Страницы нашей жизни том-9

Поэтому прежде чем приступить к работе, позаботился о безопасности места работы в коридоре главного учебного корпуса. Отгородил себя раскладной перегородкой из щитов.

Мои опасения не были напрасны. Едва приготовился к работе в коридоре главного учебного корпуса, как в школе прозвенел первый звонок на перемену. В одно мгновение открылись все учебные классы в главном учебном корпусе специализированной школы «Микве Исраель».

Ученики всех классов, словно стадо диких бизонов, пронеслись мимо меня. Если бы не прикрыл своим мощным телом рабочий инструмент, то пришли бы собирать обломки инструмента по всему коридору главного учебного корпуса специализированной школы вместе с перегородкой на рабочем месте. Таким образом, у меня весь рабочий день в коридоре главного учебного корпуса был привязан к занятиям в учебных классах.

Когда в школе шли уроки, то занимался ремонтом и покраской стен коридора. Как только начиналась очередная перемена в школе, то мне приходилось охранять от погромов свой инструмент.

Так как ученики совершенно не обращали никакого внимания на моё присутствие и носились по коридору, словно бизоны угорелые от пожара. Потихоньку приспособился к условиям работы в коридоре главного учебного корпуса. Моя работа стала набирать темп.

На следующий день была выполнена четвертая часть моей работы. Столяр Володя сказал мне, что Дов вполне доволен моей работой. В таком темпе и так старательно в специализированной школе никто не занимался ремонтом.

У меня тут есть хорошая перспектива работы надолго задержаться в специализированной школе «Микве Исраель». Освоившись с работой мастера по ремонту помещений в специализированной школе «Микве Исраель», стал прислушиваться и приглядываться к будущей работе в этой школе в качестве преподавателя. Мне было интересно о взаимных отношениях между учителями и учениками специализированной школы «Микве Исраель».

Ведь моё будущее в этой специализированной школе зависело от моего правильного понимания ведения работы преподавателей. Сквозь слегка приоткрытую дверь десятого класса смотрел и слушал, как молоденькая учительница математики увлечённо ведёт свой предмет на иврите, который постоянно путает с русским языком.

Смешанный разноязыкий класс учеников, совершенно не обращают никакого внимания на учительницу математики. Каждый ученик занимается своим делом. Двое учеников на испанском языке обсуждают футбольный матч, который слушают по радио через наушники.

Русскоговорящие парни рассказывают друг другу анекдоты про чукчу и смеются во весь голос. Группа девчонок испытывает на себе новую косметику. Разглядывают себе в зеркальца разных размеров.

Ученики десятого класса курят так сильно, что из-за табачного дыма в классе не всех можно разглядеть. Никому из учеников нет никакого дела до учительницы математики и до самого проведения урока. Школьный класс был похож на зал ожидания.

Увлечённый странным взаимопониманием между учителем и учениками, сразу не замечаю, как из другого соседнего класса выходит ученик. Начинает фломастером что-то мазать на только что покрашенных мной стенах коридора. Когда замечаю, как уродуют мой труд, то это настолько меня возмущает, что едва сдерживаю себя, чтобы не врезать по шее этому парню, который совершенно не обращает никакого внимания на меня и продолжает уродовать мой труд. Хватаю парня за пояс и силой тащу его в кабинет к Александру, директору специализированной школы.

– Занимаюсь ремонтом стен в коридоре главного учебного корпуса. – говорю Александру, директору школы. – Этот ученик фломастером пачкает мой труд. Требую от вас, чтобы вы пресекли это его безобразие и сберегли мой труд.

– Отпусти ученика. Пускай идёт в класс на занятия. – спокойно, сказал Александр, директор школы.

– Не понял? – отпуская ученика, удивлённо, спросил. – Почему, ему можно безнаказанно гадить?

– Родители ученика платят за школу деньги. – ответил директор школы. – Ты получаешь деньги за ремонт в нашей школе. Остальное тебя не должно интересовать. В школе каждый должен знать своё рабочее место.

Ни стал обсуждать выводы директора школы. Мне стало понятно, что если буду спорить с директором школы, то могу лишиться хорошего места работы, на которой меня бесплатно кормят, одевают и ещё платят хорошие деньги за работу. Если буду выяснять отношения между директором школы, учителями и учениками, то меня просто выкинут из школы.

