История нашей жизни том-4

Ведь ей так хотелось стать невестой, а насильники оборвали её искреннюю мечту к супружеской жизни. При жизни убили в Ольге естественную любовь к мужчине.

Затоптали в грязь любовь, самоё прекрасное, что дал нам Бог в этой ужасной жизни. Как подобает по христианскому обычаю, Ольгу похоронили на третий день, на родовом кладбище, которое находилось прямо за садом в имении «Рагули».

На похоронах присутствовали родственники, соседи и те, кто в тот день приехали к Лебедевым в гости и по делам. Хоронили тихо и скромно. Без музыки и без слов.

Когда гроб с Ольгой опустили в могилу, все присутствующие бросили по горсточки земли на крышку гроба. Затем прислуга остаток земли превратила в небольшой холмик над могилой, и обложили холмик цветами, принесёнными на похороны Ольги. У изголовья могилы поставили высокий каменный крест, в красивой рамке каллиграфическая надпись: «Лебедева Ольга Павловна – родилась 1 августа 1869 года, умерла 1 августа 1887 года».

– «Какой кошмар!» – удивлённо, подумала сама. – «Умерла Ольга в день своего совершеннолетия! Возможно, что поэтому написали ни день её похорон, а день её смерти, подчеркнули дату её совершеннолетья, к которому Ольга спешила? Бедная девочка, как она мечтала жить хорошо с любовью к людям. Так насильники прервали её стремление к прекрасной жизни.»

Поминки Ольги прошли также скромно, как похороны. Присутствовали только близкие люди.

Никто не говорил громких слов. Лишь батюшка в молитве напомнил, что за ней прибыли ангелы, чтобы забрать Ольгу к себе в Рай. Она совершенно не виновна в смерти людей.

Это рука мести, за поруганную девичью честь, принесла в жертву двух парней из Владикавказа. В этом нет вины Ольги. Она не ведала, что творила. Это инстинкт мести вложил в её руку острый нож.

Её чистая душа не могла нести тяжесть убитых парней. Наш Бог решил её избавить от страданий и забрать к себе. На следующий день, после поминок Ольги, все разъехались по своим домам.

Сослались на свою занятость. У каждого, действительно, накопилось много дел за два месяца поездок. Мы с Фёдором поехали к себе в шикарный дом в Тулу. Туда же отправились с нами мои родители, которые хотели посмотреть, где мы с Фёдором будем жить.

Естественно, что у моих родителей был длинный хвостик, это мои братья и сестры, от которых некуда было деться. Мы их едва разместили по всем комнатам нашего дома.

Наш дом все же был гораздо меньше, чем усадьба Лебедевых у реки Упа. В тесноте-то не в обиде. Можно было пожить в тесноте до отъезда наших родственников. Последний раз наши родственники встретились в имении на девятый день после похорон Ольги.

– Мы так далеко живём друг от друга, – сказал мой папа, в конце поминок, – что, может быть, никогда не встретимся? Мне хочется выпить за прогресс, который бы смог нас сближать на большом расстоянии, и мы могли бы часто встречаться, несмотря на наши места жительства. Только мы, к сожалению, не доживём до этого дня. Думаю, что не скоро у Старого хутора будут ехать поезда.

Если бы мой папа знал, что его слова станут пророческими. Всего через десяток лет люди смогут передвигаться между Россией и Кавказом вначале несколько десятков километров в час.

Позже, сто километров в час. Затем, со скоростью звука люди будут мчаться в небесах. Возможно, что когда-то, люди научатся передвигаться со скоростью света?

Но, это точно, ни в моё время. Может быть, даже не вовремя наших правнуков, но непременно это сбудется? В день, после поминок Ольги, мои родители уезжали домой со скоростью лошадиного шага, которые лениво передвигали копытами.

Обильно удобряя навозом местные дороги. Отгоняя от себя хвостом назойливых мух. Сорок дней после похорон Ольги отмечали Лебедевы семьёй. Оделись просто, по-русски, по-домашнему.

Было не до нарядов. Накрыли небольшой стол у баньки, в которой часами любила нежиться Ольга. Села слева у края стола. Фёдор сел возле своей мамы и поднял рюмку водки.

Отец Фёдора встал из-за стола и ушёл к могиле дочери. Остальные остались сидеть за столом и с молитвой тихо помянули нашу Ольгу. Мы так сфотографировались в последний раз вместе.

Позже фотограф заретушировали мои белые волосы карандашом, чтобы не выделялась своими белыми волосами среди других. Почему-то, это так делали с моими фото все фотографы? Наверно, меня не видно с белыми волосами на белом фоне одежд и белых декораций?

18. Открытие школы.

После отъезда моих родителей мы с Фёдором совсем переехали жить в город. Фёдор занялся подготовкой документации на открытие в Туле школы словесности.

Местные власти охотно поддержали его идею. Тем более что от сбора денег за учёбу в школе пополнялась городская казна. Власти на открытие школы выделили огромное старое здание, в котором, во времена царствования Петра-1, находилась военная школа, позже, военные казармы.

Здание и двор с несколькими казармами, давно были заброшены, всему нужен капитальный ремонт. Фёдор нанял за свои деньги бригаду мастеровых, которые обязались за месяц отремонтировать весь комплекс.

