Операция «Сафари»: Разведка боем. Бои местного значения. Огонь на поражение (сборник)

Мичман Алексеев заметно выбивался из нашей компании. Уже немолодой, чуть за пятьдесят, он олицетворял образ флотского или армейского старшины – основательный, неторопливый. При этом чувствовалось, что опыта ему не занимать, и если потребуется всех нас, салабонов, на место поставит. Колоритный дядечка.

– Я, как вам всем известно, капитан первого ранга Борщевский. – Мой начальник обвел взглядом присутствующих, словно хотел убедиться, что до них дошел смысл сказанного. – Командир второго патрульного дивизиона Флота-2 и по совместительству комендант базы «Северная», где мы все в данный момент находимся. Я буду курировать операцию под кодовым названием «Сафари» со стороны Вооруженных сил Федерации. Со стороны Службы безопасности Федерации курирует операцию подполковник Калинин.

Безопасник привстал и коротко кивнул.

– Он подробнее расскажет о предстоящей операции. – Борщевский оставил трибуну и уселся на свое место за командирским столом. – Прошу, товарищ подполковник.

Калинин прокашлялся и приступил к инструктажу:

– Товарищи офицеры, начну с небольшого экскурса в историю… Или не нужно, сами знаете?..

Знаем, знаем. Еще из школьного курса. Как там в учебнике? Что-то вроде: «…космическая эра человечества началась в XXII веке с освоения Солнечной системы. Для этой цели использовались корабли на фотонной тяге, оснащенные термоядерными реакторами. Скорость перемещения в пространстве оставляла желать лучшего, но они позволяли в относительно короткие сроки добраться до внутренних планет…»

А в начале двадцать третьего века случилась очередная научно-техническая революция: люди открыли гиперпространство, позволившее достичь ближайших звезд. Навигация в гиперпространстве, согласно неким физическим ограничениям, суть которых даже я со своим техническим образованием не до конца понимал, могла осуществляться на скоростях, не превышающих десятикратной скорости света. При этом гипердвигатели современных кораблей были способны обеспечить скорость в тридцать, сорок, а новейшие экспериментальные модели и в пятьдесят раз больше скорости света. Из-за этого несоответствия покорение Пространства шло довольно низкими темпами. Несмотря на это, к середине века было обследовано и частично освоено около тридцати звездных систем в радиусе двадцати световых лет от Солнца. Примерно тогда же был открыт принцип гиперпрыжка, дальность которого теоретически не ограничена. Тут тоже имелись сложности (куда ж без них): для осуществления гиперпрыжка необходимо знать координаты точки выхода, заданные с определенной точностью. Все было бы просто, представляй галактика неподвижный конгломерат. Однако все объекты Вселенной непрерывно движутся, и в связи с этим для вычисления координат любой планетной системы с необходимым допуском элементарно не хватало существовавших на тот момент, да и на сегодняшний день тоже, вычислительных мощностей. Прыжок же без известных координат места назначения превращался в лотерею. Выход нашелся – необходимо использовать маяки. С их помощью гиперскачок становился очень эффективным и надежным средством преодоления пространства. Единственная трудность – доставить маяк в нужную точку. С уже освоенными системами проблем не возникло, а вот дальнейшая экспансия была затруднена. Но наши предки были рисковыми людьми, и перед трудностями пасовать не привыкли. Они не побоялись отправить несколько новых кораблей в неизвестность. Суда несли маяки, которые и были установлены в каждой посещенной планетной системе.

– …про Контакт вы тоже в курсе…

Ага, в курсе. Когда первопроходцы вернулись в метрополию, выяснилось, что метод прыжков наугад нерационален, потому что даже при перемещении на дальность до двадцати-тридцати световых лет погрешность выхода превышала пятнадцать процентов, что приводило к необходимости корректирующего скачка (либо нескольких) или длительного перехода на гипердвигателях. От дальнейших экспериментов было решено отказаться. Но силы и средства оказались потрачены не зря – первый из исследовательских кораблей, «Гелион», после стартового прыжка очутился слишком далеко от ближайшей планетной системы, поэтому вынужден был добираться до нее в гиперпространстве. При этом кто-то из команды без всякого умысла активировал радар, осуществлявший наводку на маяки, и случайно обнаружил чужой сигнал. А поскольку наши предки были… (см. выше), то крейсер совершил гиперпрыжок и попал в систему Каледо – форпост цивилизации Тау. Таурийцы попытались атаковать «Гелион», так как он не отвечал на запрос «свой-чужой», но быстро разобрались, что перед ними совершенно неизвестный им тип корабля. Любопытство победило, и состоялся обмен сообщениями со всеми вытекающими. Эта встреча вошла в историю двух цивилизаций под названием «Первый контакт». Таурийцы к тому времени уже давно поддерживали связь с цивилизацией Л’Хеу. Соответственно, представители человечества тоже вступили с ней в контакт, и вскоре был заключен союз, известный ныне как Триумвират.