Так что мне лучше помалкивать и получать удовольствие от работы в специализированной школе «Микве Исраель». Может быть, скоро, открою свой бизнес в Израиле и тогда отсюда уйду навсегда?

Время за работой настолько стремительно тает, что не замечаю, как проходит два месяца моей работы в специализированной школе «Микве Исраель». Закончил ремонтные работы в учебных корпусах и после завершения ремонтных работ в хозяйственных корпусах, скоро перейду работать в жилые корпуса специализированной школы.

С завтрашнего дня ученики старших классов разъезжаются по своим домам на летние каникулы. Могу начать работу в жилых комнатах старших классов.

Постепенно в течение каникул должен завершит ремонтные работы в школе. К семи утра пришёл на своё рабочее место к жилым помещения учеников старших классов специализированной школы «Микве Исраель».

Пока подготавливал инструмент и краски к ремонтным работам, из комнаты в комнату, а также из душа в душ, прикрывая свою наготу одним полотенцем, по жилому корпусу расхаживали парами молодые развратники. Совершенно не стесняясь моего присутствия.

Обнажённые несовершеннолетние девицы при открытых дверях в жилых комнатах обличались в свои одежды, чтобы уехать к себе домой на время летних школьных каникул. Всякое мог ожидать от несовершеннолетних учеников специализированной школы «Микве Исраель», но, чтобы такую школу ученики превратили в малолетний притон, этого никак не ожидал.

Когда стал осматривать опустевшие от учеников жилые комнаты к подготовке места своих будущих работ, то мне показалось, что пришёл ни в жилые комнаты учеников, а в публичный дом разврата, городской притон или как это звучит на иврите «махон».

В жилых комнатах учеников обоих полов на стенах были развешаны плакаты порнографии с приёмами занятия сексом. На туалетных столиках и под кроватями разбросаны презервативы, а также различные другие предметы, которые малолетние развратники использовали во время совместного секса.

По всем жилым комнатам разбросаны использованные женские прокладки, а также нижнее, грязное белье. В комнатах отвратительная вонь от спермы и от менструации. Жилой корпус учеников старших классов был похож на свалку предметов секса из дома терпимости.

– Вы можете меня уволить, но пока в помещениях не будет проведена уборка, там работать не буду. – сказал завхозу, показывая ему на предметы секса, разбросанные в жилых комнатах. – Как интеллигентный образованный человек, а не малолетний развратник, как ваши старшеклассники. Мне противно находится здесь в сексуальной грязи.

Завхоз ничего не сказал мне. Видимо, ему самому было неприятно смотреть на эту сцену былого разврата несовершенно летних детей? Завхоз тут же позвонил по мобильному телефону на проходную школы и сказал охранникам, чтобы всех учеников сняли с автобусов.

Вернули в жилой корпус, навести порядок в своих комнатах. Не прошло и пяти минут, как жилой корпус специализированной школы заполнился недовольными старшеклассниками, которые так очистили свои жилые комнаты, что после ухода жильцов из своих комнат, у меня значительно прибавилось работы. Так как пустующие жилые комнаты были ободраны до такой степени, что обычный ремонт жилых комнат сразу превратился в капитальный ремонт жилых корпусов специализированной школы «Микве Исраель». Зато теперь мог спокойно заниматься своей работой по ремонту и не созерцать признаки малолетнего разврата в данной школе.

– На каком языке ты постоянно говоришь с Довом? – спросил. столяра Владимира, когда научился различать иврит с другими многочисленными языками, на которых разговаривали новые репатрианты со всего земного шара.

– С Довом говорю на идиш. – объяснил мне, столяр Владимир. – В самой Европе так говорят евреи.

– Идиш сильно похож на немецкий язык. – заметил акцент на идиш. – Подумал, что вы говорите на немецком языке.

– Ты, что, хорошо знаешь немецкий язык? – поинтересовался Дов, через столяра Владимира. – Учил что ли этот язык?

– Немецкий знаю плохо. – откровенно, объяснил завхозу. – Но больше двадцати лет переписывался Дитмаром Винклером из Берлина. Дитмар Винклер директор цирка и директор издательства циркового искусства.

– Ты зря это сказал насчёт переписки с немцем. – сказал мне, столяр Владимир, когда от нас отошёл, чем-то, разгневанный завхоз? – Во время войны с немцами у Дова была уничтожена вся семья. Дов сам сидел в концлагере «Бухенвальд». Русские солдаты случайно нашли его чуть живым среди трупов евреев в концлагере «Бухенвальд».

