захват Кавказа. Предполагалось окружить и уничтожить южнее и юго-восточнее Ростова на Дону войска Южного фронта, отошедшие за реку Дон, и овладеть Северным Кавказом. Затем немецкие и союзные войска должны были обойти Большой Кавказ одной группой с запада, захватив Новороссийск и Туапсе, а другой группой – с востока, овладев нефтеносными районами Грозного и Баку. Одновременно немецкие горнострелковые части должны были по перевалам преодолеть центральную часть Главного Кавказского хребта и вторгнуться в Грузию.

28 июня 4-я танковая армия вермахта под командованием Германа Гота прорвала фронт между Курском и Харьковом и устремилась к Дону. В течение первой недели генерального летнего наступления немецкие войска захватили более 200 тыс. пленных. 4-я танковая армия за 10 дней прошла около 200 км и глубоко обошла с севера группировку советского Южного фронта и 23 июля взяла Ростов-на-Дону.

За июль войска Южного и Юго-Западного фронтов потеряли 568 347 бойцов и командиров, в том числе около 80 тыс. пленными, 2 436 танков, 13 716 орудий и минометов, 783 боевых самолета. Вермахт за июль на всем Восточном фронте потерял 91,4 тыс. человек, в том числе убитыми и пропавшими без вести – более 19 тыс. Один только 3-й танковый корпус 1-й танковой армии захватил к 25 июля 33,5 тыс. пленных, 422 орудия и 109 танков, потеряв 268 убитых и пропавших без вести и 1 134 раненых. Такое соотношение потерь, особенно с учетом того, что значительная часть немецких потерь приходилась на Ржевский плацдарм и район Ленинграда, доказывает, что на Кавказском направлении превосходство в людях и технике было на советской стороне, и только ошибки Ставки и командования фронтов позволили немцам прорваться на Кавказ.

Немецкое командование знало, что сильная оппозиция Советской власти существует среди Донского, Кубанского и Терского казачества, в Гражданскую войну ставших жертвой политики расказачивания, а позднее – насильственной коллективизации. Также горские народы Северного Кавказа продолжали ту борьбу за независимость, которую они вели еще против Российской империи. Немало противников советской власти было и в Закавказье. Во время битвы за Кавказ особенно велико было дезертирство из тех дивизий, где была высока доля азербайджанцев, армян и грузин.

С самого начала германское наступление развивалось не вполне по плану.

6 июля 1942 года Гитлер приказал командованию группы армий «Юг» вывести из боя в районе Воронежа подвижные соединения 4-й танковой армии и повернуть их на юго-восток, чтобы окружить войска Юго-Западного фронта между Осколом, Доном и Донцом. Однако фон Бок стремился быстрее захватить Воронеж и запоздал со сменой танковых и моторизованных дивизий на пехотные. В наступление вдоль Дона на юг перешел лишь один корпус 4-й танковой армии, и многим соединениям Юго-Западного и Южного фронтов удалось избежать окружения. 9 июля 1942 года группа армий «Юг» была разделена на группы армий «A» и «B», наступавшие, соответственно, на Кавказ и Сталинград. За невыполнение приказа Бок 13 июля 1942 года был снят с поста командующего группой армий «Б».

Советские специалисты-баталисты в диссертациях утверждали, что к концу июля в состав Сталинградского фронта входило 38 дивизий. Только 18 из них имели полный состав, шесть имели от 2,5 до 4 тыс. человек, а 14 – от 300 до 1000 человек. Этим малочисленным войскам пришлось развернуться на 530-километровом фронте. Всего в составе фронта насчитывалось 187 тыс. человек, 360 танков, 337 самолетов, 7900 орудий и минометов.

У немцев будто бы было 250 тыс. человек, около 740 танков, 1200 самолетов, 7500 орудий и минометов, что обеспечило им перевес по людям – 1,4:1, по орудиям и минометам – 1:1, по танкам – 2:1, по самолетам – 3,5:1.

Но эти цифры совершенно фантастические. 38 дивизий никак не могли насчитывать 187 тыс. человек, если 18 из них имели полную штатную численность. 16 марта 1942 года был введен новый штат стрелковой дивизии, переход на который следовало осуществить до 1 апреля. Согласно этому штату, численность личного состава составляла 12 785 человек. С 28 июля 1942 года был введен новый штат стрелковой дивизии, но к нему до конца месяца, естественно, еще не успели перейти. Значит, одни только 18 стрелковых дивизий полной штатной численности в составе Сталинградского фронта должны были дать 230187 человек, а в остальных 20 вряд ли было меньше 50 тыс. человек. Подозреваю, что приведенные выше цифры (от 2,5 до 4 тыс. и 300—1000 человек) касаются только активных штыков, а реальная численность дивизий неполного состава могла составлять от 3,5 до 7 тыс. человек. Тогда общая численность дивизий Сталинградского фронта – не менее 306 тыс. человек, а с учетом частей армейского и фронтового подчинения – не менее 315 тыс. человек, что дает численный перевес уже войскам Сталинградского фронта в соотношении 1,26:1.