На наше счастье, территории человечества, таурийцев и цивилизации Л’Хеу оказались разделены значительными – порядка двухсот световых лет – расстояниями и располагались в вершинах поистине космического равностороннего треугольника. Любые связи между ними, в том числе и торговые, возможны были только посредством гиперпрыжков. Триумвират подразумевал размещение в секторах держав специальных маяков, передающих кодированный сигнал, поэтому воспользоваться данным средством могли только корабли союзников. Таким образом военная экспансия была максимально затруднена. В результате трем гуманоидным цивилизациям оказалось нечего делить, и сегодня союз процветал к обоюдному удовольствию.

– …конфликт с легорийцами изучали в академии…

И не только. Я в военной академии не учился, но тоже знал подоплеку. Порядка десяти-пятнадцати тысяч лет назад в нашем секторе галактики существовала могущественная цивилизация, о которой в настоящее время почти ничего не известно. В современной исторической науке она фигурировала под названием «Первые». И эти Первые примерно в тот же период с неизвестной целью переселили значительную человеческую популяцию с Земли на планету Легория. Та входила в семью одноименной системы, удаленной от Солнца на семьдесят три световых года. Перемещение целого народа не осталось незамеченным и получило отражение в мифе об Атлантиде. С тех пор и по настоящее время легорийская цивилизация шла по технологическому пути развития и к восьмидесятым годам двадцать третьего века освоила сферу пространства радиусом около тридцати пяти световых лет. Федерация на тот момент заняла аналогичную территорию, и первый контакт двух ветвей человечества произошел в секторе пространства, сейчас известном как Фронтир. На протяжении почти десятка лет общение было мирным. Выяснилось, что загадочные Первые поставили над легорийцами социологический эксперимент, направив их общественное развитие по пути идеализации сообщества. За тысячи лет легорийцы развили социум, устроенный по принципу термитника или муравейника – личность не значит ничего, значение имеют только отдельные особи-мыслители и популяция в целом. Что-то подобное было и на Земле, в виде коммунистического учения, но у нас данный строй оказался нежизнеспособным. Легорийцы же были подвергнуты Первыми неким изменениям, которые в конечном итоге привели к возникновению на планете коллективного разума. Каждый отдельный индивидуум вне общества осознавал себя личностью, наделенной определенной самостоятельностью. Но чем больше легорийцев собиралось вместе, тем сильнее становился коллективный разум и тем в меньшей степени самостоятельным каждый отдельный индивидуум. Коллективный разум позволил легорийцам решать труднейшие задачи еще до появления сложной вычислительной техники, однако эта же особенность данной цивилизации проложила глубочайшую пропасть между двумя ветвями человечества. Внешне почти неотличимые, ментально мы были абсолютно враждебны друг другу. Как и следовало ожидать, со временем все контакты между легорийцами и Федерацией были прекращены. Казалось, нам нечего делить. Но легорийцы придерживались другого мнения. Исподволь, не торопясь, они готовили вторжение, тайно доставив в миры Фронтира маяки. Преимущество первого удара осталось за легорийцами, и в 2407 году они осуществили массированное нападение на системы Федерации. Разгорелась война, длившаяся до 2413 года. Последствия этого конфликта человечество не преодолело до сих пор. За годы противостояния было потрачено столько ресурсов, что пришлось отказаться от так называемых Внешних миров – систем, лежащих на расстоянии более двадцати световых лет от Солнца. Миры Фронтира стали ареной многочисленных кровопролитных битв и в результате длительной позиционной войны были потеряны. Связь с дальними системами Фронтира отсутствовала уже более ста лет. Известно, что все они были атакованы в первый год конфликта, еще до того, как легорийцы потеряли темп, увязнув в нашей обороне, но что стало с населением этих планет после окончания боевых действий – большой вопрос. Однако не только мы понесли столь существенные потери. По донесениям разведки, в военный период легорийские миры после крупной наступательной операции объединенных флотов Триумвирата пострадали не меньше, и воцарилось хрупкое равновесие. Сколько еще времени оно будет сохраняться, никто не знал.