– Ну, что из того, что сказал Дову про немцев? – удивлённо, спросил Владимира. – Фашистов так же ненавижу, как все мирные люди на земном шаре. Но это не значит, что теперь должен ненавидеть немцев и итальянцев, от языка которых произошло слово фашизм. Мы цивилизованные люди. Мы должны одинаково относиться друг к другу.

– Ты в этом прав. – согласился с моими выводами столяр Владимир. – Однако, Дов думает совсем иначе.

В том, что столяр Владимир был прав насчёт Дова, убедился вскоре. С этого дня приветливый Дов стал мрачным человеком в отношении меня.

Перестал здороваться со мной за руку и спрашивать меня поутру о моем здоровье. Мы словно две грозовые тучи, одна старая в лице Дова, а друга молодая в моем лице, остерегались встретиться друг с другом, чтобы между нами не началась гроза с громом и молнией.

Теперь в действительности в моем понятии и в моей работе специализированная школа «Микве Исраель» из райского уголка начинала превращаться местом настоящего ада. Понял, что специализированная школа «Микве Исраель» ко мне, как Израиль к нашей семье из рая может превратиться в кромешный ад, если не принять какие-то срочные меры в защиту своей семьи.

Несмотря на то, что мы все семьёй пристроились с жильём хотя бы на один год. Нам нужно было думать о постоянном собственном месте жительства, на которое у нас в семье совсем не было денег.

Людмила занималась временной работой на уборке полов в ресторане и за присмотром какой-то престарелой старухи, заброшенной собственными детьми. У старшего сына Артура с работой было на много хуже. Он постоянно менял место работы по разным причинам, то Артур не подходил хозяину производства, то сам хозяин другого производства не нравился Артуру.

– Мы так долго не протянем. – сказал, в семье, когда меня достали постоянные проблемы Артура с работой. – Переговорил с Акисом из Никосии на острове Кипр. Акис готов принять Артура на работу в свой офис или на плантации по уборке цитрусовых. У нас в Душанбе был договор, что Артур будет закреплять наш семейный бизнес на Кипре, а тем временем закреплю семейный бизнес в Израиле. Слово за Артуром.

– Ни на какой остров Кипр не полечу и не поплыву. – на отрез, отказался Артур. – Прибыл в Израиль, как еврей. Вот завтра с Эдиком мы пойдём к местному раввину в синагогу и договоримся насчёт обрезания. Затем поеду в военкомат «Теле шумер» запишусь призывником на службу в армию Израиля. Мы все израильтяне!

– Тебе виднее. Ты взрослый человек. Вот только после такого ответа за помощью ко мне не обращайся никогда. – строго, сказал Артуру. – Хотел тебя отправить на Кипр только на благо тебе, чтобы ты оттуда мог пробиться с бизнесом в Европу.

– Мне вообще твой бизнес не нужен. – продолжил Артур отказываться от моей помощи. – Хочу самостоятельно решать все свои проблемы без твоей помощи. Мне когда-то нужно научиться быть самостоятельным человеком.

Артур и Эдуард ни стали тянуть с обрезанием. На следующий день к вечеру они явились из синагоги кислыми и притихли в своих постелях. Мы поняли, что наши пацаны совершили еврейский обряд «Брит мила» по обрезанию. Целую неделю Артур не ходил на работу, а Эдуард не появлялся в своей специализированной школе «Микве Исраель». Мы не задавали им никакие вопросы, пока наши пацаны сами оба рассказали о своём еврейском ритуале.

– Вот теперь для того, чтобы вам лететь в Россию надо предоставлять паспорт и метрики на причастность к русской нации. – в шутку, сказал своим сыновьям. – Когда захотите вернуться в Израиль, то вам достаточно расстегнуть ширинку и показать, что вы обрезанные. Наверно, в этом есть какое-то преимущество в еврейской нации?

– Папа! Почему, ты не пошёл обрезаться? – поинтересовалась Виктория. – Ты тоже мужчина, как твои сыны.

– Вот только меня там не хватало! – удивлённо, воскликнул сам. – Тогда в синагогу надо нам заодно тебя и маму забрать. Бабушку из России сюда привезти в синагогу. Представляю, какой был бы там балаган от нашего семейного сборища.