Страницы нашей жизни том-3

– Всё! Хватит мыться! – скомандовал всё тот же доктор. – Быстро вытерлись полотенцем на сухо. Одели новые чистые трусы и все на стрижку волос. В советской армии вшей не должно быть.

Конечно, ожидали любое наказание, но не стрижку волос. Даже самые смелые пустили слезу. Ведь в этом возрасте мы старались быть лучше своих ровесников красивой причёской. Вдруг теперь решили нас оболванить на лысую. Как теперь мы будем выглядеть среди своих ровесников?

Особенно в глазах наших девчонок, которые мечтали выбирать среди нас себе достойного друга. После стрижки волос нас отправили обратно в раздевалку в бане. Где взамен испачканной пионерской формы лежала совершенно новая такая же пионерская форма.

Мы были весьма удивлены такой перемене к нашему виду. Даже немного осмелели. Стали подшучивать друг перед другом, каждый на своём языке. У меня появилась надежда, что этим закончится наше наказание.

– Так, новобранцы-голодранцы! – обратился к нам, в моём сне, всё тот же военный доктор. – Теперь, когда вы отмылись от вшей и грязи, можно смело строем идти на приём клизмы и уколов.

Наше весёлое настроение обратно упало до нуля. Под охраной нескольких солдат, на всякий случай, чтобы не сбежали из строя, наш отряд направился в приёмный отдел медсанчасти, который находился в том же дворе, где мы только что мылись в бане. Солдаты, сопровождавшие нас, подшучивали над нами насчёт армейской санитарной проверки после наших приключений в горах.

– Внимание на меня! – принялся командовать над нами армейский старшина, когда мы пришли в коридор перед кабинетом на приём к доктору. – В кабинет к доктору заходим по одному. Быстро!

Никто из нас не решился добровольно идти на приём наказания. Надо же было такому случиться, что мне было суждено стоять первым перед кабинетом доктора. Армейский старшина схватил меня за шиворот и буквально за толкал в кабинет, где, к моему удивлению, была медицинская сестра без признаков предметов наказания. На шее у неё висели какие-то резиновые трубочки.

– Молодой человек! Не дрожите! – мило улыбаясь, сказала мне девушка. – Убивать вас не буду. Мне надо только проверить ваше здоровье. Расстегните рубашку. Дышите. Не дышите. Покажите свой язык и горлышко. Вы вполне здоровы. Можете проходить службу в рядах пионерской гвардии. Хорошо кушайте и дома папу с мамой слушайте. Пригласите ко мне на приём следующего парня.

Оттого, что приём к доктору прошёл удачно и мне было весело на душе, то решил разыграть пацанов, из-за которых был первый на приёме у врача. Перед выходом из кабинета в коридор сделал предсмертную гримасу измученного лица и буквально выпал в коридор со слезами на глазах, со стонами держась обеими руками за свою задницу.

Весь отряд шарахнулся в сторону от меня. Старшина, едва сдерживая себя от смеха перед моим розыгрышем, схватил за шиворот следующего пацана и буквально силой затолкал его в кабинет.

Мне ничего не оставалось, как только с траурной гримасой лица выйти из коридора во двор армейской медицинской части. Там меня ждал наш пионервожатый в новой форме и не постриженный. Видимо его пожалели и ни стали оболванивать как нас.

Он фактически взрослый человек. Через год, после окончания средней школы, наверно, будет поступать в институт? Там не прилично быть лысым. Если не поступит в институт, то его заберут служить в советскую армии. Там стригут на лысую всех.

– Александр! Как прошла массовая чистка нашего отряда? – поинтересовался Игорь Степанов.

– Очень тяжело. – всё с той же траурной гримасой ответил на вопрос пионервожатого. – Начинали с меня и мной, наверно, закончат дома поркой трофейным ремнём? Когда меня отправят домой.

– Никого ни куда отправлять не будут. – с кислым лицом на мои траурные гримасы, сказал Игорь. – Вас всех отстранили от мер наказания. Мне и нашему гиду устроили хорошую взбучку…

– Ура! Мы победили! – радостные вопли, в моём сне, оглушили перепуганного Игоря Степанова.

– Ты паразит! Искренне сочувствовал тебе, а ты тут устроил театр. – удивлённо, сказал Игорь.

Мы оба стали смеяться над моим розыгрышем, а также над тем, что наш поход в горы и наши приключения в ущелье закончились весьма удачно. Вскоре к нам присоединились все пионеры нашего отряда. Когда мы были в полном составе, то один всё тот же старшина, без охраны повёл нас в армейскую столовую.

Там мы все впервые изведали отличное армейское питание. После обеда, строем, с песнями, каждый на своём языке, мы пошли в наш пионерский лагерь, который находился на другой стороне посёлка Сергокола. Пришли как раз к обеду, от которого демонстративно отказались.

Ну, кто будет кушать детское питание после армейской каши с говяжьей тушёнкой, суп харчо и густой фруктоягодный кисел, в котором ложка не тонет, как в нашем киселе.

– Александр! Пройдём в красный уголок. – обратился ко мне старший пионервожатый, когда мы после армейского обеда собирались отдыхать в комнатах своего отряда. – Ты обещал мне, что мы с тобой после вашего похода в горы выпустим пионерскую стенгазету, которая понравится всем.

Мне ничего не оставалось, как только согласиться с требованием старшего пионервожатого. Через несколько минут мы были в красном уголке, куда явился весь актив пионерского лагеря.

