Жизнь длиною в жизнь

– Извините Варвара Трофимовна.

Он убрал ее руки со своих плеч.

– Я не могу и не хочу пользоваться вашим положением. Я врач. И главное, постелью не благодарят, постелью одаривают любимого. Начнете танцевать, и я признаюсь вам в своей любви. Жду вас утром у себя в клинике. До свидания.

Утром Варвара сдала все анализы и ждала в приемной доктора, когда примут ее.

Николай Федорович сделал обход. Сегодня он осматривал самых тяжелых больных. Специализированных клиник не было, а по Питеру свирепствовал туберкулез. У кого были деньги, те могли себе позволить заграничный курорт, а вот малоимущие граждане нуждались в его уходе. Он никогда не делал исключений, ему было все равно кто ты по происхождению или вероисповеданию, ты человек и тебе должна быть оказана помощь. За что его и уважали все, от графов и Великих князей, до простых людей нашего Отечества.

Николай помнил, что Варвара ждет его в приемном покое, но анализы еще не были готовы все, хотя и без них он знал, что нужно делать. Он сидел за своим письменным столом, когда посыльный принес ему письмо. Письмо было с сургучной печатью и княжеским вензелем.

– Уважаемый доктор (?).

Писал Великий князь, внук Николая I, моя жена, дочь Черногорского князя Милица Николаевна, тяжелобольная, по совету здешних врачей, а они наслышаны о Ваших работах в этой области медицины, они и предложили мне обратиться к Вам. Очень прошу Вас приехать ко мне. Все расходы по вашему переезду и пребыванию у меня я беру на себя. С Высочайшего позволения Вас командируют ко мне, но я Вас прошу лично удовлетворить мою просьбу. Подпись.

Да, это знак свыше, рассуждал Николай. Беру с собой Варвару и еду в Черногорию. Черногорские курорты как раз и нужны Варваре. Когда Варвара услышала, что она едет с Николаем на курорт, она опять кинулась в объятья Николая, но и как в первый раз Николай остановил ее.

– Варвара Трофимовна, чего мне скрывать? Я старше вас, но я влюблен в вас. Я готов для вас пожертвовать всем, и карьерой. Если бы я был офицером, мне бы пришлось уйти со службы. Я женатый человек, у меня дети. Церковь не даст мне развод, да и перед Богом я виновен. Но, что я могу поделать, люблю я вас всем сердцем. Мне не нужна благодарность от вас, мне нужна ваша любовь. Я вам уже говорил об этом, постелью не благодарят, постелью награждают любимого. Я хочу вас вылечить, и я сделаю это. Потом, как Бог даст. Собирайтесь, как сдам дела в больнице, так и уедем, думаю, через несколько дней.

Они сели в поезд и поехали. У каждого из них было свое купе. Николай долгих четыре месяца лечил княжну, не забывал и о Варваре. Та исправно выполняла рекомендации доктора. Княжна пошла на поправку, недуг отступил. Через несколько дней она совсем не будет нуждаться в помощи Николая. Он написал рекомендации по дальнейшему лечению княжны своим коллегам, а сам стал собираться домой. Варвару он не видел около недели, Николай отправил ее в горы. Ему сняли небольшой дом, рядом с владениями князя. Жить с князем в одном доме ему было неудобно. Своим происхождением Николай не уступал и Великому князю, его фамилия внесена в Бархатную книгу Российской Империи, но все же, субординация должна быть, да, и кроме лечения княжны, он продолжал свою научную деятельность. Была написана прекрасная работа по курортологии. Он сильно удивился, когда увидел Варвару, в своем доме. Та стояла в большом зале на пуантах и танцевала. Танцевала прекрасно. Николай перестал дышать, он прилип к стене, пытаясь не выдать своего присутствия. Он любовался Варварой. Какое счастье, Варвара, опять танцует и как танцует великолепно. Варвара очень высоко выпрыгнула и сделала несколько па и вдруг увидела Николая. Она бросилась ему на шею.

– Не прогоняй меня любимый, я так счастлива. Я люблю тебя, я готова за тебя жизнь отдать. Ты мой, я тебя ни кому не отдам. Я, там, в горах это поняла. Я еще не знала, что смогу танцевать, но я уже знала, что люблю тебя.

