Заговор против заговора: ГКЧП-3. Книга вторая

– Всё Вы поняли! – махнул рукой Варенников. – С Калининым и Самсоновым «демократы» уже ведут активную «разъяснительную работу». И я «почему-то» не сомневаюсь в том, что стороны «достигнут консенсуса», как любит говорить «дорогой Михал Сергеич».

– Но как они узнали?!

– Узнали что?

– Ну… что Калинин и Самсонов… ну, фигурируют в наших планах?

Некоторое время Варенников смотрел на министра взглядом, каким врачи закрытых психиатрических клиник смотрят на безнадёжных пациентов. И, только «дойдя» до маршала: тот смутился и покраснел – Валентин Иванович смог усмехнуться.

– Ну, Вы даёте, Дмитрий Тимофеевич! «Как узнали»! Чего тут узнавать: секрет Полишинеля! На кого опираются заговорщики всех стран? Конечно же, на придворные части. То есть, на части, которые расположены в столичных гарнизонах и округах. И «ежу понятно», что командующий, так или иначе, будет вовлечён в события!

– А почему ты их… ну…

Министр не нашёл нужных слов – и закончил фразу взглядом. Получилось неплохо: Варенников нахмурился – и вдруг неожиданно усмехнулся.

– Чему? – растерялся Язов, и даже нырнул взглядом в район гульфика: обычная реакция мужика.

– Да, вспомнил Шолохова, Дмитрий Тимофеевич. Вернее, одного из персонажей его романа «Они сражались за Родину», повара Лисиченко. «Нэ понадиявся я на тэбэ. Подумав, дрогнешь ты у важку хвылину». Перевод не требуется?

– С украинского – «или»? – слабо улыбнулся Язов.

– Рад, что мы поняли друг друга, – тоже слабо улыбнулся Варенников. – Хотя бы в этой части.

– Да, уж…

Маршал протяжно вздохнул – и опустил голову. Текст пошёл уже откуда-то снизу.

– Значит, ты находишь наше положение…

– Безнадёжным!

– И единственный выход: убедить ГКЧП отказаться от выступления?

– Да.

Язов уронил голову между колен, и молчал не меньше минуты. Наконец, он медленно, в три этапа, почти «фиксируясь на отсечках», вернул глаза на лицо Варенникова.

– Хорошо: я подумаю…

Глава девятнадцатая

« – Борис Николаевич, давай обойдёмся без лицемерных заявлений, типа «кто старое помянет – тому глаз вон».

От удивления Ельцин открыл рот: такого скоропалительного «взятия быка за рога» он Горбачёва никак не ожидал. А «Михал Сергеич», не моргнув глазом, продолжил «резать правду-матку».

– Это было бы неправдой. Мы с тобой, Борис Николаевич – антиподы, как любит говорить Раиса Максимовна. Она же как-то и процитировала «в тему» Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток – и вместе им не сойтись». Почему я говорю это тебе? Чтобы мы с тобой не обманывали ни самих себя, ни друг друга.

– Значит, мы – враги? – «спрямил» Борис Николаевич.

– Злейшие! – «мило» улыбнулся Горбачёв. – Но это не мешает нам сойтись во взглядах на общего врага.

– Ты это – о ком?

– О ГКЧП. Только не делай вид, что впервые слышишь!

Борис Николаевич не стал делать вид: о ГКЧП он слышал не впервые. Но иронию, больше похожую на пьяную, минимум, хамоватую ухмылку он, всё же, дал.

– Михаил Сергеевич, тебя беспокоит это сборище политических импотентов?

– Если мы не успеем их обезвредить, – мигом пожелтел лицом Горбачёв, – то станем импотентами сами! И уже – не политически, а в натуре!

– Не преувеличиваешь?

– Преуменьшаю – чтобы тебя «Кондратий не хватил»!

И только после этого Борис Николаевич слегка подался корпусом вперёд.

– Вообще-то, мы принимаем кое-какие меры…

– «Заговор демократов»?! – ухмыльнулся Горбачёв.

Борису Николаевичу всегда было не по себе от этой ухмылки Горбачёва: значит, Миша знает что-то, чего не должен знать! Вот и сейчас он, оказывается, был в курсе планов демократии!

– Только ты учти, Борис Николаевич…

Горбачёв явно растягивал удовольствие… от неудовольствия Ельцина: труп врага всегда приятно пахнет.

– … Все эти твои «народные дружины» и игрушечные баррикады разнесут «в дым» всего лишь два полка: танковый и воздушно-десантный! А у ГКЧП уже сейчас – пять дивизий!

– Армия не поддержит их! – махнул рукой Ельцин.

– Это тебя она не поддержит! Да, у ГКЧП может не получиться любви с армией. Потому что они не умеют стараться, и не будут! А, вот, тебя, как бы ты ни старался заполучить армию, служивые поставят раком: можешь в этом не сомневаться!

Борис Николаевич не хотел остаться без реплики – но пришлось: Горбачёв одни энергичным взмахом руки «отработал наперерез».

– Знаю, знаю, что ты хочешь сказать: «Армия не любит и Горбачёва»!.. Да, не любит. Но меня она просто не любит – а, вот, тебя ненавидит от всей души! Поэтому ты даже не успеешь «начаться» – как уже кончишься! И хорошо ещё, если где-нибудь под забором – а то ведь они могут и прилюдно, на «лобном месте»!

Горбачёв был «на взводе» – но это был совершенно другой «взвод», не тот, к которому давно привыкли даже те, кто «по ту сторону Кремлёвской стены». Раньше он только болтал без умолку и без мыслей, в духе установки «Мели, Емеля – твоя неделя», чтобы только себя показать во всей, как ему наверняка думалось, красе… отсутствующей в действительности. Он врал, играл на публику, пыжился, снова врал, играл, пыжился – и никогда не был искренним. Но сейчас он не играл – и Ельцин это сразу почувствовал. Сейчас Горбачёв был на удивление честен – а потому убедителен. И Борис

Николаевич не стал «выдувать щёки»: «из двух зайцев выбирают того, который пожирнее».

– Я слушаю тебя, Михаил Сергеевич.

– Предлагаю действовать сообща! – рванул напролом Горбачёв. – Ещё раз предлагаю: я ведь уже предлагал тебе – но «любви между нами» так и не случилось… Только – без обид, Борис Николаевич…

– Замахнулся – бей!

– Я уже говорил тебе – и готов повторить сто раз: ты не можешь не понимать того, что без меня нет тебя. И это – не «культ личности Горбачёва». Всё дело – в тех силах, на которые мы с тобой можем опереться для удержания власти. То есть – в «трёхглавом Змее»: армия, КГБ, МВД. Ну, сюда можно приплюсовать ещё «запасную голову»: ВПК… Так, вот: здесь между нами есть разница.