Там, где плачет перелётная грусть

Сам он крайне редко выпивал днём, даже на курорте или рыбалке. В городе так и вовсе никогда. Потом начинала нестерпимо гудеть голова, затмевая болью все радости жизни, да и попросту не хотелось. А вот когда они уезжали на речку вдвоём с Борькой, тот, напротив, часто напивался в дымину. Незатейливо и просто так. В одного. Поддержки в этом деле со стороны друга ему вовсе не требовалось. Саша убеждал, уговаривал, даже ругал. Боря задумчиво слушал, что-то бессвязно лопоча в ответ. Закусывал…

Сейчас, по всем признакам, к сожалению, складывалась похожая ситуация, повлиять на которую Саша при всём желании не мог. Спасение положения было только в том, что пустую бутылку Борис уже швырнул изо всех сил в кусты. Блестящая стекляшка, кувыркаясь в воздухе, прерывисто взяла горлышком несколько раз одну и ту же свистящую низкую ноту и исчезла в густых зарослях.

– Боря, ну а мусорить-то зачем на речке? – Саша покачал головой и со вздохом полез в кустарник. Нашёл там бутылку и пристроил её в лодке.

– Шура, я же не разбил её. Ничего я не мусорю. Специально на камни не стал бросать. Может, пригодится кому для дела? – Борис попытался найти оправдание глупому поведению, продемонстрировав недюжинные способности.

Саша вместо ответа только махнул рукой.

Что случилось сегодня с Борей, понять было трудно. Выпитая им водка не могла так повлиять на его поведение хотя бы потому, что её было мало. По опыту Саша знал, что разговаривать с ним сейчас всё равно бесполезно, поэтому оставалось лишь строить догадки. Не то чтобы ему очень хотелось этим заниматься, скорее мысли обо всём, что происходило, сами бесполезным потоком исподволь засоряли мозг.

Главным и максимально странным являлось то, что Борьку подозрительно не тянуло рыбачить. Зачем он тогда приехал сюда сегодня? Для чего нужно было упорно плыть дальше и дальше, оставляя без должного внимания многообещающие места для ловли? И вот наконец когда началась рыбалка, он вышел на реку для вида. Едва замочив ноги, тут же куда-то засобирался. Почему так? Хотел подобным образом продемонстрировать новым городским знакомым, что главный и умелый рыбак здесь он? Не поймать больше всех, а, напротив, оставить всех без улова? Показать тем самым, что без его участия рыбы не будет? Этакое хвастовство наоборот? Мол, я не ловлю и больше никто не умеет. Но тут Саша неожиданно стал ловить, и планы поменялись? Поэтому надо было увезти и его с хорошего места? Что за странная комбинация для самоутверждения?

Саша понял, что потерял логику и запутался в своих рассуждениях. Удивляло это предположение ещё и потому, что звание «лучшего» и «великого» рыбака Саша присвоил другу сам, и причём весьма давно. Он трезвонил об этом не первый год направо и налево. Эти вполне себе заслуженные титулы никто и не собирался отнимать или отвоёвывать. Они даже не были никому нужны. От Бори требовалось сегодня их не покорять, а просто подтвердить. И ещё был один странный, не поддающийся никакому разумному объяснению момент. Заплыли они уже и так достаточно далеко, а Борька хотел для чего-то идти ещё дальше. Зачем терять драгоценное время, которого без того оставалось в обрез? Саша ничего не понимал…

– Когда ты в конце концов, начнёшь рыбачить, Боря? Раньше за тобой не угнаться, я же знаю это как никто другой. Не успеваю бывало сапоги натянуть, а ты уже на реке и уже поймал! Скажешь, не так? Что с тобой происходит сегодня? Разве мы так договаривались? – принялся отчитывать он друга, немного успокоившись. – Я тебя очень прошу, давай к моим пяти наловим ещё всего лишь десяток. Без тебя мне с этой задачей никак не справиться. Нам тогда рыбы хватит на всех. Потом заберём Юру – и в лагерь. К шести приплывём. Девчата ужином займутся. Я рыбки посолю. Пока то да сё. В восемь уже темнеет. Времени немного осталось, сам же понимаешь.

