Хочу познать я мир. Сборник стихов

Шуточное стихотворение на юбилей другу

Мальчиком он в войнушку играл,
по птицам с ружья из фанеры стрелял.
Космонавтом хотелось Аркадию быть,
Планеты и звезды мечтал он открыть.
Бегал он, прыгал и, как Робин Гуд, с лука стрелял.
И банду мальчишек тогда возглавлял
/на подвиги их каждый день наставлял/.

С пеленок Аркадий деньги любил.
Он деньги всегда боготворил.
Доллар в два года от рубля мог легко отличить
И о семейном бюджете с папой и мамой поговорить
/уже тогда привыкал он рулить/.

Тайно в душе с Мадонной хотел в Париж укатить
И там с ней полгода в отеле пожить /бурно дружить/.
Мушкетером Аркадий себя представлял,
При виде Констанции громко и долго вздыхал.
/Короче, женщин вниманием не обделял/.

За границу мечтал он свалить и дом на французской Ривьере купить,
С женой и детьми всю прелесть там жизни вкусить.
Пыл молодого Аркаши отец быстро унял,
И на карьере врача он тогда настоял.
Мол, будет тебе и Ривьера, и дом,
только когда ты станешь врачом.

И стал Аркадий врачом! Зубным врачом. Зубов вожаком.
Любые болезни зубов сейчас ему нипочем:
Вывихи, сколы и переломы зубов – вот, что его каждый день веселит.
И кютераж и синус-лифтинг он готов совершить, когда вы хотите ему заплатить.

Но как-то однажды, как Гестия – богиня огня, в жизнь к нему Джума пришла.
Согрела теплом, любовь принесла и к вершинам успеха его повела.
/Дорогу прожгла. Ну, очень красива, и очень умна/
И вот они вместе, как Китая стена, стоят на защите полости рта.
Улыбки даря, и кричат всем: «Шалом!»,
Ведь все заработано честным трудом!

Акварельный этюд

В тихом, уютном апрельском сквере,
Играя с мазками и отражением света и тени,
Спешу передать свое настроение на весеннем пленэре,
Рисуя прекрасные пышные ветви сирени.

Темно-синие тучи плывут высоко в атмосфере,
И первые капли дождя меняют цвета акварели.
И всю геометрию этюда искажая в размере,
Рисуют ведущие к древнему храму ступени.

Некогда был он построен в дар богине Венере,
Чтоб она отворила в мир знаний скрытые двери.
Слышу игру звонкой свирели от придворного менестреля,
Поднимаясь к чарующей темно-зеленой, таинственной двери.

И вот как будто уже нахожусь в другой параллели,
Стою, очарованный нежной палитрой постели.
И вижу, как ветер качает качели
В присущей ему игривой манере.

Но вдруг опять меняется все в атмосфере,
И гор вершины заносят снега и метели,
И снежный барс блестит глазами, прячась в пещере.
И нет уже на холсте бледно-синей сирени.