Вот с этого дня и начался их бурный роман. Как Варвара танцевала. Такого триумфа она не знала раньше. Аншлаги на все ее спектакли. Огромное количество поклонников и море цветов, но она, ни кого не видела перед собой, только Николай. Все свое свободное время она посвящает любимому ею человеку. Все свое свободное время они проводят вместе. Сначала шептались по углам, потом, начали и вслух говорить об этом петербургском романе. У Николая состоялся разговор с женой. Он был человеком чести, и затягивать эту беседу не имело смысла.

– Елизавета. Я не могу обманывать тебя, да, и не хочу. Скорее всего, ты и сама обо всем знаешь. Я люблю эту женщину, и я с ней счастлив. Я и тебя люблю, ты подарила мне прекрасных трех сыновей, и я благодарен тебе. Но, что я могу с собой поделать? Я ложусь спать и думаю о ней. Я просыпаюсь утром и думаю о ней. С тобой я не разведусь никогда, ты мне Богом дана. Я христианин, я православный человек. Если ты мне скажешь, что бы я прекратил встречи с Варварой, я наступлю на горло своему самолюбию и уйду от нее, правда, одним счастливым человеком станет меньше на земле. Ты от этого счастливее не станешь. А мою любовь погубишь. Как скажешь, так я и поступлю.

– Бог с тобой Николаша. Не хочу я мешать твоему счастью. Так случилось, ты полюбил другую женщину. Мы живем в начале двадцатого века, все меняется в этой жизни. Не буду я тебе мешать. Поеду в свое имение в Воронежской губернии, там открою школу для детей, вот и мне будет занятие. Дети выросли, станут взрослее, поймут, не осудят.

Николай поцеловал руку своей жене. Он был благодарен ей.

Не долог век актрисы балета. Сначала молодежь наступает на ноги, потом становится вровень, главное не пропустить тот момент, когда молодые актрисы начнут выходить вперед. Если ты уловил это, то уйдешь на вершине и не превзойденной, о тебе будут слагать легенды, но уж если пропустил вперед себя, то все, полное забытье и крах. Варвара была умной женщиной, она стала понимать, пора уходить со сцены. Да, еще море цветов, да, огромное количество поклонников, но пора и честь знать. В этом она призналась Николаю. Замуж выйти она не могла, жила с любимым ее человеком, но женат был он, а ей очень хотелось иметь ребенка. У них состоялась беседа и, пожалуй, первая размолвка в их долгой любви.

– Николай, я очень благодарна тебе, я люблю тебя. Я ни кого не любила в своей жизни. Ты мой первый мужчина и я хочу ребенка от тебя. Я понимаю, ты дворянин и в твоих кругах плохо примут, если я рожу от тебя, но, что мне делать? Я хочу реализовать нашу любовь и подарить тебе сына.

– Ох, Варвара, трудную ты поставила задачу передо мной. Если бы я был один, то с радостью принял бы от тебя этот Божий дар, но, к моему сожалению, я не один. Мой брат офицер элитного полка России, один сын морской офицер, другой готовится стать таковым, им служить надо, а их попросят оставить службу. Таков кодекс чести офицерской, не я его придумал. Ты еще молода, а я еще не дряхлый старик, успеешь родить. Давай подождем не много.

Варвара глянула на Николая не добрым взглядом, но промолчала. Любовь дала первую трещину. Прошло время. Они продолжали любить друг друга, жили одним домом, дети редко навещали отца, но его это не тяготило. Работа отнимала много сил. Было много заграничных командировок, награды на него посыпались как из рога изобилия. Николай уже думал, что Варвара успокоилась и перестала думать о ребенке. Она больше не возвращалась к этому вопросу. Но Николай сильно ошибался в этом. Тогда еще об этом медицина не знала. Долгие годы тренировок, огромные физические и нервные нагрузки вызывают у женщины гормональные нарушения, вот поэтому Варвара и не могла забеременеть. Варвара оставила театр. Через некоторое время ушла угловатость тела, она слегка поправилась и превратилась в русскую красавицу. Она и раньше была красива, но теперь, любой, кто ее видел, сразу, же говорил, она прекрасна. Манифик. Как и положено молодой и здоровой женщине, живущей с мужчиной, Варвара забеременела. И, как и положено, от дня зачатия, после девяти месяцев родила ребенка, как и хотела, мужского пола. Трудно все объяснить, каждое время имеет свои законы, такова жизнь. Николай, стал по не многу, отделятся от Варвары, было несколько размолвок и они стали жить порознь. Мальчика Варвара нарекла в честь своего любимого Николаем, Николай Федорович продолжал содержать Варвару и своего сына всю свою жизнь. Варвара замуж так и не вышла. Можно ли кого-то осуждать в этой истории? Не знаю.

