Наши предки

Когда не было сезона на плантациях, то мы давали уроки латыни в богатых семьях греков. Кроме того, занимался резьбой по дереву и чеканкой, которым научился с детства.

Прошли годы ожиданий, прежде чем мы смогли закончить учёбу в Греции. Огромный парусник из порта Афин отплыл в Италию 10 апреля 1887 года.

Когда парусник обогнул полуостров Пелопоннес, то мы угодили в сильный шторм. Волны были настолько большими, что перекатывались через палубу.

Парусник постоянно бросало с волны на волну, как маленькую щепку. Паруса изорвались, и мы проклинали тот день, когда решили войти на палубу этого парусника.

Нас так рвало от сильной качки, что мы думали о том, как испоганили Средиземное море. Мы молили Бога, чтобы он избавил нас от мучения во время шторма.

Шторм длился целых двое суток. Мы валялись в своей каюте полуживые. Когда шторм стих, то мы обнаружили пропажу одного своего друга. Это был Донат Симонян.

Мы сообщили о пропаже капитану парусника. Матросы обшарили весь парусник, но Доната Симонян нигде не было. Возможно, что вовремя сильного шторма он вышел на верхнюю палубу, его смыло волной? Так все и решили. Погоревали мы о пропавшем друге и продолжили свой путь.

Как говорят горцы у нас на Кавказе «Бог дал. Бог взял», что тут поделаешь с этим. Из девяти человек нашей группы, восемь прибыло на остров Мальта в порт Заббар.

Парусник после сильного шторма ремонтировали целую неделю. Пассажиры разбрелись по острову, рассматривать древние места. Через два дня нам все надоело.

Мы прятались от сильного дождя в своей каюте. Только Макар Аверкин постоянно болтался по всему острову. За эту неделю вынужденной стоянки в порту Макар Аверкин влюбился в островитянку.

В день нашего отплытия в порт Неаполь, объявил нам, что остаётся жить на острове Мальта. Снимает с себя церковные обязательства и женится. Мы не отговаривали Макара Аверкина. Знали, что бесполезно. Лишь обнялись по-братски. Пожелали ему хорошей жизни на острове Мальта.

По вечному Риму бродило нас семеро. Со времени нашего отплытия из Греции в Италию, прошло больше месяца. Одежда наша сильно потрепалась, как паруса корабля, а кошельки изрядно похудели.

В Ватикан нас не пустила стража. Возможно, это из-за того, что мы православные, а не католики? Точнее всего из-за нашего рваного вида. Так что Ватикан мы видели только снаружи.

Ходили в Колизей. Смотрели развалины древнего Рима. Удивлялись красотам, которые нас окружали тут всюду в вечном городе. Когда мы решили отплыть в Палестину, то оказалось, что денег хватает на четыре человека.

Подрабатывать в порту Неаполя негде. Безработные там на каждом углу стоят. Решили, что по жребию в Палестину отправятся четверо, а остальные попросятся работать матросами на русский корабль до Петербурга.

Чтобы все было честно, вначале мы пошли договариваться на русский корабль. Нас встретил седобородый капитан русского корабля. Он выслушал нас. Затем закрутил пышные усы к верху и задумался.

– Хорошо, хлопчики, – басом, протрубил капитан. – Раз вы хотите посетить святые места, то пускай будет, по-вашему. Кидайте свой жребий, а погляжу. Сам бы там побывал, но служба не позволяет туда плыть.

Капитан раскурил свою трубку и хитро посмотрел на нас. Мы ни стали откладывать в долгий ящик. Тут же бросили свой жребий. Поломали три маленькие палочки и четыре большие.

Кто вытянет большие палочки, тот плывёт в Палестину, а у кого окажется маленькая – у того дорога к дому. Друзья сильно нервничали, что дали подержать свои палочки капитану корабля.

Капитан выглядел хитрым и мог все подстроить с нами в свою пользу. Капитан пустил клуб дыма под свои пышные бакенбарды. Лихо закрутил усы.

Перемешал наши палочки в своих широких ладонях и выставил концы палочек между ладонями. Первым потянул жребий Силантий Парфёнов и сразу вытащил большую палочку.

Маленькая палочка досталась Савелию Куприянову. Ни стал больше себя мучить. Сам начал тянуть жребий третьим. У меня в руках оказалась большая палочка.

Из пачки Якимов и Филарет Глива вытянули маленькие палочки. Прохору Митрофанову и Вакуле Слуцкому оставалось показать нам свои большие палочки. Капитан был доволен выпавшим жребиям.

На корабле остались трое самых мощных мужиков, а обычные мужики отправлялись в святые земли таинственной Палестины.

– Таким мужикам и жалование не жалко выписать, – хлопая наших друзей по плечам, громко сказал капитан. – Вам, хлопчики, кроме денег на дорогу, даю каждому по золотой монете, чтобы вы там за мою душу грешную поставили по свечке в храме божьем, на святой земле в Палестине. Вы, прощайтесь. Нам надо готовить корабль к отплытию.