С этим раскладом трудно было поспорить даже ребёнку.

Боря полулежал на мелких камнях. Задумчиво смотрел на воду. Меж пальцев дымилась забытая сигарета.

– Ладно, Шура, я же не возражаю, – он вздохнул, и вяло согласился. – Но всё же вниз ещё немного сплаваем. Я хочу реку посмотреть.

– По рукам! Так тому и быть, если недолго, то можно! И если ты обещаешь мне рыбачить! Давай-ка я поведу теперь, – Саша вскочил на ноги и, шурша галькой, стал быстро сталкивать лодку на воду.

Задрожал заведённый двигатель, поплёвывая в сторону фонтанирующей струйкой водяного охлаждения. Приглушённо клацнула, включившись, передача. Саша заставил мотор выдать максимальные обороты, крутанув ребристую рукоять газа до упора. Лодка заломила изгиб, очутилась на русле и послушно выпорхнула в скольжение, похожее на стремительное планирование.

Саша, разумеется, понимал, что означали слова «посмотреть реку». Не речными красотами и таёжными пейзажами намеревался любоваться Борис. Ему, безусловно, было интересно, как ведёт себя здесь сама река. Какое течение, где перекаты, струи, ямы? Они с Борей никогда раньше не плавали вниз по течению, всегда уходили из деревни в верховья. Поэтому всё здесь было новым и незнакомым. Для Саши тоже. В другой раз такая разведка, пожалуй, могла стать полезной. Но только не сейчас, считал Саша. Нужно было торопиться ловить в любом подходящем месте. На скрупулёзное изучение не хватало времени. И потом, рассуждал он сам с собой, есть ли в пустых заплывах какой-то смысл? Река без дождей стала непривычно мелкой, не такой, какой она была всегда. Долгая засуха оголила и русло, и впадающие в него речушки. Они теперь выглядели пустынными каменистыми желобами, уходящими в лесную глушь, напоминая неровную булыжную мостовую. На дне их, теряясь среди валунов, едва серебрились тоненькие ручейки. Однако стоило воде вскоре подняться на полметра – и река вошла бы в берега, совершенно поменяв облик. Обретя другую силу, течение сместило бы перекаты, передвинуло струи, упрятало в глубину белые залысины галечных кос. Знакомая речка вновь превращалась в неизвестную!

В этом Саша пытался убедить друга, но тот настоял на своём. Смирившись, Саша плюнул на Борино упрямство и уступил его натиску. Решил, что мудрее будет не расходовать драгоценное время хотя бы на споры. Поэтому они сейчас неслись вниз по течению, разрезая русло напополам усами волн, после которых ещё долго качалась высокая прибрежная трава, плавно помахивая вслед удаляющейся моторке.

* * *

Когда обогнули крутую и затяжную излучину, увидели широкий длинный плёс. Посередине него на якоре стояла вытянутая, дощатая лодка.

Рыбак в ней поднялся на ноги, отложил удочку. Смотрел на плывущих. Борис махнул рукой, и Саша убрал газ, замедляя ход. Хотелось поговорить или просто поздороваться с первым человеком, встреченным за весь день. Когда до лодки оставалось всего ничего, Саша надавил на красную кнопку и двигатель, захлебнувшись, заглох. Они ещё медленно сближались, а Борис уже приветственно замахал рукой и закричал:

– Петро, здорово! Как рыбалка? Как сам?

Саша веслом подправил лодку, и она мягко стукнулась надувным баллоном в деревянный борт.

Это был Петя, их давний знакомый из деревни. Не раз, уходя раньше на реку, бросали у его ворот машину. Пётр никогда не возражал, присматривал за транспортом до возвращения хозяев.

Остановились, держась руками за борта деревянной лодки. Петя радушно улыбался. Видно было, что он тоже искренне рад неожиданной встрече. Боря достал сигареты.

– Как поживаешь, Петя? Как дела? – Борис, наклонившись, ухватился за лодку, вцепившись пальцами в доски. Теперь Петин якорь держал уже два судна. Скрипнув под водой от натуги, он стал едва заметно волочиться по течению. Необычный лодочный тандем уступил силе реки, тронулся медленно вниз, но люди хотели поговорить.

– Здорово были! Давно не видать вас что-то. Поди, в прошлом году крайний раз заезжали? Поживаем хорошо, нам что будет? Работаем. Порыбачить, значит, выбрались? Это надо, дело нужное. Сам у жены еле отпросился сплавать. Работы – невпроворот! Стайку новую надо ставить до холодов, картошки тридцать соток нынче, в колхозе уборочная… Так-то вот у нас. А тут не берётся он ещё хоть ты, мать его, вой! Шесть штук с утра поймал. Надоело сидеть, буду скоро домой собираться. Вы надолго к нам?

– Мы семьями, Петя, в этот раз. На одну ночь. Просто отдохнуть. Палатки поставили в конце деревни, жёны там остались. Вода-то какая маленькая, впервые такую речку вижу, – Саша закреплял в уключине весло.

– Так вот вроде бы и хорошо это, а толку-то! – Петя в сердцах плюнул. – Не хочет клевать он, хоть тресни! Бензин только жжёшь, катаешься туда-сюда. Тут накануне мужики ирбейские со Степановки сплавлялись четыре дня, в Посадском машины бросали. Ведро на троих! Это что, рыбалка?! Я уже просто с червями нет-нет выхожу, ельчиков малость подёргаю и до дому…

– Сети не ставил? – поинтересовался Борис. Они с Сашей изредка растягивали клетчатые ловушки в старицах. Попадался крупный окунь, щучка.

– Не, я этим не занимаюсь. На удочку – да, а так… Мне проблемы не нужны.

– Ладно, Петро, поплыли мы дальше, – Борис слегка оттолкнулся от деревянной лодки, которая тут же остановилась. Стала отставать.

– Так, а далёко вы ещё? – Петя в мягкой кепке без козырька приложил ладонь ко лбу, смотрел вслед, закрываясь от солнца.

– Да пару-тройку поворотов – и назад, – Борис неопределённо махнул рукой. – Нам уже возвращаться скоро. Извини, не предлагаем тебе, Петя, кончилось у нас…

– И не надо. Ты забыл, что я завязал? – Пётр стоял в лодке. Невысокий, коренастый. На вид ему можно было дать под шестьдесят.

Саша дёрнул стартер, уселся поудобнее и, выжав обороты по максимуму, едва успел разогнать лодку. Ещё не исчез за поворотом Петя, который остался довольно далеко, хотя было различимо, что он вновь взялся за удилище.

Здесь длиннющий плёс плавно обмелел и река застелила волнистым перекатом, который врезался в небольшой остров, густо поросший кустарником. Течение било в преграду, круто меняя направление, топорщилось и вздыбливалось. По бокам с обеих сторон острова были вымыты два приямка. Тёмной глубиной терялись они под нависающими ветвями кустов.

Саша быстро среагировал и круто повернул руль в сторону берега. Сильный мотор, выпихнув лодку до середины на камни небольшой косы, рассерженно заглох. Поддавшись инерции неожиданного манёвра, люди качнулись вперёд, крепче цепляясь за борта. Лодка прочно уселась на короткой и пологой косе, едва не достав носом до густых зарослей травы, которые окаймляли каменистый берег.

Саша проворно выскочил на сушу.

– Боря, здесь мы точно ещё поймаем! – он возбуждённо и торопливо доставал рыбацкие принадлежности. – Смотри, какая красота!

Заманчивое место было напротив.

Саша расположился с удочкой на камнях, менял оборванный поводок, раскинув многоярусный рыбацкий контейнер. А вот Борис, словно напрочь забыв о договорённости, снова никуда не спешил. Он возобновил пустую беседу, растормошив задремавшего Романа.

Саша не обращал ни на что внимания. Торопился, предвкушая клёв. Он захлопнул пластмассовый ящик с приманками, щёлкнул дужкой накидного замка и, понемногу погружаясь в перекат всё глубже и глубже, с удилищем наперевес зашагал, преодолевая течение, к дальней ямке.

Постепенно добравшись вброд до своей цели, он прочно упёрся ногами в зыбкий грунт, внимательно осмотрелся. Яма имела вытянутую форму, была маленькой и не очень глубокой. Казалась пустой. Сквозь прозрачную воду виднелась каждая песчинка на чистом дне. Однако едва опустив снасть под ноги, Саша тут же почувствовал сильный рывок и, дёрнув от неожиданности удочку вверх, быстро прижал к животу серебристо-чёрного хариуса, который прочно сел на крючок, глубоко заглотив приманку.

Теперь Саша твёрдо решил для себя, что будет ловить здесь, пока не перестанет клевать. Как бы ни уговаривал Борис исследовать реку, бесцельно теряя время.

«Просто останусь и буду рыбачить. Если хотят, пусть уплывают и катаются сколько влезет. Всё равно толку от Бори никакого сегодня, и с этим, по всей видимости, ничего не поделаешь. На обратном пути подберут меня. Так же и Юру выше подхватим. Что тут такого? Обычное дело, так все поступают», – размышлял про себя Саша, азартно снимая с крючка уже второго хариуса.

Боря будто непонятным образом услышал его мысли. С берега раздался пронзительный свист. Саша повернулся, вопросительно вскинув вверх голову.

– Шура, чего нам здесь вдвоём делать? Мы с Ромкой поплыли ниже. Ты тут рыбачь, – крикнул ему Борис, ещё и жестами изображая свои намерения.

– Давай! Я остаюсь. Как раз всё прокидать здесь успею, – Саша тоже приходилось кричать что было сил. Однако состязаться с шумом бьющего по ногам напора было подобно идее переорать водопад. Поэтому свободной рукой он ещё просто пару раз махнул, что означало полное и безоговорочное согласие.

Боря с Романом стремительно умчались вниз по течению. Когда они скрылись за поворотом, мотор вдруг почти сразу затих.

Саша немного удивился, но не придал этому особого значения. Заглохший двигатель говорил только об одном: лодка почему-то быстро остановилась. Саша подумал, что при желании ради любопытства можно немного обогнуть остров справа, выйти на излучину, и, скорее всего, увидеть, где находятся Борис с Ромой. Они, судя по всему, были совсем близко. Но он не стал так делать. Совершенно не волновался. Саша всё-таки не терял надежды, что Борька внезапно обнаружил подходящее для себя место и сейчас начнёт там рыбачить. По крайне мере, очень хотелось в это верить.

Долго думать про Бориса было непозволительной роскошью. Саша тут же забыл про лодку и её пассажиров, так как уже поймал здесь двух рыбок, а теперь вёл поединок с третьим хариусом, которого никак не удавалось одолеть. Заброс следовал за забросом, напоминая захватывающую игру. Саша менял глубину, проводил снасть чуть в стороне, но всё было без толку. Осторожная рыба через раз хватала приманку, топила поплавок на долю мгновения, но тут же, чувствуя подвох, выплёвывала фальшивку. Поскольку ямка с песчаным дном, где он рыбачил, напоминала телевизор последнего поколения с кристально чистым изображением, Саша видел, как хариус, сверкая серебром чешуи, стрелой кидается на его мух из-под тени куста, а потом снова исчезает где-то там. Наконец поклёвки совсем прекратились.