Страницы нашей жизни том-9

Арабская деревня христиан-маринистов выглядела так же, как арабские деревни мусульман в Израиле. С такими же плоскими крышами и небольшими хозяйственными двориками.

Разница была лишь в том, что в этой деревне не было видно минарета, который всегда возвышается над жильём мусульман. Выше этого минарета нельзя строить никаких зданий. Так как мулла со своей молитвой должен быть ближе всех к Аллаху, чем обычные люди. Не знаю, на что и как живут здесь в горах местные жители.

Наверно, на то, что сами создают или им сюда привозят из города продукты? Вроде, автолавок, которые видел на Северном Кавказе и в Израиле? Может быть, тут в деревне есть своя торговая лавка и свой административный совет старейшин, которые руководят торговлей собственных товаров, производимых в деревне?

В любом случае в деревне отсутствует натуральный обмен товарами или присутствует частично. Иначе, зачем, Фируз везти сюда деньги родственникам? Конечно, в любом государстве существую свои правила общения между людьми. Возможно, что здесь в горах Ливана тоже существует какой-то местный быт общения между людьми?

Мне как историку было бы интересно это знать. Но сейчас мне не до исторической информации. Какой историк, если у меня нет никакой работы применимой к моему знанию истории.

Мне нужно думать хотя бы о том, как прожить сегодняшний день и найти завтра работу на то, чтобы смог заработать деньги на прожиточный минимум в своей семье. В другом случае мы будем выброшены на улицу и станем бомжами.

Родственники Фируз приняли меня вначале настороженно. Но когда Фируз объяснила им на арабском языке, что русский и мне сегодня надо быть в Израиле, отношение родственников Фируз ко мне сразу изменились. Меня тут же усадили за стол и приняли как своего родственника.

Несмотря на то, что эти арабы были христианами продукты и блюда на их столе выглядели больше как у мусульман или как у ортодоксальных евреев. Назвал бы эти блюда общим понятием "восточная кухня", которая во многом отличается от западной кухни своим приготовлением.

После сытного ужина остался в доме под присмотром детей. Фируз вместе со взрослыми мужчинами ушла куда-то в общинный двор, чтобы там разделить деньги, привезённые родственникам в кожаном кейсе.

Наверно, это были ни просто подачки бедным родственникам, а какой-то маркетинг между городом и деревней? Так в кейсе у Фируз были какие-то документы, которые она положила при мне вместе с деньгами на своей вилле. При отъезде в деревню.

Любые ожидания для меня мучительны. Вот и сейчас в этой арабской деревне сижу как болван в кибитке сельских жителей между любознательными пацанами, которые смотрят на меня как на белого медведя в Африке. У меня в кармане нет ничего такого, чтобы подарить этим пацанам.

Лучше бы Фируз сдала меня солдатам израильской армии здесь в Ливане, чем сижу сейчас здесь в арабской деревне как какой-то придирок из таёжных лесов России.

Фируз вернулась в дом родственников только к вечеру. Видимо, было, о чём поговорить с сельскими жителями?

По возбуждённому лицу Фируз было видно, что разговор с сельскими жителями был долгим и сложным. Наверно, Фируз приходилось сельчанам доказывать какие-то прописные истины в маркетинге между селом и городом? Теперь, наверно, у меня будут тут большие проблемы, с переправкой через границу в горах между двумя враждующими странами?

– Эти двое парней проводят тебя до границы с Израилем. – сказала мне, Фируз, показывая на парней, которые вошли следом за ней в дом. – Тебе придётся на себя сверху одежды накинуть арабскую одежду и на голову что-то одеть из местного головного убора. Пойдёшь с ними как бы за сбором травы сельским животным. Тебе пора.

Видимо, этикет арабской женщине не позволял Фируз поцеловать меня на прощанье? Фируз только посмотрела на меня такими печальными глазами, словно отправляла меня в последний путь, откуда никто никогда не вернулся.

Тоже не знал, как поступать с Фируз перед расставанием. Поэтому сделал движение губами так, как целуются на прощанье. Она тоже едва заметно сделала такое же движение губами, словно поцеловала меня в последний раз.

Глаза её стали мокрыми от набежавших слез. Ни стал усложнять положение Фируз в доме её родственников. Поспешил выйти следом за парнями во двор, где нас ждал недовольный собой старый ишак с поклажей, вроде, верёвок на облезлой спине?

