Забытые истории

На персидском ковре покрытым атласными подушками сидят восемь человек. Среди них выделяется тучный мужчина в странной одежде, почти белого цвета одежда вокруг его тела.

Одежда представляет из себя кусок огромной ткани. Такого же цвета тюрбан на голове в вид чалмы. Руки и пальцы мужчины, обвешаны золотыми браслетами и перстнями с дорогими самоцветными камнями.

Ну, скажем, прямо "новый русский" в восточном обличие. По обеим сторонам мужчины, сидят двое парней накаченные мышцами. Возможно, это его телохранители?

У них одежда, примерно, такого же вида, но только намного скромнее. Сразу бросается в глаза, что у тучного мужчины одежда из дорогой ткани.

Возможно, что ткань из тонких шелков? У телохранителей нет на руках и пальцах никакого украшения. Все трое сидят с босыми ногами, как другие люди присутствующие за достарханом, обувь которых рядом на земле.

На краю достархана сидит Рамазанов Яхъя, бригадир кулябской бригады отделочников. Другие присутствующие за достарханом мне не знакомы.

Каждый наблюдает за моим продвижением в сторону беседки. Никто из них не говорит ни слова. Терпеливо ждут, когда сам к ним подойду.

Иду, не спеша в сопровождении охраны и пытаюсь внимательно разглядеть людей, присутствующих за трапезой под открытым небом.

– Салам Алейкум, уважаемые! – приветствую, всех сидящих за праздничным достарханом. – Рад вас видеть!

– Алейкум ассалам! – наперебой, приветствуют они меня, также как, почтенно кланяются в мою сторону.

– Садись, уважаемый, Александр! – приглашает меня, худощавый мужчина, сразу понимаю, что это Алишеров Ходжа, директор товарной базы Куляба. – Будь нашим гостем. Покушай хлеб соль с нашего стола. Мы, очень, рады твоему приезду. Позже поговорим о делах. Сейчас забудь о работе и отдыхай.

– Спасибо, уважаемый, Ходжа! – ответил, на приглашение. – Мне, очень, приятно быть здесь у вас в гостях.

Поклонился всем и пошёл к крану с водой, чтобы с дороги помыть свои ноги, руки и лицо. Совершив необходимый восточный обряд, подошёл к достархану и сел на указанное мне место.

После непродолжительной молитвы во славу Аллаха, все принялись за еду. Также, как и все ел плов руками, а лепёшку кушал частями, то есть соблюдал все правила употребления пищи, как принято за таджикским достарханом. Видимо, это понравилось гостю из Востока.

Гость постоянно что-то говорил и глазами показывал на меня. Вовремя всего нашего застолья толстый боров внимательно следил за всеми моими движениями.

Постоянно что-то говорил элегантному мужчине в штатском, который кивал головой то ли в знак согласия, то ли в знак утверждения чего-то, чего никак не мог понять.

Так как они говорили тихо и на неизвестном мне языке. Это продолжалось до того, как все было съедено и на достархан поставили десерт в виде сладостей, фруктов и зелёного чая.

Все важно разлеглись на атласных подушках и стали отдыхать после сытного обеда, потихоньку употребляя десерт. Старался не обращать ни на кого внимания. Просто хотел отдохнуть.

– Уважаемый, Сураб, гость Востока, интересуется. – обратился ко мне, мужчина в штатском. – Ты действительно чистокровный русский или в тебе есть смесь крови другой нации? Расскажи о себе нашему гостю.

– Да, действительно чистокровный русский. – ответил ему. – Но только ни как жеребец, а как человек. Сам родом с Северного Кавказа из Чечни. Мои родичи поселились там раньше чеченцев. Мы жили среди мусульман.

То, что сказал, понравилось гостю с Востока. Сураб улыбнулся и одобрительно закивал мне головой.

– Уважаемого, Сураб, интересует. – опять, обратился ко мне штатский. – Это правда, что русские пьют водку, как воду из стакана и не закусывают? Может быть, это просто шутка или легенда? Гость хочет знать всё.

– Это правда, что русские пьют водку, как воду. – ответил ему. – Если только есть у русских настроение.

– Уважаемый, Сураб, спрашивает. – опять, спросил меня, переводчик. – Ты можешь сейчас выпить водку?

– Почему бы и нет! – удивился предложению. – Но только на достархане нет водки, а магазин отсюда далеко находится.

Сураб и переводчик пошептались между собой. Потом переводчик что-то сказал на ухо Алишерову Хасану, тот закивал головой и подозвал к себе дехканина, обслуживающего достархан.