Уже упоминавшийся Альфред Риммер из 16-й танковой дивизии так описал события, непосредственно предшествовавшие началу операции «Блау»: «11 июня – Утром сильный артиллерийский огонь со стороны русских. Машины разогнаны по всем углам. Днем появились пять русских, не замечая, что здесь наши позиции, получен приказ не стрелять, а взять их в плен, чтобы получить сведения. Но один пулеметчик нарушил приказ и выстрелил – русские удрали. Мы получили задание – догнать их. Проехав около 2 км, увидели их в двухстах метрах от себя. Они тоже заметили нас и стали удирать. Мы стреляли и гнались за ними, но не догнали, а застрелили. Захватили штатского – он сообщит нам кое-какие сведения.

Вечером в 9 часов – атака 10 русских танков. Мы подпустили их на 300 метров, а потом начала стрелять противотанковая артиллерия, танки, пулеметы – все, что только может стрелять. Три танка были подбиты, три сразу бежали, четыре отошли с боем. Ночью я был на посту подслушивания.

12 июня – Утром 14-я танковая дивизия прорвалась вперед, кольцо замкнуто. Вчера мы захватили две русских автомашины с людьми, которые были очень удивлены, что вдруг оказались среди немецких солдат. Вечером мы узнали, что наша 16-я танковая дивизия окружена и, по сообщению одного русского пленного, Сталин дослал две танковых бригады из Сталинграда, чтобы окончательно уничтожить 16-ю танковую дивизию во главе с ее командиром Хюбе. Да, 16-я тд понесла огромные потери и это понятно – все вестфальцы и белесые рейнцы. Но уничтожить её полностью Сталину не удалось. 14-я танковая дивизия услышала о нашем положении и спасла нас. Когда пришли танки 14-й дивизии, было видно дикое бегство русских. Я думаю, что окружение нашей дивизии можно объяснить плохой погодой: после дождя здесь невозможно продвигаться. Во время боя танков это ясно отразилось, так как им не хватило боеприпасов, и самолеты сбросили боеприпасы на парашютах.

14 июня – Мы все готовы, так как пленные сообщили, что русские готовятся предпринять ложную атаку. Вши грызут до сумасшествия. В окопе я снял с себя сорочку и вот добыча – 17 больших и 12 маленьких вшей.

15 июня – Пехота пришла нам на смену. Мы выехали и расквартировались в одном селе. Дивизия уничтожила 160 танков и взяла 20 тыс. пленных (главным образом, в ходе ликвидации «котла» под Харьковом. – Б.В.)».

22 июня немцы начали частную наступательную операцию «Фридерикус-N», в которой участвовали 13 дивизий из состава 6-й полевой и 1-й танковой армий. Главный удар наносился из района Чугуева по правому флангу и центру 38-й армии в направлении на Купянск, где действовали три танковых, три пехотных и одна мотопехотная дивизии. Вторая группировка, насчитывавшая три пехотные дивизии, наступала из района Балаклеи. Еще три дивизии действовали южнее Изюма против 9-й армии. 25 июня операция закончилась захватом Изюма и Купянска и взятием 18 тыс. пленных.

Альфред Риммер писал в дневнике: «24 июня – Рота расположилась у цели в предместье г. Изюма. В три часа началась атака. В городе уничтожили большое количество танков и взяли много пленных. Это было относительно весело, так как нам досталось приличное количество моркови и редиса. При обыске домов ели очень много яиц, пили много молока, ели хлеб и колбасу, масло, мармелад, сахар и т. д. Колбасу мы ели без хлеба, так как просто уже не могли больше. Нашему отделению посчастливилось достать три куска копченого сала. После жиров и яиц мы облизывали пальцы. Большую опасность представляют мины. Автомашина командира взлетела на воздух, но сам он получил только легкое ранение. До двух часов ночи ехали в юго-западном направлении…»

Первоначально предполагалось, что сначала 6-я и 4-я танковые армии будут вместе наступать на Сталинград, и только после его захвата должно было последовать наступление на Ростов-на-Дону с дальнейшим прорывом на Кавказ. Однако Гитлер, вопреки советам Гальдера, сразу же направил 4-ю танковую армию на юг, к Ростову, да еще усилил ее 40-м танковым корпусом, взятым у 6-й армии генерала Фридриха Паулюса. Последняя в результате не смогла овладеть Сталинградом с ходу. Уничтожить же советские войска в междуречье Дона и Донца не удалось, поскольку советское командование стремилось избежать окружения и в ряде случаев сумело оперативно отвести свои войска, значительная часть которых отступила именно к Сталинграду, куда также выдвигались советские резервы. Игнорировать подобную группировку советских войск германское командование не могло.

По воспоминаниям бывшего начальника оперативного управления Генштаба С. М. Штеменко, «генерал Р. Я. Малиновский, который командовал Южным фронтом, первоначально решил было остановить немецко-фашистские войска на рубеже Миллерово, Петропавловка, Черкасское. Но от этого решения пришлось почти сразу отказаться, поскольку более маневренные части противника опережали нас в выходе на этот рубеж. Южному фронту пришлось загибать северный фланг на восток, чтобы не дать врагу охватить этот фланг и прорваться в тыл.