Здесь же во дворе были многочисленные родственники Фируз. Старик араб надел на меня какой-то старый халат до самых пят. Повязал халат платком, как у таджиков, а на голову намотал какую-то тряпку. Наверно, в таком обличье больше был похож на болвана, чем на сельского араба?

Мальчишки, стоявшие в стороне от взрослых, хихикали при виде меня в таком наряде. Незаметно от взрослых показал язык пацанам, которые тут же залились звонким смехом. За что получили трёпку от старика, который сразу приказал им прекратить смеяться, хотя сам старик едва сдерживал свой смех от моего вида в таком неожиданном наряде.

Попрощавшись за руку со стариком, взял в руку длинную палку. Как пилигрим с посохом отправился следом за облезлым ишаком, который недовольный собой и создавшейся обстановкой медленно поплёлся следом за двумя парнями.

Им-то некуда было спешить, они у себя дома, а мне предстояло набраться терпения, чтобы добраться к линии перехода между Израилем и Ливаном. Вероятно, придётся лезть через колючую проволоку, чтобы оказаться на территории Израиля?

Там в горах, наверное, пахотная полоса имеется, как было когда-то на границе между бывшим Советским Союзом и окружающими его другими зарубежными странами? Как таковой границы между государствами не заметил. Когда мы подошли к лесу возле поляны, парни стали собирать заранее скошенную траву.

Словно меня нет рядом и никого через границу не нужно провожать. Мне ничего не оставалось делать, как только последовать примеру парней и начать сбор скошенной травы.

В это время облезлый ишак направился в сторону леса и принялся тереться о ствол хвойного дерева. Наверно, старого ишака заели блохи или нервы у него к старости расшатались?

Однако это было поводом у парней потащиться с вязанками травы следом за ишаком. Тоже не спеша пошёл следом за парнями с вязанкой скошенной травы к облезлому ишаку, который к этому времени прекратил тереться о дерево. Стал жевать с рук у парней свежескошенную траву у леса.

Едва мы подошли к голодному облезлому ишаку, как парни вскоре отвели меня подальше в глубину хвойного леса. Там содрали с меня старый халат и тряпку с головы. Сунули мне в руку какой-то свёрток в целлофановом пакете и показали руками в сторону леса.

Не успел даже поблагодарить парней. Оба парня вскоре скрылись за деревьями. Парни ушли к своему облезлому ишаку. Остался один на один с хвойным лесом в сумерках предстоящей ночи.

Отсюда сейчас должен погрузиться в ночь на неопределённое время ходьбы, к первому населённому пункту на территории Израиля. Как мне придётся туда пробираться в ночи, совсем не имел никакого представления. Прежде чем углубиться дальше в лес, решил посмотреть, что находится в свёртке в целлофановом пакете, который мне вручили арабские парни.

Мне не хотелось попасться израильской полиции, с чем-то, что напоминало моё присутствие на территории Ливана? Ведь за этикетку арабской фирмы из ливанского магазина, меня могли упрятать надолго в израильскую тюрьму. До полного разбирательства, о появлении арабских символик из Ливана у меня в руках. Никто не поверит ни в какие мои "басни" о ночных похождениях в лесу между Израилем и Ливаном.

Вполне естественно, что про виллу о ночных страстях с Фируз, никому и никогда не расскажу. Даже под самыми ужасными пытками никому не поведаю о матери моего ребёнка, которого мы зачали с Фируз в прошедшую ночь.

К тому же, не могу предать того, кто фактически спас мне жизнь, рискуя собственной жизнью. Ведь агенты Хезбаллы, которые рыскают по всему Ливану, могли легко обнаружить меня в автомобиле Фируз или у неё на вилле.

С моими израильскими документами в кармане куртки агенты Хезбаллы ни стали бы выяснять, каким путём появился в Ливане. Нас тут же могли расстрелять, без каких бы то ни было выяснений или зарезали бы нас как баранов, которые попались к волкам. Надо мне что-то делать с пакетом подарков в руках. В пакете был тёплый свитер американского производства, второй комплект одежды и парфюмерия для мужчин, которые Фируз купила специально для меня. Все было европейского и американского производства.

Вот только мужская парфюмерия и бумага вызывали у меня подозрение. На них могли быть штамп и арабские символики. Такой арабский подлог надо было срочно уничтожить. Не хватало мне попасться на таком пустяке израильской полиции. Ни знал, сколько времени понадобиться продвигаться в пространстве между Ливаном и Израилем.