Дехканин покорно закивал головой и скрылся там в ближайшем ангаре. Оттуда он вскоре явился с бутылкой "Столичной" водки. Алишеров Хасан взял чистую пиалу к чаю и на половину наполнил её водкой. Затем пиалу передал мне.

"Благо, не полный гранёный стакан." – подумал сам. – "Иначе бы на этом моя работа сегодня закончилась."

– Пей! – предложил переводчик, показывая на пиалу с водкой. – Уважаемый, хочет видеть, как ты пьёшь водку.

Взял пиалу с водкой в левую руку, тремя пальцами под дно, как таджики берут пиалу чая за достарханом, а на Кавказе осетины и грузины бараний рог, наполненный вином.

Встал с достархана, поднял пиалу с водкой выше своего лица и посмотрел на присутствующих, застывших в ожидании моего питья этой водки.

– Пью эту водку за благополучие уважаемого Сураба, гостя с Востока! – произнёс, торжественную речь. – Пускай у него всегда будет дома праздник. Слава Аллаху! Что он меня вспомнил за прекрасным столом.

Поклонился гостю с Востока, как это делают мусульмане, приложив правую руку к сердцу. Затем одним дыханием выпил водку с пиалы, прославляя за это, Аллаха, на языке мусульман, которые послали водку.

– Аллах Акбар! Аллах Акбар! – повторили за мной, присутствующие, поднимая ладони и трогая своё лицо.

Сураб стал хвалить меня на своём языке, объясняя что-то переводчику и постоянно показывая на меня.

– Уважаемый, Сураб, приглашает тебя к себе в гости. – сказал мне, переводчик. – В Оман. Он оплатит твой перелёт в самолёте в оба конца. Будет тебя содержать за свой счёт. Ты будешь его гостем.

– Очень благодарен, уважаемому господину, за его приглашение. – ответил ему. – С удовольствием посетил бы его загадочную страну, тем более, его гостеприимный дом. Но человек не выездной из своей страны.

Переводчик стал объяснять гостю то, что сказал. Сураб никак не мог понять, вероятно, моего положения "не выездной"? Переводчик на языке гостя и жестами рук объяснял это значение.

Сураб возмущённо размахивал руками, угрожая кому-то, вероятно, что гость даже забыл где он находится? Ни в своём государстве Оман, а в стране Советского Союза.

Затем гость малость поостыл. Стал переводчику что-то говорить. Постоянно показывая на меня головой и руками. Переводчик обратно соглашался с гостем и кивал головой.

– Уважаемый, господин, сожалеет о том, что ты не имеешь возможности приехать к нему. – сказал мне, переводчик. – Уважаемый хочет сделать приятное тебе и оставить о себе добрую память. Скажи, что ты хочешь?

– Сураб сделал это только что. – ответил, показывая на пиалу из-под водки. – Спасибо ему за угощение!

Переводчик сказал это гостю, тот всплеснул радостно руками и засмеялся от всей души. Гость обратно стал что-то говорить в мой адрес, часто показывая рукой на начатую бутылку "Столичной" водки и на меня.

– Уважаемый, Сураб, хочет, чтобы ты ещё выпил водку. – объяснил мне, переводчик, его желание. – Он хочет понять, как вы от этого не страдаете.

– Могу выпить ещё. – почти глупо ответил ему. – Но у русских пьют второй бокал за какой-то спор или за интерес. Спорить с уважаемым гостем с Востока, это весьма неприлично, а вот за интерес выпью. Но только одну пиалу.

– Какой у тебя интерес? – переспросил переводчик. – Не совсем тебя могу понять. Объясни мне.

– У меня имеется интерес на ящик водки, – пояснил ему, – с которого взяли бутылку "Столичной".

Не дожидаясь, когда переводчик объяснит всё гостю, а тот в свою очередь обратится к нему, Алишеров Ходжа приказал своим людям принести ящик со "Столичной" водкой к достархану.

Возможно, что переводчик сказал гостю о выполнении моего желания? Сураб и переводчик стали разговаривать о чём-то своём, обсуждая интересующие их дела в нашей республике. Мне оставалось ждать ящик "Столичной водки".

– Хочу выпить последнюю пиалу водки за этот достархан. – произнёс, свою речь, когда к моим ногам поставили ящик "Столичной водки". – Чтобы на этом достархане всегда были вода, хлеб и соль. Чтобы этот достархан всегда принимал у себя в гостях лучших друзей. Мой тост за хозяина накрытого достархана.