Они стали обсуждать, какой будет наша общая стенгазета. У меня не было никакого желания спорить с ними. К тому же никакого отношения к активистам не имею. В мои обязанности входит рисовать. Пока все обсуждали будущею стенгазету, у меня было время в стороне от активистов на другом столе сделать на листе ватмана карандашные наброски будущих цветных рисунков. Всем понравилась моя работа.

Редакторы стенгазеты стали готовить свои заметки к стенгазете. Мне надо было быстро раскрасить рисунки и от себя что-то написать о приключении нашего отряда в горах.

– Обалдеть! Вот это рассказ! – удивлённо, воскликнул комсорг пионерского лагеря, когда пришёл в красный уголок, чтобы ознакомится с готовой стенгазетой. – После того, как все пионеры прочтут нашу стенгазету, то обязательно отправлю её в ВЛКС Махачкала на конкурс стенгазет за лето.

– Мне можно пойти спать? Сильно устал за прошедшие сутки. – обратился к комсоргу, в своём сне.

– Конечно можно! Ты заслужил хороший отдых. – радостно согласился комсорг с моей просьбой.

От красного уголка в административном здании до моей кровати в отряде каких-то сто метров. На улице уже ночь. Выходит, что полдня был занят стенгазетой. Прозевал ужин в нашей столовой.

Вообще-то кушать не хотелось. Надо было хорошо выспаться. Когда вошёл в комнату, где была моя кровать, то все уже спали. Как только лёг спать, так сразу цветной сон во сне пропал.

– Шурик! Пора вставать. – услышал голос мамы сквозь сон. – Нам пора собираться в дорогу.

На голос мамы тут же открыл глаза. К моему удивлению, лежал в своей кровати в нашей коммунальной квартире в Новом городке. За окном рассвет. Наши близнецы ещё спят. Отец и мама собирают наши вещи в дорогу. У нас багажа нет.

У каждого у нас в семь сумки с личными вещами. В зеркале отражение моей лысой головы. На календаре август месяц 1959 года. Сон в два месяца! Может быть, это был не цветной сон, а вполне реальность в двух измерениях моей жизни?

– Шурик, тебе прислали почётную грамоту из ЦК ВЛКСМ Дагестана. – сказала мама, протягивая мне красивый лист почётной грамоты. – Ты молодец, как художник и рассказы пишешь хорошие. Но с дисциплиной тебе надо подтянуть. У нас в семье и в школе от тебя одни неприятности за твои приключения во время походов в горах. Сам идёшь в горы и за собой увлекаешь других ребят.

– Может быть, именно в этом прелесть нашей голографической жизни? – подумал вслух о чём-то.

10. Собачья верность.

У нас дома в Новом городке, в коммунальной квартире на две семьи, был пёс немецкая овчарка по кличке Джульбарс, которого мой отец подобрал где-то на улице слепым щенком. Мы кормили щенка коровьим молоко из соски как маленького ребёнка.

В это время моя мама родила близнецов Сергея и Юрку. Когда Джульбарс подрос, то так привязался к близнецам, что стал им няней. Пёс был настолько дружелюбный, что находил общий язык со всеми ребятами и с собаками нашего двора.

Даже кошки приходили покушать с ним из одной миски, если не было рядом других собак. Дружил Джульбарс со всеми, но спал только в нашей коммунальной квартире на своей подстилке у дверей на выход. В целях хорошего здоровья в нашем окружении мы все мылись один раз в неделю под душем у нас во дворе.

Джульбарс тоже таким образом избавлялся от вшей. В первый наш заезд в пионерский лагерь вместе с нами отдыхали пионеры из Баку. Мы сразу подружились между собой. В тайне от своих родителей договорились приезжать друг к другу в гость.

Мы в Баку, а бакинцы к нам в гости в Новый городок. Сразу после нашего возвращения из пионерского лагеря мы собрались ехать на поезде в Баку к своим новым друзьям.

– Мы идём в горы на два дня. – сообщили своим родителям, собираясь ехать "зайцами" в Баку.

Так было каждое лето, когда на склонах гор и в долинах поспевали сладкие плоды разных растений. Рядом с нашим городом не было хищников, которые могли напасть на нас.

Мы могли свободно пару суток находится на берегу моря на рыбалке или в горах вблизи города, где было много кизила, чёрной хурмы, ежевики и других сладких плодов. Родители были не против таких походов.

Ехать на поезде по билету без родителей детей не пускали в вагон. К тому же у нас не было много денег на поездку.

Родители каждый день давали нам по рублю на мороженное. Но таких денег не хватало нам на день. Мы подрабатывали на берегу моря у рыбаков в колхозе «1-го Мая». Чистили сетки от тины и морской травы или сортировали рыбу. Нам за работу давали по рублю.

– У нас сегодня есть по десятке на каждого. – сказал Сулимов, когда посчитал всё наше сбережение. – Думаю, что с такими деньгами за сутки мы не пропадём. С собой возьмём подарки бакинцам.

Подарками друзьям из Баку были дикорастущие фрукты и ягоды, которые росли на горах вблизи нашего города.

Рядом с Баку ничего такого не было. Дикорастущие фрукты и ягоды на рынках Баку не продавали.

Мы видели, как бакинцы с наслаждением объедались фруктами и ягодами, которые росли вблизи пионерского лагеря на склонах гор. Конечно, это будет хороший подарок друзьям.