Прощания наши были не долгими. Нам надо было спешить на свой корабль, плывущий в Палестину. Друзьям пора приступать к обязанностям на корабле, который плывёт в Петербург.

Мы обнялись по русскому обычаю три раза. Пожали руку капитану, который дал нам денег на дорогу и по одной золотой монете, а также напутствие в дорогу.

Когда мы удалились от пристани, разжал ладонь и увидел золотую монету Ватикана. Все четверо мы дали слово, что каждый сохранит свою монету, как собственный талисман, на всю свою оставшуюся жизнь.

3. Цена свободы.

Путешествие из Италии в Палестину проходило ни так мучительно, как из Греции в Италию. Время дождей и штормов подходило к концу. Был месяц май, когда жара не набрала полную силу.

По пути следования корабль сделал остановку на острове Мальта в порту Заббар. Здесь остался жить наш друг Макар Аверкин. Корабль простоял на острове Мальта четыре дня.

Мы обходили весь порт Заббар, в надежде отыскать своего друга, но его нигде не было, и местные жители ничего о нем не знали. Аверкин пропал.

Полные досады, что нам так и не удалось встретить друга, отплывали мы в Палестину. В те времена всюду были пароходы, но плавание на паруснике стоило намного дешевле. Поэтому наше путешествие по Средиземному морю проходило на парусниках. Как только мы потеряли из виду остров Мальта, то попали в полосу штилей. Это когда на море совершенно нет ветра. Парусный корабль стоит на месте. Так мы плыли почти двое суток. Потеряли всякое терпение.

Лишь ночью изредка дул слабый ветерок, а к утру все стихало. Вода в море была настолько спокойная, что как в зеркале было видно отражение корабля в водяной глади.

Собственно, нам спешить было некуда. Святые места от нас никуда не уйдут. Прямо с корабля мы ловили рыбу. Кок из нашей рыбы готовил различные заморские блюда.

Нам же легко было общаться с командой парусника и нашими попутчиками, так как это были в основном греки и итальянцы, языки которых мы знали в совершенстве.

Наши попутчики также имели желание посетить святые места в Палестине. Оттого у нас с ними сразу нашёлся взаимный интерес в разговоре. Мы перестали скучать во время долгого штиля.

Восьмого июня 1887 года корабль прибыл в старинный порт Акко. В порту Акко мы окунулись в историю святых мест Палестины. На всём протяжении нашего пути к Иерусалиму мы чувствовали на себе божественное начало Иисуса Христа.

По всей Палестине мы видели храмы и церкви, поставленные в память Иисуса Христа. Просто невозможно словами передать красоту и величие этих мест.

Но больше всего поразил нас сам Иерусалим, который находился на многочисленных возвышенностях. Склоны гор изрезаны террасами с оливковыми садами.

Каждый дом и каждый камень, говорили о древности и величии святого града. Мы всю неделю бродили по святым местам Иерусалим. Однако радости мои от красоты, увиденной в Иерусалиме, были не долгими.

Не успели мы осмотреть многие святые места, как меня украли. Словно животное, оставленное без присмотра на ночь. Также как все паломники, наша группа ночевала прямо на улицах святого города.

В июне в Палестине совсем нет дождей. Такая жара, что даже ночью под открытым небом жарко. Наша группа расположилась спать на ночь, под огромным деревом на лужайке в центре Иерусалима.

Мы даже не охраняли друг друга, так как никому до нас не было никакого дела. Таких, как мы, в Иерусалиме было много. На нас никто не обращал внимание.

Так и в ту злополучную ночь расстелил свою подстилку из ткани прямо на траву. Под голову положил котомку с продуктами и сменой белья. На свежем воздухе спалось хорошо и без проблем. К утру так и не проснулся. Где-то среди ночи почувствовал тупой удар по голове и все. Ударили меня умно, если так, можно сказать. Били тяжёлым предметом, завёрнутым в материю.

Очнулся в середине нового дня. Голова болит. Перед глазами плывут круги. Никак не пойму, что со мной произошло. Вдруг, прямо у моего лица, появилось мужское лицо с красным колпаком на голове.

Сразу догадался, что это турок. Лишь турки носят такие красные колпаки с помпончиками на макушке. Турецкий язык похож на азербайджанский язык, а также на тюркские языки Дагестана, которые с детства знал в совершенстве.

Из разговора мужчины, понял, что они меня хотят продать купцу в государство Саудидов. У меня сразу мысль мелькнула о побеге. Оглянулся вокруг. Было пустынное место.

Где-то очень далеко от Иерусалима. Бежать в таком месте бесполезно. Видно кругом на много вёрст. К тому же за мной следили несколько человек. Моей котомки рядом не было.

Значить турки котомку украли или бросили её там под деревом, где спал. Из всего моего состояния осталась целой золотая монета, которую зашил в подошву сандалии ещё в Италии.