– …и текущую обстановку примерно представляете, – закончил Калинин мысль и прервался смягчить горло глотком воды. – Переходим сразу к сути. История, интересующая нас, заключается в следующем. В самом начале конфликта у Федерации появилась технология, позволявшая совершать гиперпрыжки без маяка, с отклонением от точки назначения не более трех-пяти процентов. Согласитесь, увеличение точности прыжка в три-пять раз это существенный бонус. Были построены два экспериментальных корабля. Они направились в систему Ахерон, которая должна была стать отправной точкой для испытательного прыжка. Но в это же время система подверглась нападению легорийцев. Вся инфраструктура системы, в том числе и гиперпространственные маяки, была уничтожена. Связь с колонией прервалась. Корабли затерялись. До сих пор неизвестно, уничтожены они или нет. Сами понимаете, какой ценностью является эта технология, как для нас, так и для вероятного противника. Не так давно нам в руки попала ключ-карта к сети мгновенного внутрисистемного масс-транспорта, или телепорта, военной базы Ахерона. Наши специалисты попытались активировать транспортную ветку извне, и им это удалось. В настоящий момент мы можем открыть четыре станции в системе Ахерона. Ваша задача – проникнуть на базу и провести разведку.

– А почему бы не направить туда разведывательный корабль? – полюбопытствовал Матвеев.

– Даже если отправить корабль отсюда, преддверия Фронтира, ему понадобится преодолеть более пятнадцати световых лет. Это полтора года, – пояснил Калинин. – Идти придется через область гиперпространства, нашпигованную всяческими сюрпризами типа гипермин. К тому же доподлинно неизвестно, что происходит в системе. Риск слишком велик, даже если не считать потерю времени.

– Единственный реальный вариант, – вступил в разговор Борщевский, – это гиперпрыжок. Для него нужен маяк. Здесь мы опять упираемся в тупик. Система Ахерон слишком удалена от обжитой территории. И ладно бы это было обычное пространство. Но это сплошное поле боя, товарищи офицеры! От обеих воюющих сторон осталось огромное количество смертоносных сюрпризов, как в гиперпространстве, так и в обычном космосе. Мы даже в близлежащие системы типа эпсилон Индейца не суемся, настолько там все захламлено. Плюс гравиямы. Искусственного, что характерно, происхождения.

Капитан первого ранга сморщился, как от зубной боли. Искусственные гравитационные аномалии стали результатом бездумного использования обеими сторонами гравиоружия – жутких установок, разрывавших и перемешивавших гравитационные силы. Такая аномалия для кораблей страшнее черной дыры, потому как расположение черных дыр хорошо известно, а сколько аномалий и где они – не ведал никто. Сверхмассивная звезда начинала притягивать корабль на достаточно большом расстоянии, поэтому было время предпринять попытку спасения. Аномалия же отличалась наличием огромного количества разнонаправленных гравитационных векторов, в итоге любой попавший в зону ее действия объект разрывало в клочья. Наш дивизион познакомился с аномалией как раз в системе эпсилон Индейца – в нее влетел малый разведывательный крейсер. Экипаж не успел среагировать. Нынешнее поколение кораблей внутрисистемную навигацию могло совершать на диких скоростях – до одной десятой световой, – поэтому пилот только испуганно вскрикнул, а потом треск помех в передатчике – и все… Даже обломков крейсера не нашли, они затерялись в океане других таких же, оставшихся с войны.

– Корабль на Ахерон можно послать, – вновь взял слово Калинин. – Специальный разведывательный рейдер, на котором установлен детектор гравитационных возмущений. Но идти он будет не полтора года, а все пять – с учетом маневрирования в опасной зоне. А сейчас у нас есть шанс проникнуть в систему очень быстро. Да, не спорю, с огромными затратами энергии. Внутрисистемный телепорт не предназначен для переброски объектов на расстояния в десятки световых лет. Но командование готово пойти на такие жертвы. Энергию можно восполнить. Потерю еще нескольких лет на ожидание результата – нет.

– Поймите, товарищи офицеры! – с жаром продолжил подполковник. – Впервые за сто с лишним лет появилась возможность узнать, что творится в системах Фронтира. Федерация оправилась от войны, появились ресурсы, которые можно использовать для восстановления потерянного. И мы обязаны воспользоваться представившимся шансом. Ахерон, помимо того что является планетой земного типа с почти идеальными для людей условиями, еще и форпост человечества. И этот факт будет иметь решающее значение уже в ближайшие десятилетия. Ведь если от войны оправились мы, то, вполне вероятно, то же самое произошло с легорийцами. Вам напомнить, кто был инициатором конфликта? А если удастся еще и экспериментальные корабли обнаружить? Или хотя бы какие-то о них сведения? Вы представляете перспективы?

