Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 8

В течение последней недели июля месяца на чашу моей судьбы был положен вопрос, быть или не быть мне вовремя хофиша (отпуска) на ремонтных работах в столовой военного завода.

Не знаю точно, от кого больше зависела моя судьба насчет моей дальнейшей работы в столовой военного завода «Эльта». Мне нужен был конечный факт моей дальнейшей работы или моего увольнения с места работы. Другого варианта не могло быть.

– Моти сказал мне, что ты остаёшься работать в столовой на время хофиша (отпуска) при ремонтных работах в столовой. – сказала мне, Гуля, в последний рабочий день июля месяца. – Дальше время покажет. Работать тебе или нет, в столовой военного завода. Всё зависит лично от тебя. Как ты себя сам покажешь на работе в столовой.

– Ты сама прекрасно знаешь, что по месту работы от моего дома и по своему возрасту, заинтересован работой в столовой. – ответил, бригадиру рабочих столовой. – Как говорил известный поэт: "Служить рад. Прислуживаться тошно." буду стараться работать, но, если Мотя решить меня уволить с работы, то передним пресмыкаться не буду. Все свои годы рабочей деятельности всюду работал на совесть, независимо от того, чтобы простым рабочим или руководителем огромного предприятия.

Всегда был достойным примером в работе для каждого человека. В первые дни ремонтных работ на кухне, в зале столовой помогал женщинам готовить в целлофановые пакеты маноты (порции) продуктов рабочим и служащим военного завода «Эльта».

Кухня столовой полностью была отключена от газа, воды и электричества.

Поэтому в столовую завозили готовые к употреблению порции продуктов, напитки, фрукты, овощи и хлебобулочные изделия, из которых готовили маноты (порции) рабочим и служащим военного завода.

Затем большую часть готовых порций продуктов развозили на электромобиле по цехам и службам военного завода.

Оставшуюся часть порций готовых продуктов рабочие и служащие военного завода «Эльта» получали у нас в ларьке по пластиковым карточкам до двух часов дня.

На этом наш рабочий день заканчивался. Обеденный перерыв рабочих столовой проходил в одиннадцать часов дня после приготовления маноты (порций) продуктов рабочим и служащим военного завода «Эльта».

Питались мы в обеденный перерыв теми же продуктами, с которых готовили маноты(порции) рабочим и служащим военного завода. С той лишь разницей, что наши маноты (порции) не имели определённых размеров.

Каждый из нас мог съесть продуктов столько, сколько каждый мог съесть. Здесь совсем неуместны совесть и приличие в употреблении данной пищи.

Так как халява имела равную силу для всех. Поэтому каждый рабочий столовой кушал маноты (порции) по аппетиту и по объёму своего желудка.

Первые несколько дней хофиша (отпуска) рабочих и служащих военного завода «Эльта» для работников столовой проходили нормально. Не было никаких проблем в работе.

С подготовкой маноты (порций) продуктов мы справлялись раньше положенного времени и после своего обеденного времени до конца работы просто отдыхали или занимались профилактическими работами по столовой.

Каждый самостоятельно по собственной инициативе наводил порядок на своём рабочем месте. Лишь бы руководители столовой видели, что мы занимаемся каким-то общеполезным трудом.

Во второй половине недели хофиша (отпуска) рабочих и служащих военного завода, от ремонтных рабочих в столовой стала такая ужасная грязь. Можно было подумать, мы находимся не в столовой военного завода, а на какой-то строительной свалке. Вся территория столовой покрылась строительной пылью и разным мусором.

– За оставшиеся десять рабочих дней до окончания хофиша, мы должны привести в столовой идеальный порядок. – сказала Гуля, на общем собрании работников столовой. – Банот (девочки) занимаются манотами (порциями). Мужчины должны вычистить столовую от строительной грязи до идеальной чистоты.

До конца хофиша всё должно блестеть. После хофиша (отпуска) в столовой пройдут различные производственные и государственные мероприятия. Мы будем представлять не только лицо своей фирмы, а также лицо Израиля перед всем миром. Насчёт идеальной чистоты в столовой Гуля говорила так, будто можно было подумать, что в наведении порядка в столовой примут участие не меньше десяти человек. В то время как к уборке в столовой допустили всего три человека. Лично мне и Ури, репатрианту из Марокко, доверили в первую очередь вычистить от строительной пыли и грязи оба зала столовой, а также зал раздачи пищи.

Затем мы должны были вычистить кухню и посудомоечную машину. Какую роль отвели Григорию, репатрианту из Украины, лично мне не было известно?

Так как видел Григория только во время обеденного перерыва с опухшими ото сна глазами. Чем занимался Григорий в рабочее время?

Не мог знать, так как вместе с Ури помогал женщинам готовить маноты (порции) продуктов в остальное оставшееся рабочее время мы вычищали всю грязь от строителей, которые загадили своей работой всю территорию столовой.

Едва только наступило очередное время обеденного перерыва в рабочее время, как появился за обеденным столом Григорий, по виду которого можно было подумать, что он спал где-то на лавке с самого утра рабочего времени.

Всё лицо Григория было в красных полосах от досок, на которых лежал лицом Григорий. Рабочая одежда Григория была в таком состоянии, словно одежду жевали какие-то жвачные животные или всю одежду смяли с хозяином.