Брат Николая Александр не зря поднял этот вопрос. Мальчик учился в гимназии и хотел стать офицером. А тут возникало много сложностей.

III

Между тем, мужчины продолжали говорить о политике, сегодня эта была главная тема в стране. Темнело, зашла жена Елизавета в кабинет мужа и всех пригласила за рождественский стол. Предстоял ужин. Спустя много лет, про это Рождество Федор расскажет своему внуку Александру, но это будет все гораздо позже. И как поется в песне, Задули вихри враждебные. Ужин подходил к концу. Александр кинул салфетку.

– Все было очень вкусно, а главное по-русски, без излишеств. Завтра утром я уезжаю в полк. У меня в доме остановился подполковник Каппель, настоящий русский офицер, Георгиевский кавалер. Его вызвали в ставку. Мы, утром с ним уезжаем на фронт. Я бы хотел, что бы меня провели мои племянники.

Первым ответил Борис.

– Дорогой мой дядя, я бы с огромным удовольствием встретился со столь почтенным офицером, но на рассвете за мной придет катер и я должен быть на своем корабле.

Федор сказал, что думает.

– У меня увольнительная и я проведу Вас дядя. Мне хочется увидеть героя. Я утром буду на вокзале.

Александр с женой и детьми уехал, затем ушли и сослуживцы Николая, семья осталась в полном сборе. Давно они вместе не были. Да, пожалуй, и не придется им больше быть всем вместе.

Федору очень хотелось познакомиться с Георгиевским кавалером. Хотя брат его и был таковым, но это брат, а вот что бы познакомиться с Георгиевским кавалером, для этого надо было и самому быть рядом. Утром поехал не на вокзал, а прямо домой к дяде. Там шли сборы в дорогу.

– А, Федор, это ты, проходи. Ты же хотел на вокзал приехать.

– Не терпелось познакомиться с подполковником и какое знакомство на вокзале, там провожать надо.

– Тогда, знакомятся, вот так выглядят Георгиевские кавалеры. Они на войне заметные люди, а в жизни, очень скромны. Владимир Оскарович, разреши представить тебе моего племянника, Федора. В скором времени будет морским офицером. Человек надежный во всех отношениях. Каппель и Федор пожали друг другу руки.

– Раз ваш дядя так вас представил, значит, так оно и есть. Не знаю, какой я герой, а вот Александр совершенно бесстрашен. Если бы вы видели, как он недавно поднял свой полк, в штыковую атаку. Немцы разбежались, кто куда. Мне уже и не пришлось напрягаться, что бы занять их окопы. Я получил Георгия, а вся заслуга вашего дяди.

– Владимир, не надо. Все по заслугам.

Они еще немного побеседовали и отправились на вокзал. Больше Федор своего дядю в живых не видел. Как рассказали потом Федору, полк Каппеля нес большие потери и для того, что бы спасти людей, штабс-капитан Александр (?) ударил во фланг немцам, подняв свой полк, в штыковую атаку. Пуля попала ему в грудь и пробила сердце. За мужество и героизм ему было присвоено звание полковника лейб-гвардии Измайловского полка, посмертно.

Так ушел из жизни еще один человек долга. Русский столбовой дворянин, офицер и Георгиевский кавалер. Он выполнил главную привилегию русского дворянина, он первым пошел и умер за свою Родину. Слава русскому дворянству.