– В общем, разведка в системе – вопрос решенный! – прервал полемику Борщевский. – Осталось уточнить некоторые детали. Техническая служба будет готова к переброске через двое суток. Сейчас идет процесс накопления энергии. Необходимо будет осуществить одновременный переброс по четырем векторам. Прошу вас, товарищ подполковник.

Лейтенант-безопасник перестал возиться с инфором и вывел на обзорный экран схему планетной системы.

– Система звезды Риггос-2, больше известная как Ахерон – по названию третьей планеты, – вновь поднялся со своего места Калинин. – Звезда того же класса, что и Солнце. Излучение для людей не опасно. В систему входят пять планет. Первая от звезды – Муспелльхейм, абсолютно не пригодна для жизни. Никаких искусственных объектов на ней не располагалось.

На экране вырос буро-коричневый шар планеты, но сразу же уступил место изображению сферы побольше, светло-коричневой с бурыми поперечными полосами.

– Вторая планета системы – Вальхалла. Несмотря на название, раем не является ни разу, – хмыкнул подполковник. – Ей бы скорее подошло название Хельхейм, но первооткрывателям виднее. А может, у них чувство юмора такое извращенное было. Климат чуть мягче, чем на Венере, но не настолько, чтобы активно ее осваивать. Имелось несколько военных и научных объектов.

– Третья планета системы – Ахерон. Полный двойник Земли, только спутников два – Локи и Тор. Оба примерно вдвое меньше Луны. – Подполковник кивнул помощнику, и тот вывел на экран изображение голубого шара, действительно весьма напоминавшего Землю. – До войны планета была довольно густо заселена. Численность гражданского населения превышала триста миллионов человек. В основном были освоены два материка из четырех – в Северном полушарии Нордланд и в Южном полушарии Ютланд. Как видите, первопоселенцы недолго думали, когда давали им названия. Оба материка лежат в зоне умеренного климата, потому и осваивались в первую очередь. Они расположены в Западном полушарии. В Восточном полушарии имеются еще два материка, вытянутые с севера на юг, – Зюйд-1 и Зюйд-2. Очертаниями похожи на земные Южную и Северную Америки. Климат не столь ровный, поэтому населенность незначительная – около пяти миллионов. Еще в некоторых доступных нам источниках упоминалось наличие на планете аборигенов гуманоидного типа, но никаких точных сведений на этот счет не сохранилось. На планете располагалось большое количество военных, научных и промышленных объектов. В довоенное время Ахерон был одним из крупнейших испытательных полигонов Федерации.

Шар планеты на экране уплыл вглубь, вокруг него образовались три концентрические окружности разных цветов.

– Непосредственно Ахерон был окружен тремя поясами оборонительных сооружений, – продолжил лекцию Калинин. – Первая сфера обороны представляла собой равномерно распределенные вокруг планеты автоматические орбитальные орудийные и ракетные платформы. Вторая сфера обороны включала орбитальные крепости, одновременно являвшиеся базами истребителей и перехватчиков, а также орудийные платформы. Здесь же на высоких орбитах располагались верфи. Третья сфера обеспечивалась истребителями планетарного базирования, крупнокалиберными батареями и ракетными шахтами, размещенными на поверхности планеты.

– Такой же серьезной обороной обладала четвертая планета системы – Мьёллнир. – Подполковник указал на каменистый шар, выросший на дисплее. – Аналог Марса в Солнечной системе. На нем располагалось значительное количество исследовательских и военных объектов, а также самые крупные в системе верфи.

– Пятая планета – Нифльхейм, газовый гигант на задворках системы.

На экране возникла обросшая бахромой атмосферных вихрей сфера, обрамленная кольцами и целым ожерельем естественных спутников.