– Вы чего не приготовили мене стол? – возмущённо, спросил Григорий. – Тоже проголодался, также как вы!

– У нас "шестёрок" и слуг нет. – с гневом в голосе, сказал, Григорию. – Стол общий на всех, кто хочет ест, а кто не работает, тот ни ест.

Проявляя свое недовольство в отношении нас своей мимикой и своим поведением, Григорий сгрёб все маноты (порции), лежащие на соседнем столе к себе на стол и словно обделённый продуктами, принялся отчаянно набивать свой рот продуктами.

Со стороны можно было подумать, что этого человека не кормили так долго, что если бы он не покушал сейчас, то через несколько минут мог умереть с голоду, как узник фашистского концентрационного лагеря.

Сидящие за обеденным столом наши работники, старались не обращать никакого внимания на поведение Григория. Каждый из нас делал вид, что не замечает друг друга.

У каждого из нас были свои семейные проблемы, связанные с репатриацией в Израиль. Независимо от того, когда мы прибыли на постоянное место жительства в Израиль. Все мы в прошлом были детьми единого места жительства, бывшей страны Советский Союз. Когда обеденный перерыв подходил к концу, то обратил внимание, что одна манна (порция) на нашем столе была никем не тронутая. В этот рабочий день почему-то был настолько сильно голодный, что мне не хватило той порции продуктов, которые взял с общего стола.

Поэтому прежде, чем взять свободную порцию продуктов с нашего стола, спросил разрешение у всех сидящих за нашим общим столом. После получения согласия развернул эту порцию.

– Вначале попробую бутерброд. – сказал Григорий, буквально вырывая из моего рта развёрнутую порцию. – Это бутерброд ждал меня.

– Зачем ты так делаешь? – возмущённо, закричал, на Григория. – Прежде чем взять ничейный продукт со стала, спросил разрешение у сидящих за нашим столом. Никто за нашим столом не претендовал на этот бутерброд. В том числе и ты ничего ни сказал насчет желания съесть порцию этого продукта. Теперь же ты вырываешь этот бутерброд прямо у меня изо рта. Склонен думать, что ты неисправимый хам со дня рождения или больной человек. В любом случае, больше не желаю видеть тебя за своим столом. Иначе у тебя будут большие проблемы со здоровьем.

– Можешь подавиться бутербродом! – поднимаясь из-за стола, закричал Григорий, бросая в мою сторону надкушенный бутерброд. – Всё равно такой продукт не ем. Посмотрим, как ты будешь есть этот бутерброд.

– Григорий! От тебя такого не ожидала. – сурово, сказала Марта, репатриантка из России. – Так нельзя поступать за столом.

– Да, пошла, ты подальше! – заорал Григорий на Марту. – Каждая свинья будет указывать мне, как надо себя вести.

– Ты, кусок дерма! Разберусь с тобой после работы. – заорал, на Григория, подымаясь из-за стола. – Сейчас же извинись перед дамой и после заткни свою вонючую пасть, чтобы никто не слышал твоего собачьего тявканья.

– Чего сказал?! – выпячиваясь в мою сторону, истерически, заорал Григорий. – Тебе сейчас по морде дам!

Уже было собрался врезать кулаком по роже Григорию, как в этот момент у меня на руках повисли две женщины, сидящие за соседним столом. Григория от стола оттащили двое парней сидящие за другим столом ближе к Григорию.

Нас развели в разные стороны и рассадили за другие столы. Григорий продолжил, есть другие продукты с чужого стола.

У меня аппетит был испорчен. Выпил стакан содовой воды. В это время к нам в зал столовой вошла Гуля.

– Вы чего разорались? – удивленно, спросила Гуля, обращаясь ко всем сидящим в зале столовой. – Ваш крик слышно в кабинете на другом конце столовой. Вам, что новые проблемы нужны? Мне проблем не надо.

– Обратно Григорий проявил хамство. – сказала Марта за всех. – Александр попытался пресечь Григория.

– Григорий! Тебя предупреждаю. – подойдя к столу Григория, сказала Гуля. – Если ты будешь хамить, то буду вынуждена доложить хозяину столовой.

– Да, пошла, ты! – размахивая в разные стороны руками, вставая из-за стола, заорал Григорий на Гулю. – Тоже мне, нашлась сам прекрасно знаю, как себя вести и как работать в столовой. Разберусь без тебя.

– В таком случае буду ставить вопрос перед Мотей о твоём увольнении. – сказала Гуля вдогонку уходящему Григорию. – Больше не буду скрывать перед управляющим столовой о твоём хамском поведении.

Григорий ушёл из зала столовой набивать свой желудок халявой, взятой с собой из столовой. Гуля, схватившись за область сердца опустилась на ближайший стул.

Женщины с сочувствиями со всех сторон окружили сидящую за столом Гулю. Кто-то подал Гуле стакан содовой воды. Женщины стали приготавливать Гуле обеденный стол.

Каждый по-своему старался снять напряжение вокруг Гули. Мы все прекрасно знали, что у Гули проблема с сердцем. Поэтому все старались, как можно быстрее успокоить Гулю, чтобы не случился сердечный приступ, или снизилось давление.

– Когда придёт сегодня в столовую Мотя, так сразу поставлю перед ним вопрос об увольнении Григория из столовой. – немного успокоившись, сказала Гуля. – Больше не буду терпеть присутствия хама на работе.