IV

Наступила весна. Весна это не только обновление жизни, весна в Петербурге, это еще и выпускные балы. Выпускные балы пансионов благородных девиц. В этот день в свет выпускают сотни красивейших девушек России и кто опоздает к этому празднику, тому не найти свою прекрасную половину. Жаль, что это весна тысяча девятьсот семнадцатого года. И тут дело не только в войне с Германией и февральской революции, весь ужас заключался в том, что царь Всея Руси Николай II отрекся от Престола. Если бы на трон взошел его приемник, не было бы такого хаоса в стране, а это уже было предательством со стороны Дома Романовых. Царь батюшка для России, это отец, мать и вся родня. Россия без царя жить не умела. Гардемарины Петербургского морского корпуса самые последние присягнули временному правительству. У них еще в памяти не остыла недавняя присяга на верность России, которую они принесли Николаю II. Они были молоды, и горячи, они самозабвенно любили своё Отечество и желали всем своим юношеским сердцем заслужить ответную любовь Родины. Гардемарины долго сомневались, надо ли это делать, но их командиры убедили сделать им такой шаг. Шла война, и надо было присягать правительству, хоть оно и было временным. Дисциплина в училище несколько упала, хотя все гарды и учились превосходно. Был выходной день, в увольнение ни кого не отпустили, но старший класс гардемарин на сегодня был приглашен на выпускной бал в пансион благородных девиц. Прошу не путать с институтом благородных девиц, который находился в Смольном. Большевики еще его не заняли под свою штаб квартиру, большевики еще сидели в засаде, что бы потом учинить государственный переворот в России, который приведет к гражданской войне, голоду и разрухи, и который унесет многие и многие миллионы жизней. Сколько людей не долюбили и не дожили, трудно сосчитать, а сколько людей не родилось на этом прекрасном свете, и представить себе не возможно.

Федор лежал на своей койке. В другое время ему бы ни кто не разрешил сделать это в полуденный час, но сегодня было можно все, или почти все. На бал он идти не собирался, и невеста была ему не нужна. У него были свои понятия о жизни. Он читал рассказы своего любимого писателя Константина Станюковича о море и службе и на сегодня его больше ни чего не интересовало. В кубрике появился его закадычный друг Георгий и начал готовится к балу. Надо было до блеска начистить пуговицы мундира и бляху ремня. Отгладить рубаху и мундир. Денщик гардемаринам не полагался по штату, и все приходилось делать самим. Ничего не сказав Федору, заодно и его вещи он привел в порядок. Они подружились с Федором с самого первого дня, когда Федор появился в корпусе. Георгий прозанимался два года в младших гардемаринских классах, а вот Федора приняли сразу в старший класс. Их образования здорово разнились, и на то была причина.