Чтобы все получилось в намеченный срок, Фёдор привёз из деревни десяток людей, которые очищали комплекс от мусора и грязи. Работа велась быстро и круглые сутки. Тоже не хотела оставаться в стороне. Вместе с прислугой готовила еду строительным рабочим. Кормила рабочих прямо на рабочих местах. За это меня прозвали «графиня-мама».

Не обижалась на такое прозвище. Мне даже было приятно, что ко мне рабочие и слуги относятся с уважением, как к своей маме. У меня пока нет своих детей, так рабочие и слуги мне как дети, за которыми охотно ухаживала, словно настоящая мама.

Часто заставляла слуг стирать грязное белье рабочим. По субботам готовила рабочим баню на территории будущей школы. Школу словесности открывали в середине сентября.

В эти дни шли осенние дожди, но нам они были совершенно не страшны. Здание школы было закрыто дверями и окнами со стёклами. Фёдор дал указание слугам хорошо протопить все печки школы, чтобы краска и побелка надёжно высохли.

Запах краски удаляли проветриванием всех помещений школы. Задолго до открытия школы словесности Фёдор подготовил штат учителей. В основном это были выпускники московских и питерских институтов, которые в совершенстве владели иностранными языками.

Сам Фёдор хорошо владел французским, немецким, английским и, естественно, русским языками.

Кроме учителей языковых классов, Федя подобрал ещё учителей математики, физики, химии, географии, истории и других предметов. Получалась у нас многопрофильная школа.

Из своих ювелирных мастерских, Фёдор выбрал самых талантливых мастеров. На ведение изобразительного искусства, по совместительству с основной работой.

Обязал он мастеров, каждому, вести один раз в неделю урок по изобразительному искусству. Фёдор не забыл о мастерах по дереву и шитью. В одной казарме открыл столярную мастерскую, а другую казарму отдал под швейную мастерскую.

Руководителем швейной мастерской назначил Стешу Замоткину. Пообещал учителям хорошее жалование и материальную помощь в виде продуктов, которые выращивает и производит наше имение, на своих полях, фермах и заводах.

Затея выглядела неправдоподобно. Нашлись такие господа, которые не верили проекту Фёдора. Считали Фёдора каким-то чудаком. Господа за спиной Фёдора поговаривали о том, что его сильно занесло после женитьбе на монашке и особенно после смерти младшей сестры Ольги.

Разговоры часто слышала среди людей на улицах. Меня в городе знали не больше десятка человек. Поэтому хорошо знала информацию о нашей семье. Быстро находила себе друзей среди горожан разных сословий.

Тем более что носила простую одежду и никак не была похожа на жену молодого графа Фёдора Лебедева. Мне быстро надоело теряться среди людей. Решила, что всегда буду одеваться так, как подобает жене графа Лебедева.

К тому же, у меня полный гардероб шикарной одежды. Пускай дамы, и кавалеры завидуют мне. Таким образом, поддержу влияние проекта Фёдора и престиж нашей семьи.

– Федя! Не хочу быть домашней женой. – сказала, мужу. – Мне тоже хочется тебе помогать.

– Интересно, мадам, а чем можете помочь? – улыбаясь, спросил Фёдор. – У вас имеется задумка?

– Ещё какая! – передразнила, мужа. – Прекрасно могу руководить хором. Будто вы не знали о моих способностях. Ни по этой ли причине в меня влюбились? Четыре года вы преследовали меня.

– Это хорошая идея! – воскликнул Фёдор. – Будешь в школе руководить хором мальчиков и девочек.

Мы так и договорились. Но настояла на том, что в свободное от работы время, буду посещать уроки языков, швейного дела, изобразительного искусства и другие интересующие меня предметы.

Причём, учиться буду без всяких скидок на то, что жена хозяина школы или жена графа. Фёдор был не против моей затеи. Включил меня в штат школьного расписания.

Записал в разные учебные классы. Фёдор был готов выполнять любые мои желания в моём светском развитии. В большом спортивном зале школы собрались будущие учителя и ученики.

Приехал генерал-губернатор со своей семьёй. Было много знатных господ. Мы все едва разместились в отведённом для собрания зале. Откуда-то появились кресла, стулья и просто сколоченные деревянные лавки.

– Не буду много говорить, – сказал Фёдор, когда появился перед приглашёнными. – Мне хочется вам сказать, что мечта всегда сбывается, если человек стремиться к ней через все преграды. Мне также хочется представить вам директора школы Назара Климовича Юрского, учителя математики, который сам определит руководителя учебной части нашей новой школы и расскажет о порядках проведения занятий в школе словесности. Думаю, что вы поддержите директора нашей школы.

Из середины зала поднялся пожилой мужчина интеллигентного вида с седой прядью волос и с пенсне. Он был весьма удивлён выбором его в качестве директора школы. Но, ни стал отказываться от своей кандидатуры.

Под общие аплодисменты присутствующих в зале, Юрский вышел к столу. Подождал, пока стихнет весь зал. Поправил на переносице сползающие пенсне.

– Мы хорошо знаем Проклову Жанну Тарасовну. Представлять вам её не надо, – громко, сказал директор школы. – Другой кандидатуры на должность завуча школы не мог придумать. Думаю, что Жанна Тарасовна справится. Так что со всеми проблемами учебной части обращайтесь к ней.