Мне отмщение, и Аз воздам

Но это было всего лишь начало. И Майору-уже-Подполковнику об этом предстояло узнать немедленно.

– Кстати, вместе с этой приятной вестью Полковник сообщил мне и другую…

Застройщик обрушился всей массой своего взгляда на Майора-уже-Подполковника. Задавленный нею, тот понял всё. И сразу же.

Но Застройщик явно не собирался удовольствовать одним только его пониманием. Тем более, таким скоропостижным. И он явно не был расположен к лаконизму.

– … Только что оперативно-следственная группа вернулась с одного места происшествия… Звонили, понимаешь, жильцы частного сектора. Сказали, что от одного из домов дурно пахнет. Приехала «аварийная». Так и есть: от дома номер тринадцать – надо же, какое роковое совпадение! – сильно пахло – даже несло – бытовым газом.

Лицо Застройщика почему-то никак не исполнялось скорби, вроде бы, полагающейся по случаю.

– Вызвали участкового. Тот – местного слесаря. Вскрыли дверь. И как ты думаешь, что обнаружили за ней?

Догадываться было невыносимо для души Майора-уже-Подполковника. Поэтому она вынесла всё это на лицо. Поделилась, так сказать, по братски. В смысле: по-сестрински. Застройщик принял ответ – и «перестал размахивать пистолетом». «Прозвучал выстрел»:

– Тело хозяина, известного тележурналиста, ведущего программы «Человек и закон». «Подпольная кличка»: «ЧиЗ». Тело находилось в бесчувственном состоянии.

Майор-уже-Подполковник мужественно потерял мужество. Но это не спасло его от продолжения экзекуции.

– Вызвали милицию. Ну, и прокуратуру, разумеется.

Застройщик словно задался целью испытывать терпение «столовника». И не по причине склонности к садизму. Причина была другая – и очень даже уважительная: Застройщик хотел быть полностью уверен в своих «иждивенцах». А это можно было гарантировать только одним способом: отсечь пути отступления. Человек, который однажды свернул на сколькую дорожку «рыночных отношений», не должен уже сворачивать никуда больше. И правильно: цепи связывают людей куда сильнее, чем узы. Майор тоже понимал это, но легче ему не становилось. Утаптываемая душа, и без того давно уже работавшая шагреневой кожей, всё ещё подавала признаки жизни.

– Те приехали…

Застройщик сделал театральную паузу.

– Но… было уже поздно. Судебно-медицинский эксперт констатировал летальный исход. То есть, изошёл наш праведник – и улетел. И произошло это историческое событие часа за три до того, как дверь квартиры была взломана. Причину смерти установили быстро: помогли детали интерьера. В виде пустых водочных бутылок и остатков «закуси» на столе. Химики ещё не дали моего… своего заключения, но судмедэксперт «не отклонился от линии». Он «на глаз» прикинул, что содержание алкоголя в крови значительно превышает допустимые полтора-два промилле. Наш доблестный ЧиЗ подстраховался даже «на дорожку». То есть, если бы не было отравления газом, отравление алкоголем компенсировало бы его.

Поскольку Майор «не подавал признаков жизни», что вряд ли тянуло на соответствие призыву «храните гордое терпенье», Застройщик пришёл ему на помощь. В качестве филантропа от эвтаназии – того, который со шприцем в руках.

– Что случилось? Да ничего интересного: обыкновенная бытовая история. Никакой политики. Никаких криминальных разборок. Всё просто, как табурет: ЧиЗ недавно развёлся с женой. Сильно переживал по этому поводу. А тут ещё у него начались творческие разногласия с редактором по поводу верности демократии в программе.

Он почти скорбно вздохнул – как «продул шприц» перед инъекцией: «рукав объекта филантропии был уже закатан».

– А чем русский человек лечит горе? Странный вопрос! Вот и соседям, и коллегам ЧиЗа – таким же русским людям, как и он сам – вопрос тоже показался странным. Всё это, вместе взятое, и довело мужика до такого печального конца. Кстати, прокуратура считала так с самого начала. Ещё до выезда на место происшествия. Так что, сразу же по получению акта экспертизы будет вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Застройщик с видом неисправимого заговорщика прильнул губами к уху испытуемого.

– Скажу тебе больше: постановление уже готово. Мне только что звонил Прокурор: они не нашли признаков состава преступления – только пустые водочные бутылки… В общем, брат, не только мы с прокурором оценили твой профессионализм, но и комар – тот, которому надо теперь точить нос где-нибудь в другом месте. Ты не зря получил свои погоны. И ещё…

В какой-то момент – момент крайнего неснесения пыток – Майор-уже-Подполковник мысленно сорвал погоны с плеч со словами: «Да подавись ты ими!» Но уже в другой момент, в тех же самых мыслях, он обеими руками хватался за плечи, ощущая на них приятную тяжесть пары дополнительных «звёзд». Душа в эфир так и не вышла. «Давиться» свежеобретёнными погонами милиционер предпочёл лично.

Убедившись в необратимости перемен, Застройщик «плеснул» на визави «елеем».