– На нескольких лунах располагались передовые форты и станции дальнего обнаружения. Здесь же велась добыча водорода. Между Мьёллниром и Нифльхейм имеются два астероидных пояса, там добывали полезные ископаемые. Периферию Системы прикрывали два пояса минных полей. На момент нападения легорийцев здесь базировался Пятый флот в составе семи линейных кораблей, тридцати двух фрегатов огневой поддержки и пятидесяти одного крейсера. Плюс корабли обеспечения. Плюс два авианосца. Планетарные силы насчитывали две дивизии десанта на Ахероне, полк морской пехоты на Мьёллнире, пять артдивизионов наземного базирования на Ахероне, три на Мьёллнире. Также на этих двух планетах были расквартированы два ракетных полка. Плюс силы планетарной обороны – экипажи орбитальных крепостей и истребительных подразделений. Всего в Системе присутствовало около двухсот тысяч человек личного состава Десанта и Флота, и силы самообороны, в случае необходимости способные поставить под ружье около миллиона бойцов из числа колонистов.

– Начало войны характеризовалось молниеносными операциями, проведенными силами космических флотов, – продолжил подполковник после краткой паузы. – Ахерон оказался на острие удара и был потерян на пятые сутки конфликта. По докладам вырвавшихся из Системы кораблей известно, что Пятый флот оказал отчаянное сопротивление и нанес противнику значительные потери. Но численный перевес был на стороне легорийцев. Судя по всему, они разгромили все сколько-нибудь крупные военные объекты в пространстве и на планетах, высадили десант на Ахерон и Мьёллнир и направились дальше, в глубь территории Федерации. Здесь их силы увязли в затяжных боях, шедших с переменным успехом. Некоторые данные позволяют предположить, что в систему Риггос-2 легорийцы больше не вернулись. Самые крупные сражения войны развернулись сначала во внутренних областях Федерации, потом перекинулись на системы легорийцев, а под конец конфликта противостояние вообще скатилось во всеобщий хаос, и лишь поддержка партнеров по Триумвирату позволила Федерации записать победу на свой счет. Близлежащие системы Фронтира превратились в пустыню, так как именно в них легорийцы тайно доставили маяки и туда же потом совершали прыжки корабли Флота. Пример – система эпсилон Индейца, лежащая в зоне ответственности вашего дивизиона. В этот период было впервые использовано гравитационное оружие. В самом начале войны наше командование применило тактику противника – из Внешних миров Фронтира были отправлены на территорию легорийцев корабли с маяками. К 2413 году они достигли внутренних миров врага. В этом же году по этим системам был нанесен массированный удар силами объединенных флотов Триумвирата. В других сражениях союзники не участвовали – они посчитали, что земляне способны довести дело до логического конца без дальнейшей помощи. Финальное сражение войны оказалось воистину жестоким – исчерпали ресурсы обе цивилизации, и конфликт затих сам собой. Сложился паритет сил, сохраняющийся до настоящего времени. В результате Внешние миры Фронтира попали в полосу отчуждения, отделенную как от Федерации, так и от легорийцев обширными поясами мертвых систем и пространством, засоренным минными полями и гравитационными аномалиями. Поэтому есть надежда, что какая-то часть населения Ахерона выжила, сохранив остатки инфраструктуры.

– Что касается предстоящей операции. – Подполковник Калинин кивнул коллеге-лейтенанту, и тот вывел на экран схему всей звездной системы. – В Системе сохранилось четыре действующих телепорта. Возможно, больше, но обнаружить их не удалось. Наличие рабочих станций говорит о том, что частично сохранились как минимум четыре военных объекта, и мы можем этим воспользоваться. Три действующих телепорта расположены на Ахероне. Два из них на Нордланде.

Лейтенант увеличил изображение планеты, затем масштабированием вывел на экран спутниковую фотографию какого-то города.

– Город Чесма. В пригороде размещалась станция мониторинга пространства и наземная батарея. Скорее всего, телепорт располагается на территории военной части. Сюда отправится капитан Гречко.

Лейтенант прокрутил карту, переместившись на другой край материка.

– База истребительного полка. Телепорт находится на территории диспетчерского пункта. Ближайший к базе город Чернореченск в трехстах километрах севернее. Между базой и городом располагался испытательный полигон Десанта. Сюда отправится капитан-лейтенант Тарасов.

Далее изображение переместилось на материк в Южном полушарии.

– Ютланд, город Калвертон, – прокомментировал Калинин. – Телепорт также на территории артиллерийской части. Сюда отправляется старший лейтенант Матвеев.

– И наконец, четвертая точка выхода – Мьёллнир, главная верфь. – Подполковник ткнул пальцем в экран, украшенный изображением суровой безжизненной планеты. – Здесь население с вероятностью девяносто девять процентов не выжило. Сюда отправляются лейтенант Котов и мичман Алексеев. У них будет свое задание, связанное с исследованием Системы в целом.