Вполне возможно, что это будет мучительно долго? Но ни так опасно, как в безводной пустыне. Здесь всё-таки есть растительность для питания и много влаги для утоления жажды. Кроме того, в моих пакетах имеются продукты. Все прекрасно, вот только продвигаться к Израилю придётся по лесу ночью.

Пустое пространство между деревьями нельзя преодолеть днём не замеченным. Придётся затаится до вечера и в сумерках начать своё движение в сторону границы. Дальше разберусь как мне быть на территории Израиля. Так что спать мне придётся днём в густых кронах больших деревьев. До ночи крепко привязавшись брючным ремнём к стволу дерева. Как это делал раньше в походах.

С наступлением сумерек в лесу в горах резко похолодало. Сразу под куртку надел тёплый американский свитер. Парфюмерный набор для мужчин завернул в упаковочную бумагу и спрятал под ближайший куст. Оставил в фирменном американском целлофановом пакете второй комплект европейской одежды, которая была в фирменной европейской упаковке. Можно считать, что одежду купил в магазинах Израиля во время своей экскурсии к горам.

Такую одежду продают повсюду. Теперь можно было спокойно продвигаться в сторону Израиля. Конечно, трудно назвать спокойным продвижение в горах ночью через сплошной лес хвойных деревьев и кустарников. Здесь всюду могут быть опасности в виде лесных хищников и пограничных ловушек, которые могли поставить израильские войска.

Разобраться с израильскими солдатами ещё как-то смогу. Но как смогу разобраться с хищником, когда у меня кроме собственных кулаков и зубов больше ничего нет, чем бы мог защитить свою жизнь от хищников? Хотя, может быть, здесь в лесу хищников давно нет? Ведь в лесах Израиля больше сорока лет идут бои между израильскими войсками и арабскими террористами.

За это время хищники либо давно разбежались с этих мест, либо стали жертвами постоянных бомбардировок, как с земли, так с воздуха со всех сторон. В таком аду может выжить чудом лишь человек, который сам себе готовит ад, а судьба, почему-то, бережёт человека от смерти?

На планете Земля, наверно, только в племени людей-птиц нет пугающих звуков, которые каким-то образом изолированы представителями племени людей-птиц? Вокруг племени людей-птиц существует лишь разум, который контролирует разумное развитие процесса жизни и движения в племени людей-птиц.

Здесь же в ночном лесу на границе между Израилем и Ливаном всюду что-то опасно шуршало, шипело, ухало, тявкало и рычало. Лес был наполнен множеством пугающих звуков дикой природы, которые, почему-то, не заметил, когда бежал от места преступления?

Очевидно, тогда меня преследовал страх быть зарезанным? Поэтому как-то даже не думал о пугающих звуках в хвойном лесу. Сейчас пугающие меня дикие звуки были кругом в лесу за каждым деревом.

От чего мне было страшно. Не боялся, когда встречался лицом к лицу со своими врагами. Здесь же в горах врагом, может быть, любой хищник, которому не посмотришь в глаза, как человеку, с которым тебе придётся драться на равных?

Стараясь не угодить куда-нибудь в расщелину между скал или в какой-то овраг, пробирался от одного большого дерева к другому. Между большими деревьями не было густых зарослей, продвижение было лёгким. Наверно, из-за того, что кроны больших деревьев не давали проникнуть к земле солнечным лучам и живительной влаги?

Отсюда растительность под большими деревьями была скудной, почти незаметной в сравнении с густыми зарослями кустов на небольших площадях между большими деревьями.

Именно в этих зарослях меня могли ожидать хищники, которые все же боятся человека от прямого нападения на него в открытом пространстве. Поэтому старался держаться как можно дальше от густых зарослей кустарников. На открытой местности между большими деревьями мог заранее увидеть хищника и принять оборону против возможного нападения.

Хотя обороняться мне было совершенно нечем. Большая палка в руках и дикий голос человека, это тоже своего рода метод защиты от возможных хищников.

Примерно, два-три часа ходьбы по зарослям густого хвойного леса, дали мне постепенно освоиться в густом хвойном лесу. Привык к лесным звукам, которые меня так сильно не пугали, как это было впервые два часа моего нахождения в лесу.

Теперь меня больше волновали разные запахи леса. Особенно запахи хищников, а также трупные запахи разлагающихся тел диких животных или человека. Вот не хватало мне ещё наткнуться где-то в лесу на труп человека. Тогда точно могу сойти с ума и окончательно одичать. Наверно, именно так люди дичают в густом лесу?