Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 3

Кроме того, что мы оба должны были доказать свою принадлежность к еврейству.

Нам надо было дождаться Вызова в Израиль и разрешения о выезде со стороны престарелых родителей, которые сейчас могли быть живы и нуждались в нашей материальной помощи.

Не знаю, где она ухитрилась достать необходимые нам документы. Однако через месяц оказалось, что мы трое имеем прямую принадлежность к еврейству. У меня бабушка по материнской линии еврейка.

У Оксаны мама еврейка. У её сына, вполне понятно, отец тоже чистокровный еврей. По законам религии и Израиля мы трое потомственные евреи. Поэтому имеем полное право на репатриацию в Землю Обетованную Богом евреям.

Прошёл новый очередной месяц, прежде чем мы получили Вызов на репатриацию с постоянным местом жительства в Израиль. С этого момента у нас началась беготня по всем государственным и общественным организациям, которые каким-то образом были причастны на наше право выезда из Украины на постоянное место жительства в Израиль.

Со всеми последующими выводами коррупции и взяток, как со стороны государственных лиц, так же со стороны всех остальных прихвостней, которые хотели как-то поживиться за счёт нас.

Несмотря на тот балаган, который был вокруг нас с подготовкой репатриации в Израиль, она ни одни сутки не забывала о том, что рядом с ней находится "кобель производитель", от которого она хотела иметь ребёнка.

Мы с ней трахались всё свободное время, но ребёнка сделать у нас никак не получалось. Так как у Оксаны был вполне взрослый сын от первого мужа, то сейчас все подозрения на её бесплодие полностью ложились на меня.

– Если за месяц перед отъездом на постоянное место жительства в Израиль не буду беременной. – поставила она ультиматум передо мной, – то из Украины в Израиль улетаю с сыном. Ты в своей самостийной Украине останешься один. Как был голодранцем до знакомства со мной, таким останешься навсегда.

Ультиматум со стороны Оксаны сильно ударил по моему самолюбию. Никогда не позволял никому издеваться над собой. Поэтому, в чём был в том и ушёл из дома обратно в свою коморку возле центральных складов в городской сельскохозяйственный рынок.

Управляющему городским сельскохозяйственным рынком объяснил, что в течение двух-трёх дней найду себе съёмную квартиру, куда переберусь на постоянное место жительства.

Управляющий был умный мужик. Он ничего ни стал спрашивать у меня. Просто отдал мне ключи от коморки и разрешил мне восстановить свои права на рынке, на там временно прерванную мной работу.

Буквально на следующее утро было известно всему городскому сельскохозяйственному рынку о моем разрыве с Оксаной.

Всё хорошо знающие нас многочисленные представители городского сельскохозяйственного рынка целый день вели разговор о нашем предстоящем разводе.

У каждого были свои выводы. Ни с кем не обсуждал наболевший вопрос. Просто как раньше работал грузчиком на центральном складе городского сельскохозяйственного рынка.

Как только закончился рабочий день, сразу решил заняться поиском съёмной квартиры.

С многочисленными объявлениями жёлтой прессы и с листочками, содранными с городской доски объявлений о сдачи съёмного жилья. Направился на выход из городского сельскохозяйственного рынка мимо магазина «Надежда», хозяйкой которого всё также была Оксана.

За весь день ни разу не посмотрел в сторону этого магазина. Хотя прекрасно знал, что она целый день никуда не выходила из своего магазина. Наверно, издали наблюдала весь день за моим передвижением?

– Николай! Пожалуйста, зайди ко мне. – сказала она, когда проходил рядом с магазином «Надежда»

– Мне с тобой не о чём говорить. – не останавливаясь, сказал ей. – Можешь подавать на развод.

– Ну, прости меня! Погорячилась. – сказала она, направляясь следом за мной. – Действительно хочу ребёнка именно от тебя, но, если у нас не получается, то согласна жить с тобой и без рождения ребёнка.

– Хорошо! Останусь с тобой. Но только не из-за поездки в Израиль. – согласился, простить Оксану. – Согласен остаться с тобой лишь по той причине, что ты мне тоже не безразлична. Тоже хочу иметь от тебя ребёнка и быть ему достойным отцом.

Но если ты хоть раз упрекнёшь меня о неспособности сделать ребёнка, то мы с тобой расстанемся раз и навсегда. Не потерплю унижения от тебя в свой адрес.

Лучше буду бомжем, чем быть всю жизнь подкаблучником у своей жены. В нашей семье всегда должны быть равные права между мужем и женой.

– Согласна с твоими условиями. – согласилась она, чмокая меня в щеку на глазах у массы народа. – Пойдём домой. Мы не должны ссориться. Ведь мы законная семья.

Мы сразу отправились домой, чтобы готовиться к отъезду на постоянное место жительства в Израиль.