Георгий грузинский князь, но это только название, что князь. Его княжество состояло из маленькой горной деревеньки с виноградниками, пожилой его бабушки и сотней овец, которые паслись на ничейных лугах Кавказских гор. Таких княжеств как Георгия в имении матери Федора уместилось бы с сотню, если не больше. Из его окна дома, в этой деревушке, открывался великолепный пейзаж на просторы Черного моря. Родители отца Георгия долгое время собирали деньги на учебу сына. Они и сами работали трудно наравне с крестьянами. Торговали овцами, лошадьми и вином. Трудно понять, чем эти князья отличались от простых крестьян, но они были потомками древнего грузинского рода и все свои силы отдавали, что бы вывести в люди своего сына. Потому он и был один в семье. Вся ставка жизни была сделана его отцом на Вано, что по-русски означало Иван. Ему дали сносное образование, но, ни о каком Петербурге речи быть не могло. Попросту, у них не было таких денег, и отец Вано подобрал ему прекрасное кавалерийское училище в Ростове. Единственное, что мог делать превосходно и великолепно Вано, так это управлять лошадью. Вот тут ему равных сыскать было трудно. С детства он полюбил лошадей и с этой любовью он ни расставался, ни на день, только, после своей успешной женитьбы. Но об этом чуть позже. В училище Вано приняли с огромным трудом, но князю не отказали. Он прилежно грыз гранит науки, прекрасно понимая, что его родители из кожи вон лезут, что бы он мог выбиться в люди. Он не играл в азартные игры, боясь проиграться, а для того, чтобы не соблазниться этим злом, еще и перестал пить вино. Родители часто ему присылали с оказией прекрасные грузинские вина, но он все раздавал своим однокашникам. Если сначала над ним подтрунивали кадеты, то потом они его полюбили. Теперь они один или два раза в месяц могли напиться прекрасного грузинского вина. Ему стали помогать в учебе. Но если сильно разобраться, в общем, он был чужой для большей части кадетов и крепкой дружбы у него, ни с кем не было. А в жизни любой мужчина, тем более, такой горный и горячий, всегда хочет иметь настоящего друга. Так прошло несколько лет в училище. В начале третьего курса к ним в училище, переводом из Петербурга, поступил кадет, граф Михаил Ермолов. За какой неблаговидный поступок его перевели в Ростов, ни кто толком не знал. Он был родовитее всех ростовских кадетов, вел себя, несколько заносчиво, и его не приняли в свою среду кадеты. Как-то само собой получилось, но Вано и Михаил подружились. По началу, и у них были натянутые отношения, но два одиноких молодых человека, постепенно сближались и через год они уже были не разлучными друзьями. Летний отпуск Михаил решил провести не в Петербурге, там бы его не очень хорошо приняли, а в имении Вано. Там их дружба переросла во взаимную мужскую уважительную любовь. Михаил не был испорченным мальчишкой. Так его воспитали, и когда он остался один на один с собой он здорово переменился. Рядом с ним больше не было графских и баронских сыночков, и он стал нормальным человеком. У Вано в гостях он и рассказал, что произошло с ним в Петербурге. Он познакомился с малолетней особой, очень красивой девушкой. Как и положено, воспылал к ней любовью, скорее страстью, если правильно сказать. Отец девушки из обедневших дворян и работал инженером на одном из заводов Петербурга. Человек он был не глупый, сделал изобретение и запатентовал его. Появились лишние деньги. По делам завода, он достаточно часто ездил в Екатеринбург на Урал. Там он познакомился с очень интересным человеком и тот ему посоветовал вложить все деньги в одну из веток уральской железной дороги. Должен был разрабатываться один перспективный рудник на Урале. Ни кто в эту затею не верил, думали, что это очередная афера, потому и акции стоили копейки. А вот инженер поверил и еще долгие два года скупал акции. Над ним, даже, начали посмеиваться. Но в один прекрасный день рудник заработал, началось бурное строительство железной дороги. Акции взлетели в цене до небес. За несколько дней инженер стал богатым человеком. Нет, он не стал миллионером, но, все, же был достаточно богат. Мать девушки умерла от чахотки. Из всех умирающих людей Петербурга от этой болезни умирал каждый седьмой человек, ни взирая, ни на положение, ни на звания. Инженер был не от мира сего и продолжал заниматься наукой, работать на заводе, теперь ему было ни к чему. Дочкой занималась нанятая им француженка – гувернантка. Но ей, по большому счету, было глубоко наплевать на нравственность молодой особы. К пятнадцати годам девчонка прекрасно созрела, у неё был лукавый взгляд, а выглядела она, просто, великолепно. В деньгах она не нуждалась, и с деньгами у нее появилось множество взрослых подруг. Вот на одном приеме Михаил и познакомился с Татьяной. Она ему состроила глазки, тот и воспылал страстью. Сначала они гуляли в парке, у всех на виду и ничего плохого в этом не было, их всегда сопровождала гувернантка. Но как-то Михаил выпил с друзьями шампанского, и ему в голову пришла потрясающая мысль, забраться к Татьяне ночью по водосточной трубе в окно. В общем-то, глупая выходка, да и только. Парень он был сильный, занимался гимнастикой и фехтованием. Труба оказалась крепкой, и он проник в спальню к Татьяне. Татьяна недолго сопротивлялась, делала она это очень тихо, чтобы не дай Бог не разбудить отца. В общем, этой же ночью она из девицы превратилась в великолепную любовницу. Ей сразу все понравилось. Она получала от процесса любви дикое удовольствие, не часто такое можно встретить в столь юном возрасте. Оргазм она испытывала, просто, сумасшедший. Теперь Михаил проводил с ней, почти, каждую ночь, если мог тайком вырваться из казармы. Эта безумная любовь продолжалась несколько месяцев. Не знаю, кто их сдал, возможно, Татьяна сама и рассказала все своему отцу, желая выйти замуж за Михаила. Михаил граф и ей такая партия сулила огромное преимущество в жизни. Под утро ее отец появился внезапно в спальне, когда они обнаженные занимались любовью. Скандала еще не было. Отец Татьяны, в тот же день, отправился к родителям Михаила. Татьяна была не совершеннолетней девицей, и ее отец хотел принудить родителей Михаила к свадьбе с его дочерью. Наверное, возражений бы не последовало. Но тогда Михаилу нужно было оставить службу и училище. До получения офицерских погон, об этом и речи быть не могло. Кадет не имел право жениться по уставу. И по-тихому, это сделать не возможно. Слишком громкая фамилия. Только обручение, но какие тут обязательства. Завтра Михаил мог влюбиться в другую особу и прощай и девственность и свадьба. В любом случае девица проигрывала во всем. Будет скандал или нет, не имело значения. Выслушали и Михаила. Тот не возражал, но оставлять службу категорически отказался. Жениться, так жениться, но чуть позже. Разразился скандал. Другого бы уволили из училища, и забрили бы в солдаты, но Михаил свой поступок совершил не по злому умыслу, а по не пониманию последствий, в общем, его батюшке удалось уговорить Великого князя Михаила Михайловича, который был попечителем этого корпуса, и Михаила перевели в Ростов. Как уладил дело отец Михаила с отцом девицы, Михаил не знал. Но гроза прошла, слегка подмочив репутацию Михаила. Михаил и Вано продолжали учиться и дружить. Все свое свободное время они проводили вместе. Вот и скоро окончание училища, для Вано встал вопрос, а что дальше, куда он поедет служить? Тут понятно. Вано ожидала служба в средней полосе России, в лучшем случае его могли послать на Кавказ, как местного жителя. Ни каких перспектив в жизни. Найдет себе провинциальную красотку, хорошо бы богатого помещика, прослужит пару лет и в отставку, ни какой войны на горизонте жизни не было. Будет жить в имении, ходить на охоту и гоняться за местными девками. Вот и вся перспектива в жизни, все равно, это лучше, чем пасти коз в горах. Зато, перед Михаилом открывалось прекрасное будущее. Да, век гусарства прошел, на дворе конец девятнадцатого века, а вот кавалергарды, с их красивейшей формой еще остались. Труден путь в кавалергардский полк, но с титулами Михаила ему доступно все. Михаил не хотел расставаться с другом и уговорил его, что бы и он написал рапорт на вступление в полк. Михаила зачислили в полк сразу, а вот Вано получил отказ. Но тут постарался Михаила отец, отставной генерал, после того как получил письмо от сына.