Командующий просил Ставку помочь отвлекающими ударами со стороны Юго-Западного фронта и выделить дополнительно танки и авиацию, «чтобы раз и навсегда отбить охоту противнику двигаться между Доном и Донцом на мои глубокие тылы в общем стремлении на Сталинград…»

По мнению Генштаба, целесообразно было все наши силы, которые действовали от Лиски до устья Дона, свести в один фронт и подчинить его Р. Я. Малиновскому. Конечно, фронт занимал огромное пространство, но здесь был опытный, хорошо работающий штаб во главе с генералом А. И. Антоновым, и он, без сомнения, мог успешно управлять войсками.

О соображениях Генштаба А. М. Василевский доложил Верховному Главнокомандующему. Оказалось, что И. В. Сталин думает так же. И когда Р. Я. Малиновский во время переговоров упомянул о Сталинграде, Верховный Главнокомандующий продиктовал ему:

«В нынешней обстановке немцы имеют главную задачу выйти на Сталинград, перерезать единственную оставшуюся железнодорожную линию Сталинград – Тихорецкая, связывающую север с югом, разрезать таким образом весь советский фронт надвое и прервать связь между севером и тремя южными фронтами, а именно: Юго-Западным, Южным и Северо-Кавказским.

Без друзей их не чуть-чуть, а с друзьями больше

Когда вопросы историков-баталистов касаются разбора «ошибок» проигравших сторон, то все шишки в общепринятом негласном поведении сводятся к ошибкам поверженных вождей про которые твердят бывшие приближённые к телу: мы не хотели, они нас заставляли – мы лишь выполняли приказ.

Если рассматривать все исторические феномены сражений, за всю историю существования человечества, то Сталинградская битва будет самой-самой по многим позициям.

Всего в 6-й армии к началу наступления на Сталинград насчитывалось 270 тыс. солдат и офицеров, около 3 тыс. орудий и минометов, около 500 танков, а с воздуха ее поддерживали 1200 боевых самолетов 4-го воздушного флота.

Откуда же берутся миллионы «немцев» в битве за Сталинград?

Есть один маленький исторический инсинуарий – редкое упоминание в советских документарных источниках союзников Великого Рейха, а их было ни много, ни мало, а беспрецедентно много.

Дневники адъютанта Ф. Паулюса А. Вильгельма пронизаны скепсисом по отношению к союзникам:

«Что мы знали о союзных армиях? Нам было известно, что их незадолго до наступления летом 1942 года начали формировать в отдельные армейские объединения. Боевой опыт имела только ничтожная часть войск, заново сформированных в тылу группы армий «Юг» (с 7 июля 1942 г. – группа армий «Б»). Их оснащенность была недостаточной. Румыния и Венгрия зависели целиком, а Италия частично от германской военной промышленности.

Какой смысл имело требовать, чтобы на северном фланге главное внимание уделялось противотанковой обороне, если у союзных армий полностью отсутствовали эффективные противотанковые средства. Так, например, румынская танковая дивизия располагала только легкими чехословацкими и французскими трофейными танками. По сравнению с немецкими дивизиями боевая мощь союзников составляла только 50—60 процентов. В сущности, даже профану было ясно, эти армии никогда не будут способны устоять перед противником, располагавшим танками Т-34, прежде всего потому, что союзники плохо вооружены».

Если рассматривать состав армий по национальному признаку, а точнее по государственной принадлежности коалиции союзных армий, то количество союзных войск вермахта, участвовавших в Сталинградской битве окажется беспрецедентно самым большим за всю историю человеческих войн. Я выбирал лишь только самые большие соединения, не входившие непосредственно в состав немецкой армии и не расшифровывая по национальностям «русские войска», вывевавшие на стороне врага.

При исследовании интернационального состава вермахта определится ещё более 30 групп армейских формирований по национальному признаку от СС до различных инфантерий.

Всё, что описывается далее взято из общедоступных интернет источников от википедии до сайтов различных ведомств с милитаристической тематикой.

Итальянцы (235 тыс. человек)

Итальянская армия в России (итал. Armata Italiana в России; ARMIR) была армейским подразделением Королевской итальянской армии, сражавшимся на Восточном фронте во время Второй мировой войны. ARMIR также была известна как 8-я итальянская армия и первоначально насчитывала 235000 солдат.

8-я армия (итал. 8 Armata, или 8-я итальянская армия, Итальянская армия в России, итал. Armata Italiana в России, АРМИР, с 1 апреля 1942 года – «Экспедиционный итальянский корпус в России», итал. Corpo di Spedizione Italiano in Russia, CSIR) – итальянская армия, принимавшая участие во Второй мировой войне.

Названия воинских корпусов были благозвучны и даже романтичны.

Даже командующий этой армии звучал красиво по-генеральски вначале Джованни Мессе, затем  Итало Гарибольди.

8-я итальянская армия состояла из трёх корпусов:

35-й армейский корпус:

Дивизии «Торино», «Пасубио» и «Им. принца Амедео, герцога д’Аосты».

2-й армейский корпус: