Мумия Ильича. Книга первая

– И мы сможем её извлечь?

– Мы сможем попытаться её извлечь…

– А-а…

СБ не успел упасть духом.

– … с большими шансами на успех.

Вся группа заметно оживилась: маршрут был ясен – оставалось лишь следовать по нему. Но МНС не был бы МНС, если бы не пролился на эту «бочку мёда» «освежающей» «ложкой дёгтя».

– Но этого мало.

– Чего «этого»? – за двоих поинтересовался Медик.

– Информации. Это будет всего лишь информация из мозга Ленина – но не мозг Ленина. А что от неё толку, если некому будет перерабатывать её?

– «Верной дорогой идёте, товарищи!»

Медик уважительно покачал головой.

– Слушай, переходи к нам: хорошо думаешь. Правильно. Но на твой хитрый… м…м…м… довод, у меня есть свой… «с винтом».

Он сделал выразительную паузу для того, чтобы слушатели успели «проникнуться». И он преуспел – потому что они успели.

– У нас есть не только информация из мозга Ленина, но и информация о параметрах мозга: общая масса, масса серого вещества, лобная доля, количество и расположение борозд, количество мозговых клеток, их величина и послойное расположение. Мы ещё не можем точно сказать, для чего всё это и как оно работает – но у нас есть вся информация. То есть, у нас есть исходный материал для сканирования.

– Компьютером?

СБ в очередной раз продемонстрировал некоторое знакомство с технологией процесса. Правда – в объёме среднестатистического телезрителя. В силу этого поправка оказалась неизбежной.

– Сканером, – улыбнулся Медик, но тут же «обработал рану». – Разумеется, с последующим анализом и реконструкцией компьютером.

– Так, чего мы теряем время?

У МНС от нетерпения даже зачесались руки, наводя на аллюзии с любителями бодрящих напитков в любое время суток.

– Включай компьютер!

Медик выразительно посмотрел в сторону настенных часов – и энтузиазма МНС, как не бывало: наступало утро. Медик щёлкнул выключателем.

– Служенье муз не терпит суеты! Посему служить будем в другой обстановке. Если не возражаете…

Через десять минут препараты снова отсутствовали на своём месте. НИИ мозга вторично за последние сутки осиротел главным экспонатом…

Глава восьмая

«Отряд не заметил потери бойца». Главный экспонат НИИ давно уже перестал значиться в числе главных ценностей державы, которая обзавелась другими ценностями, производными от «демократического общества» и «рыночной экономики». Поэтому исследователи-неформалы – при наличии одного формального – могли «не беспокоиться насчёт беспокойства».

Тревожить их никто не собирался – потому, что никто не собирался тревожить себя. Пропажа – и то, в лучшем случае – могла быть обнаружена только к очередной годовщине Октябрьской рев… пардон: большевистского переворота. Лишь тогда – для очередного ритуального оплёвывания – понадобился бы мозг Ильича.

Хотя и это представлялось сомнительным. Особенно с учётом «долгоиграющих» запойных мероприятий в честь демократического заменителя Октября, которому вполне подошли бы слова Пушкина «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Ничего не скажешь: «уравновесили»! Заменили! И, ладно бы – «шило на мыло»: быль – на сказку! Да и ту основательно переврали: как по датам, так и по фактам, пусть и «в силу производственной необходимости». Потому, что, хотя бы по дате, одна правда накладывалась на другую: день освобождения Кремля от поляков – с днём Октябрьской революции. Накладывалась – но не перекрывала.

Нехорошо! Ведь при таком раскладе, коммуняки могли гулять вместе со всеми – но на другую тему! Закрывая центральные улицы для толпы под голубыми знамёнами, власть не могла бы ссылаться на то, что толпа под красными будет мешать движению! Как говорится, «за что боролись?!» Хорошо ещё, что «пипл» на Руси пока что – «пипл». Стопроцентный. Ему, теперешнему – всё едино, что «обмывать». В точном соответствии с установкой: «кто не поп – тот и дядька!»

На всякий случай власть подстраховалась: на седьмого ноября… объявился ещё один праздник. Конечно, пришлось опять помянуть советское время. Но, как говорится, из двух зол выбирают меньшее: «Днём воинской славы» была определена дата парада сорок первого года. В расчёте на короткую память «Ивана, не помнящего родства», Кремль «тактично» опускал то обстоятельство, что парад сорок первого – тоже причастен к «треклятой» Октябрьской революции: он и проводился в честь двадцать четвёртой годовщины «от сотворения ея». И всё же плюс имелся: и седьмого ноября Красная площадь не доставалась наследникам большевиков.

Но сейчас изобретательность режима была на пользу делу, которым занялись МНС сотоварищи. Новые праздники имели три несомненных достоинства: повод для возлияний, количество дней и масштаб загула. «Была бы водка, а к водке – глотка…» – великая правда Руси. Душа русского человека «поёт и машет крыльями» исключительно по праздникам и исключительно от водки. А в праздники эпохи демократии «русскими» становились все, без исключения.

При таких благоприятных обстоятельствах с возвращением препаратов можно было не спешить даже в случае неудачного исхода эксперимента. В случае удачного – тем более…

– Есть!

Исполненный гордости за себя, Медик отпрянул от монитора. МНС и СБ, как по команде, заполнили освободившееся пространство. Их взглядам предстала геометрическая конструкция «мозга в разрезе». Никто из них не разбирался в деталях – но при наличии Медика этого и не требовалось.

– Сканер снял все параметры?

Это был, пожалуй, единственный уместный вопрос, с которым мог выйти дилетант. Он с ним и вышел: МНС в роли дилетанта – с единственным уместным вопросом.

– Гарантия сто процентов!

Медик и не думал отказываться от чествования самого себя. Его не смущало даже то, что остальные принимали в этом всего лишь посильное участие.

– Значит, получилось?

Экономя на эмоциях, но не на «вопросительных знаках», СБ лишний раз выказал себя Службой Безопасности.

– Ну, пока – только это, – «не пощадил себя» Медик. – «Главные матчи не сыграны…» – как пелось в одной спортивной песенке. Испытания нас ещё ждут – и количеством больше одного.

– Неисправимый «оптимист»! – хмыкнул СБ, кивая головой на Медика.

– А можно узнать – хотя бы намёком?

К минору СБ присоседился и МНС – уже со своим минором.

– Можно. В своё время.

– Понятно: «утром – деньги, вечером – стулья»?

– Нет, просто лучше спать будете. Потому что не мной сказано: «Во многой мудрости много печали. И кто умножает познания, умножает скорбь». Так, что, давайте не умножать – чтобы не скорбеть. Или умножать, дозируя.

Против такого довода трудно было возразить – и оппозиция не стала трудиться.

– Ну, а что мы сейчас будет делать?

– То, что и запланировано: репринт с репликантом. Последнее – в меньшей степени.

– Почему?