История нашей жизни том-2

Словно ничего вообще не было такого, что могло отразится на дальнейшей судьбе моей семьи.

Всё шло так, как прежде, работа-дом, работа-дом, выходные дни и праздники. Всё как у людей.

С той лишь разницей, что у большинства людей было собственное жильё, чего у нас не было.

Поэтому мне ничего не оставалось, как только обратиться за помощью к прессе. Но, тут меня, вдруг, вызвали в комитет профкома по вопросу распределения жилплощади на заводе ПЗХО.

– Профком рассмотрел проблему вашей семьи и решил выделить вам квартиру из запасника. – сходу начал говорить мне руководитель комитета профкома по вопросу распределения жилплощади. – Дело в том, что новый заводской посёлок будет сдавать квартиры, примерно, через год. Вы в списке нуждающихся в жилплощади в четвёртой очереди. В то время, как в новом заводском посёлке будут получать квартиры только из первой очереди. Так что вы ни скоро получите жильё.

– Когда моя семья может въехать в ваш запасник? – прервал длинную речь деятеля Профкома.

– Да хоть сегодня! – радостно, воскликнул представитель Профкома. – Вам надо подписать несколько документов, в которых вы согласны с решением Профкома и к нему не имеете претензий.

У меня не было другого выбора, как только подписать вслепую документы на поселение в коммунальную квартиру, которую не видел и ни знал где она расположена.

Мне хорошо было известно, что жилые дома, построенные в новом микрорайоне прямо напротив военного завода ПЗХО сдаются на поселение через три месяца, а не через год, как мне сейчас говорил представитель Профкома.

Мне так же было известно, что моя фамилия до пьянки была во второй очереди, а не в четвёртой.

Может быть, последнее собрание Профкома после скандала приняло решение передвинуть мою фамилию в четвёртую очередь?

Мне это не было известно. Однако, мне хорошо было известно, что многие нуждающиеся в жилплощади стояли в очереди больше десяти лет. Так что такое решение Профкома было для меня подарком или наказанием, чтобы убрать меня из списка. Никто не хотел скандала в прессе.

Мне тоже не нужно, поэтому согласился на подпись. На съёмной квартире мы прожили до тех пор, пока военный завод ПЗХО в начале1978 года выделил нам из запасника свою комнату в коммунальной квартире возле театра "Опера и балет". В бывшей приёмной мецената театра "Опера и балет" графа Николая Петровича Шереметьева. Всё было рядом. Надо было всего лишь перейти улицу и быть в культурном центре города Пермь.

3. Жизнь в историческом пространстве.

Одно дело временно находиться в культурном центре города, как турист, любоваться историческими ценностями и достопримечательностями. Совсем другое впечатление, когда живёшь в этом культурном центре, где каждый день под окном толпы туристов и экскурсовода глотка нагревается от напряжения рассказывая в рупор туристам то, что тебе уже давно снится в кошмарном сне.

К тому же дали нам комнату на жильё в старинном доме, который был построен два столетия назад. В этом двухэтажном доме было множество огромных комнат.

Первого этажа как такового не было, это было цокольном нагромождение из огромных тёсанных камней на которых находилось громадное здание из жжённого кирпича в несколько рядов.

Рядом с аркой под домом вход на второй жилой этаж по огромной лестнице, ведущей в широкий коридор, по обе стороны которого находились бытовые и жилые комнаты в которых жили бабульки, рождённые ещё задолго до Октябрьской революции.

Бывшие служанки господ теперь сами чувствовали себя госпожами, совали свой нос во все проблемы своего быта и с самого знакомства с нами стали учить нас как жить.

Нам дали комнату над аркой, прямо сразу за массивной дверью с лестницы в коридор, то есть, все посетители этого дома всегда проходили мимо нашей двери и непременно пытались заглянуть в нашу комнату.

Так что пришлось с первого дня изнутри поставить огромную задвижки, чтобы никто не входил в нашу комнату без нашего согласия. Снаружи наша комната закрывалась на ключ.

Наша жилая комната площадью почти три десятка квадратных метров. Высота комнаты шесть метров. Толщина стен больше метра. Окно из двойного остекления, две рамы, которые не открывали лет сто.

Комнату можно проветривать открытой дверью или выдвижной форточкой на окне. Единственное преимущество нашей комнаты в том, что при закрытых окнах и дверях не слышно шума с улицы и коридора. Достучаться до нас через массивную дверь практически невозможно.

– Боже мой! – воскликнула жена, когда пришла посмотреть нашу комнату. – Нас, что решили прописать в эту историческую берлогу рядом бабульками, которые давно живьём пахнут ладаном?!