– В заключение хочу сказать следующее. – Подполковник обвел взглядом присутствующих и на миг задумался. – Трое из вас были выбраны с учетом универсальной подготовки, как военной, так и технической. Вам придется действовать автономно в условиях планеты с предположительно дружественным населением, как долго – неизвестно. У вас будет возможность поддерживать связь друг с другом и с группой на Мьёллнире. Однако рассчитывать следует только на себя. Командование надеется на вас. Дальнейший инструктаж будет проведен индивидуально непосредственно перед отправкой. Сегодня остаток дня – отдых, завтра подготовка снаряжения. Переброска через двое суток. Все свободны.

* * *

После сытного обеда в штабной столовой я вернулся в жилой кубрик и в нарушение всех уставов развалился на кровати. Сегодня можно проигнорировать режим дня, вон какое высокое начальство разрешило. А потому я, не мудрствуя лукаво, решил отоспаться.

Как ни странно, сон не шел. В голове роились мысли… Да знаю я, что офицер-абордажник и мысли – две вещи несовместные. Избитая шутка, давно уже не смешно. Мысли именно роились, по-другому не скажешь. Беседа с командованием наводила на размышления.

Например, почему на Мьёллнир отправляются два человека – техник со специфической профессией и безопасник? Что они собираются там искать? Что-то, с чем может справиться специалист по навигационным системам? А безопасник в нагрузку и обеспечения секретности для? Получается, их миссия самая важная? А что такого особенного в телепорте на территории Ютланда? Почему туда направляют разведчика-артиллериста, способного неделями шататься по глухомани? Любому рейнджеру фору по части марш-бросков даст. Что-то тут нечисто. Скорее всего, командованию известно больше, чем довели до нас. Хотя чего это я возмущаюсь, когда было иначе? Не припомню такого. Исполнителей как всегда информируют по принципу достаточности: меньше знаешь – целее шея. А то, что от недостатка информации в поле может серьезно пострадать задница оного исполнителя, командование как всегда не колышет.

Или вот дела давно минувших дней. Из школьного курса истории любому гражданину Федерации известно, что легорийцы начали войну. Но ни в одном из серьезных трудов – а прочитал я их, видит бог, немало, спасибо отцу – не сказано о причинах конфликта. Такое впечатление, что никто из ученых их просто не знает. Хотя в основе любого военного противостояния должно лежать пересечение чьих-то интересов… Сам собой возникает вопрос: а был ли мальчик? Судя по результатам, был, но вот найти бы его. Возможно, в будущем удастся избежать повторения подобной бойни. По ходу конфликта стало ясно, что легорийцы готовились к вторжению едва ли не с первого контакта. Почему? Или они предвидели будущее, или по каким-то еще причинам. В общем, тайна сия великая есть.

Даже если абстрагироваться от первопричины, возникает второй вопрос: чего они достигли? Заперли нас в сфере радиусом двадцать световых лет? Затормозили технический прогресс? Породили демографический кризис? Так ведь и с ними случилось то же самое. Воспользоваться оставленными человечеством Земли территориями они не сумели. Патовая ситуация.

Уже более ста лет нет связи с системами Фронтира. Что стало с их населением – неизвестно. К концу войны ресурсы Федерации настолько оскудели, что не осталось возможности обеспечивать развитие Внешних миров. Парламент принял решение эвакуировать людей во Внутренние системы, благо места хватало. Вне Фронтира тогда существовало семь развитых колоний, которым нападение легорийцев не грозило, но располагались они достаточно далеко от метрополии. Планировалось вывезти народ и промышленные мощности, которые могли бы стать значительным вкладом в восстановление подорванной войной экономики. План сорвался – поселенцы вовсе не стремились покинуть насиженные места. Когда из Внешних миров ушли регулярные войска, власть там захватили промышленные олигархи. Им показалось, что синица в руках в виде власти над колонией куда лучше, чем журавль в небе – сомнительное удовольствие от игр на политической арене Федерации. Население, что характерно, их поддержало.

Внешние миры оказались предоставлены сами себе. Правительство каждой колонии думало лишь о собственной выгоде, в результате возникло семь замкнутых систем, варившихся, фигурально выражаясь, в собственном соку. Закономерный итог – локальные войны, в которых выжили самые сильные, жестокие и наглые. Они навели порядок на центральных планетах, частично восстановили экономику, начали понемногу торговать между собой, наладили кое-какие контакты с Федерацией. Вроде все утряслось.