Мумия Ильича. Книга первая

– Так говорим мы, обращаясь к кому?

Любой обыватель на месте Председателя не стал бы «будить спящую собаку». Потому, что ещё Екклесиаст заметил: «… во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Но Председатель был обывателем только «по бытовой линии». Как политик, он не имел права не смотреть правде в глаза. Иначе та сама посмотрела бы ему в глаза – и много раньше.

– К тому, кто больше нас с Вами имеет прав на роль вождя.

– Например?

– Например, к Сталину.

– Не дай, Бог!

– Вы сейчас были не на высоте, господин Председатель!

– Зато ты был сейчас на высоте… со своим «господином»!

Председатель едва не задохнулся – и на этот раз явно не по причине эмфиземы. В очередной раз он оказался в нокдауне. И в очередной раз МНС доказал, что он – не аудитория Кремлёвского Дворца съездов. Председателю было решительно указано на то, что, если его визави захватил с собой на встречу ладоши, то явно не для того, чтобы хлопать в них.

– Ладно, не устраивает кандидатура Сталина, предлагаю другую: Ленин.

– Эта «другая кандидатура» жила в другую эпоху!

«Вождь» уже оправился от удара: мало ли он их получал.

– В доисторическую эпоху. Чтобы он сегодня делал со своими заскорузлыми взглядами?

– «Заскорузлыми»?

МНС не мог не восхититься беспринципностью «вождя».

– А кто вчера заботливо поправлял тряпочку на венке? Ту самую, на которой «ученики» в первоначальном варианте были в единственном числе?

– Ну, «Ленин – наше знамя боевое», – покривил щекой Председатель. На тему «Зря старался: я со всех сторон – круглый!». – Знамя – и не более того… Ну, чего ты? Мы ведь – свои люди: чего стесняться. Только не надо смотреть на меня глазами «верного ленинца»: неактуально!

МНС последовал совету – и даже отказался от прений. Вместо этого он молча встал и под председательское «э-э, так дела не делаются!» молча же покинул его кабинет…

– Вот так мы и пообщались с «вождём»!

МНС ставил точку уже «дома»: у своих.

– А я ничего другого и не ожидал!

Ничего другого не ожидал второй участник диалога – СБ. Секретарь Бюро, то есть. МНС возглавлял молодёжное бюро ЦК ПКР, а СБ был его секретарём. По должности: де-факто он являлся Советом Безопасности и Службой Безопасности в одном лице. То есть, в столоначальниках на манер комсомольских секретарей «застойных времён» замечен не был. И если и занимался бумажками, то лишь теми, к которым с полным на то основанием были применимы слова Глеба Жеглова. Те самые – про любую бумажку на столе, за которую иной бандит полжизни отдаст.

– Но вопрос-то повис…

Словно иллюстрируя процесс, МНС повис носом.

– То есть?

– Ну, ты же не думаешь, что мы ограничимся демаршем…

– ???

– Повторяешься! И это я должен задавать вопросы, а ты на них отвечать!

СБ виновато потупился: незаслуженный упрёк был из числа заслуженных.

– И что нам делать?

– Не знаю…

МНС можно было верить: он врал только с трибуны. По должности и «производственной необходимости».

– Пока не знаю… Слушай, давай сходим в Мавзолей?

– Вчера же были! А…

СБ открыл рот – да так и не закрыл его…

– Пошли!

Милиционер у входа не обязан козырять посетителям – но этим откозырял. Откозырял на всякий случай: «живём, сами знаете, как на вулкане – всякое может случиться. Вернуться господа – которые товарищи…»

Кроме них двоих, в Мавзолее никого не было. И не по причине плановых работ: не советские времена. Не пост номер один, потому что.

МНС не остался «на дуге», а подошёл к саркофагу вплотную.

– Иди сюда!

СБ «пошёл навстречу пожеланиям». МНС наклонился над стеклом и стал внимательно разглядывать лицо мумии Ленина.

– Ты чего? – не понял СБ. Вторично за последний час.

– Послушай… Ты, если мне не изменяет память – инженер-генетик?

– Ну?

– То есть, твоя специальность: генная инженерия?

– Не понял…

– Вижу. Сейчас объясню.

МНС временно приостановил изучение саркофага и его содержимого, и повернулся к СБ.

– Скажи – только честно: можно сделать точную копию человека? Нижняя губа СБ отвисла вместе с челюстью.

– Ну, вообще-то…