– Мне сказали, что это временное жильё. – стал оправдываться перед женой. – Скоро это будет исторический культурный центр под охраной ЮНЕСКО. Нам дадут квартиру в новом доме.

– Пока бабульки не отправятся к своим предкам. – тоном знатока, произнесла Людмила. – Никакого исторического культурного центр под охраной ЮНЕСКО здесь не будет. По виду старушек заметно, что они не скоро покинут нас. До родов поживу у мамы. К рождению нашего ребёнка постарайся сделать ремонт в этой исторической берлоге. Иначе будешь жить один под охраной ЮНЕСКО.

Жена демонстративно поддержала руками свой огромный живот на последнем месяце беременности и в сопровождении своих многочисленных сестёр отправилась жить к своей маме, моей классической тёщи, которая навсегда закрыла передо мной дверь в свою квартиру. Мне пришлось остаться наедине с огромной комнатой размером с актовый зал, где нужно сделать ремонт.

Так как Людмила была беременна, а мы жили на маленькой съёмной квартире, наш четырёх летний сын Артур, временно, жил у моей мамы в Беслане на Северном Кавказе.

Мы планировали забрать сына к себе в семью в собственную квартиру после появления новорождённого ребёнка. Мы никак не ожидали, что нашей квартирой будет громадная комната в историческом центре.

Прежде чем заняться ремонтом комнаты, решил обновить фасад нашего жилища, чтобы любознательных посетителей не тянуло к нам в комнату, как к доисторическим бабульками, к которым приходят ежедневно как памятникам нашего культурного центра под охраной ЮНЕ

СКО. В действительности городская власть ждёт, когда старухи покинут нас, чтобы отдать культурный центр города под охрану ЮНЕСКО. Но старухи не собираются покинуть нас и продолжают жить.

Перед тем как обновить фасад своей комнаты, длинной палкой со скребком мне надо было снять толстый слой краски и штукатурки, накопившиеся за годы советской власти.

Едва снял исторический слой штукатурки и краски, накопившиеся при построении социализма, как на стене над дверью появилась действительно историческая надпись – «приёмной графа Шереметьева».

Конечно, для истории, стоило оставить открытой эту историческую надпись. Но тогда моей семье не жить в этой комнате. Туристы и просто поклонники старины каждый день будут ломиться в нашу дверь.

Воспользовавшись тем, что наши старушки в это время каждый день прогуливались по историческим местам своей юности вокруг театра "Опера и балет", толстым слоем штукатурки и сверху поселков извести закрыл надолго историческую надпись. Конечно, штукатур из меня плохой, к тому же художник, а не моляр. Так что всё же избежать разгона от старух мне не пришлось.

– Ты, зачем, начал портить нашу историю?! – завопили старухи в один голос при виде моей работы.

– Просто хотел освежить фасад своей комнаты. – как нашкодившие пацан, стал оправдываться.

– Мы вызвали специалистов на реставрацию нашего дома. – повелительно, заявила баба Лиза.

В этот день ни стал продолжать ремонт в своей комнате, чтобы не вызывать очередную ярость старух на свою личность.

Решил подождать до завтра. Может быть, действительно придут реставраторы и начнут свою работу с нашей комнаты? Тогда мне не надо будет делать ремонт комнаты.

После работы с наглядной агитацией на майские праздники у меня был отгул на неделю с целью провести ремонт в своей комнате.

Таким образом у меня было время присутствовать при реставрации нашего исторического дома. Вполне возможно, за неделю отреставрируют нашу комнату?

На следующий день утром действительно пришла бригада строителей. Но на строителей они не были похожи. Такую рабочую одежду носят на предприятиях, а не на стройках.

Причём к реставрации дома приступили не со стен и не с фасада дома, а с чугунного каслинского литья, рисунками которого были украшены ванная комната, русская печка на кухне и крепление к люстрам в доме.

– Вы, зачем, снимаете рисунки каслинского литья? – с беспокойство, спросил у реставраторов.

– Нам сказали снять чугунные картины на реставрацию до покраски. – ответил один из парней.

– Чугун можно смазать марафоном или вазелином до покраски. – не унимался с претензиями.

– Тебе что больше всех надо? – разозлился, долговязый парень. – Нам приказали, мы снимаем!

– Вы вторглись на мою территорию без моего согласия. – заподозрив неладное, настаивал. – Меня интересует только один вопрос. Кто заставил вас здесь снимать эти произведения искусства?

– Городской художественный фонд. – неуверенно, ответил долговязый парень. – Доволен ответом?