– Отец, у меня есть друг Вано, я писал тебе о нем. Он князь, хоть и бедный, но он достоин кавалергардского полка. Прошу тебя, помоги ему, без него я ни куда не поеду, а останусь там, куда назначат его. Твой сын Михаил.

Отец Михаила поехал к полковому командиру кавалергардов, они были давнишними друзьями, и вопрос был снят с повестки дня. Так Иван Тариэлович Корнели стал прапорщиком кавалергардского полка. Михаил же получил звание на ступень выше, он стал подпоручиком. Когда Вано впервые увидел Петербург, он был шокирован. Он и представить себе не мог, что могут существовать такие огромные и прекрасные города. На первое время он поселился у Михаила. Нужно было прийти в себя, обустроится на новом месте. Но его шок на этом не закончился. Все его чаянья о карьере были перечеркнуты мгновенно, когда он понял, сколько будет стоить его парадный мундир, я уже не говорю о денщике, лошади и прочих атрибутов кавалергарда. Но и это оказалось не самым страшным, он мог рассчитывать на приличное жалованье кавалергарда, и при сильной экономии средств, можно было выжить в этих условиях, но весь ужас заключался в том, что кавалергарды никогда не получали жалованья в полковой кассе, за все время существования полка. Ни один офицер полка, даже и не думал об этом, они, и полученные ими ордена изготовляли за свой счет. Вот с этими мыслями Вано и отправился в комнату Михаила.

– Все Михаил, я пишу рапорт, с просьбой о переводе меня на Кавказ.

Когда Вано волновался, его кавказский акцент был чудовищен. За время своей учебы он справился с акцентом и сносно говорил по-русски. А сейчас и не все слова его можно было разобрать.

– Ваня, ты не волнуйся. Говори внятно.

– А, что тут не понятного? Когда я подсчитал все свои расходы по службе, то понял, что у меня есть только два пути. Первый, это пустить себе пулю в лоб, но я, ни чего плохого в жизни не сделал, что бы совершить такой поступок. И второй, надо перевестись в другой полк. Я там, хоть смогу получать свое офицерское жалованье. Даже, если мои родители продадут свои земли с виноградниками и весь скот с частью Кавказского хребта, мне этих денег хватит, только, что бы рассчитаться за парадный мундир.

– Это для меня не новость. Я знал, что так будет. Если бы я тебе в Ростове сообщил об этом и предложил бы деньги, ты бы меня послал, куда подальше. Знаю твою щепетильность и горячность.

– Так ты думаешь, что я тут возьму у тебя деньги? Ошибаетесь подпоручик.

Вано впервые назвал Михаила не по имени, а по званию. Ничего хорошего это не предвещало. Могла возникнуть ссора.