Нам предстояло в последние дни перед вылетом в Израиль, за две недели продать магазин, легковой автомобиль джип марки «Нива» и трёхкомнатную квартиру в центре Донецка.

Затем нужно было обналичить российские рубли и украинскую гривну на американские доллары, которые пригодятся на приобретение жилой площади в Израиле, также на проживание нашей семьи в первый месяц устройства в Израиле.

Смешанный магазин «Надежда» мы оставляли при себе в залог, как средство питания и материальной поддержки до времени отъезда в Киев на вылет в Израиль из международного аэропорта «Борисполь».

Ключи от проданной квартиры и от проданного легкового автомобиля.

Мы оставляли за собой. До последнего дня проживания в Донецке, перед посадкой в поезд на выезд до станции Киева.

Весь свой отъезд рассчитали до последней минуты. Перестраховались во всем, чтобы нигде у нас не было ни в чем прокола до самого вылета.

– Сегодня весь день и два дня до вылета из Украины, мы должны быть в одной связке, как альпинисты в горах. – сказала она, мне и своему сыну Лёне. – Вы будите у меня телохранителями до самого прилёта в Израиль. Если наша связка будет ненадёжной, то мы все трое навсегда свалимся в пропасть нищеты здесь на Украине.

Мы с Лёней ничего ни стали говорить Оксане, так как она и без наших слов последнюю неделю была на взводе. Потому что у нас ни всё было гладко в продаже собственности и в обмене местных денег на американские доллары.

В результате нашей неопытности с переездом в другое государство и в распродаже собственного имущества мы недосчитались в своей личной казне около пяти тысяч американских долларов, что по тем временам было астрономической цифрой.

Поэтому нам надо было быть весьма осторожными в последний день проживания в Донецке. Прямо рано утром обзвонили всех хозяев нашего бывшего имущества.

Договорились о встрече передачи ключей с документами и о возврате от покупателей залога оставшейся суммы денег в наличном расчёте. На всякий случай она заказала себе добавочно двух телохранителей от охранного бюро городского сельскохозяйственного рынка, где знали хорошо Оксану все на протяжении последних лет с первого года перестройки в бывшем Советском Союзе.

– Мы трое одинаково подвергаемся опасности. – сказала Оксана, когда мы вышли из своего джипа возле магазина «Надежда» – Лишняя охрана нам не помешает. Мы не должны выглядеть фраерами до отъезда.

Она была права во всём. Как только мы вышли из своего джипа, так сразу обратил внимание, что нас "пасут" представители местного криминала, большинство которых знал в лицо за время проживания в коморке возле центрального склада на территории городского сельскохозяйственного рынка.

Представители охранного бюро тоже были хорошо знакомы с представителями местного криминала. Телохранители тоже подключили к себе наряд милиции.

Вначале всё шло хорошо. Возле дверей магазина «Надежда» остались двое милиционеров. Вместе с телохранителями мы прошли в магазин в кабинет директора, где должны были подписать последние документы на право пользования нового хозяина магазина «Надежда».

Телохранители были рядом с Оксаной и никого не впускали в кабинет директора. После всех формальностей она в присутствии свидетелей должна была отдать ключи от магазина.

Взамен ключей от магазина новый хозяин магазина должен отдать оставшуюся сумму залога в долларах. На этом купля-продажа магазина «Надежда» завершалась.

Можно выйти из магазина. Однако у меня было такое предчувствие, что всё слишком гладко получается. Как бы ни произошёл здесь с нами, какой-то казус после нашей сделки в кабинете директора магазина «Надежда».

На всякий случай вышел из магазина первым и осторожно незаметно огляделся по сторонам. Вроде всё выглядело обычно и повседневно. Продавцы лотков и магазинов находились на своих местах.

Покупатели сновали по территории рынка. Стражи порядка от милиции и телохранители бдительно выполняли свои непосредственные обязательства, взятые на себя.

Вдруг, мой взгляд упал на покупателя, который поставил на тротуар свою спортивную сумку возле киоска с сигаретами вблизи магазина «Надежда». Купил в киоске пачку сигарет.

Сумку оставил возле киоска с сигаретами, а сам направился в сторону дверей магазина «Надежда», откуда в это время выходила Оксана с сыном под охраной телохранителей. В этот момент в руке подозрительного мужчины сверкнул металл ножа.

У меня в руках был кейс с документами и спортивная сумка с продуктами, которые мы в последний раз взяли в магазине «Надежда» себе в дорогу. Раздумывать о защите было некогда, буквально машинально врезал подозрительному мужчине кейсом в висок.

Мой удар оказался весьма своевременным и эффективным. Мужчина с выдвинутым вперёд ножом рухнул на тротуар. Как раз в этот момент, когда нож прошёл сквозь куртку, одетую на Оксану.