– Скоро – уже в следующем месяце – господин Полковник «уходят наверх», в область – замом Начальника департамента внутренних дел. Так вот, освободившееся место Начальника Департамента Внутренних Дел города…

Застройщик дешифровал совсем не требующую этого аббревиатуру торжественным голосом, как на параде: «К торжественному маршу… побатальонно… на одного линейного дистанции… равнение – направо, управление – прямо…».

– … – твоё, господин Подполковник!

Экс-Майор вздрогнул от неожиданности: приложение к эполетам оказалось неожиданным.

– Пока – Подполковник. А через год-полтора – если наше сотрудничество будет столь же успешным, как и теперь – сделаем тебя Полковником.

В этот момент несчастный ЧиЗ приказал долго жить вторично. Уже – как светлый образ, который ушёл в спасительную для милиционера тень. Там ему и надлежало пребывать отныне и до скончания века… Майора-уже-Подполковника-будущего Полковника.

– Что скажешь?

– А что тут скажешь? – порозовел «предбудущий» Начальник ДВД. – Только одно: «Ваня, я – Ваша навеки!»

Румянец полностью овладел щеками Подполковника: жизнь продолжается, а доверие окрыляет. Не зря на Руси говорят: «Время лечит». Особенно – если и лечить нечего.

– И ещё одна новость на посошок…

Заинтриговав гостя, уже изготовившегося покинуть кресло, «Ваня» – он же Застройщик – немедленно соорудил из себя монумент. Этакий «комбинированный образ» пламенного революционера и скорбящего по товарищу бойца. Текст, разумеется, шёл в патетическом варианте, в сопровождении крепко сжатых кулаков. И правильно: оригинальный вариант с заламыванием рук присущ, скорее, мелодраме, чем патетике. «Не из той оперы».

– Вот ведь, в какие страшные времена мы живём! Дух наживы убил в человеке всё человеческое! Ты представляешь: какие-то подонки средь бела дня напали на беззащитного старика, который только что получил свою жалкую пенсию! Напали – и подвергли знакомству! И, ладно бы – с собой: со стальной арматурой! Ну, той, что применяется в строительстве…

Физиономия только что присягнувшего на верность Подполковника благоразумно «исполнилась кирпичом»: намёк на источник «подручных средств» был слишком прозрачным. Впечатлял и «невинный» тон Застройщика.

– … И «знакомились» -то, как, мерзавцы: исключительно по голове! Профессионально «знакомились»! В ближайшем же проходном дворе, куда эти изверги «пригласили» несчастного старика!

Скорбь так и хлестала из Застройщика – ну, как кровь из раны.

– И? – постарался соответствовать моменту Подполковник, выдав на лицо все резервы обывательского равнодушия.

– И бригада «скорой помощи», этой нашей черепахи, которая, как известно, не летает, констатировала то, что и должна была констатировать. Ну, правильно: не летать – так, хоть констатировать хоть что-нибудь «летательное»… Словом, был дед – и нет. И пенсию забрали. И – с концами… Никаких зацепок… Хорошо, личность потерпевшего удалось ещё установить.

Что тут было хорошего, свежеиспеченный Подполковник давно уже уразумел.

– Думаю, что сделать это не составит труда и для меня: Правдоискатель Иванов?

– Быть тебе полковником! – ткнув в него пальцем, воскликнул Застройщик. – «В самую центру попал»!

«Монумент» уже давно осыпался – и в глазах Застройщика вовсю плясали чертенята. Он и «в мирное время» был не охотником до лирических отступлений, а сейчас – тем более, и только в случаях острой производственной необходимости.

– К слову: Полковник лично осмотрел вещи убитого и обнаружил несколько ценных… и даже бесценных – бумажек…

– … которые выведут нас на след Правдоискателя Петрова, – закончил вместо него Подполковник, изо всех сил давя из себя мажор. Уже – в соответствии с новой «оперативной ситуацией».

– Ну, брат: не зря я тебя рекомендовал на должность, – совсем уже перестал «скорбеть» Застройщик. – Не зря. Не сочти за лесть – я подчинённым не льщу принципиально – но ты выше Полковника. В Полковнике я ценю его связи. Но работу ты знаешь лучше. Да и думаете вы из разных источников: он – инстинктом самосохранения, ты – головой. Он – «тварь дрожащая», всего лишь пытающаяся «иметь право». А ты его имеешь, и не дрожа. И опыта у тебя больше. Не холуйского – здесь ты ему не конкурент: опыта практической работы. И идеи у тебя – всегда под рукой. И, потом…

Он перестал давать чувство – и дал усмешку.

– Ты только не обижайся… но ты ещё не окончательно потерянный человек. А в нашем деле этот совковый атавизм совсем не лишний… временами… Потому что это – последнее, что соединяет нас с народом, из которого мы когда-то вышли, и куда уже никогда не вернёмся. В оперативном отношении – качество, равное дедуктивным способностям…. почти. За это – спасибо тебе, человечный, ты, наш… от лица всех бесчеловечных!

Комплимент смущал. Но не в обычном порядке. Непонятно было, что это: упрёк, похвала или насмешка? Или – «три в одном»?