В десять часов король прошел к матери и имел с нею тайное совещание; потом, пообедав, сел в закрытую карету и поехал прямо в Лувр. Тут он принял множество придворных и с удовольствием отметил общее смущение и любопытство.
Вечером он приказал запереть все входы в Лувр, кроме входа с набережной. Тут он поставил караул из двухсот швейцарцев, которые ни слова не знали по-французски; им приказано было пропустить только сундуки и никого не выпускать.
Ровно в одиннадцать под сводами послышался тяжелый стук повозки, потом – другой, наконец – третьей. Затем раздался гул захлопнувшейся решетки. Вскоре кто-то поцарапался в дверь королевского кабинета.
Король сам отпер дверь и увидел Кольбера, сказавшего только:
– Деньги в погребе вашего величества.
Людовик спустился в подземелье, ключ от которого еще утром передал Кольберу, и осмотрел бочонки с золотом и серебром, перенесенные туда людьми, преданными Кольберу. После этого Людовик вернулся в кабинет в сопровождении Кольбера. Последний был так же холоден, ни малейший проблеск удовлетворения не нарушал его невозмутимого равнодушия.
– Сударь, – сказал король, – какой награды желаете вы за такую преданность и честность?
– Никакой, ваше величество.
– Как никакой? Вы не желаете даже получить должность?
– Если ваше величество и не дадите мне должности, я все равно буду служить вам. Я буду лучшим слугой короля.
– Вы будете интендантом финансов.
– Но ведь уже есть суперинтендант, и он самое могущественное лицо в королевстве.
– О, – воскликнул Людовик, покраснев, – вы так думаете?
– Он раздавит меня в одну неделю, государь. Ваше величество поручает мне контроль, для которого надо иметь силу; а что значит интендант рядом с суперинтендантом?
– Вы хотите иметь поддержку… Значит, вы не полагаетесь на меня?
– Я уже имел честь сказать вашему величеству, что при кардинале Мазарини господин Фуке был вторым лицом в королевстве; теперь Мазарини умер, и господин Фуке стал первым.
– Сударь, сегодня вы можете говорить мне все, что хотите; но не забывайте, что завтра я этого уже не потерплю.
– Значит, я не буду нужен вашему величеству?
– Вы уже и теперь не нужны, потому что боитесь служить мне.
– Я боюсь только того, что мне помешают служить вам.
– Так чего же вы хотите?
– Прошу ваше величество назначить мне помощников по интендантству?
– Но тогда должность потеряет значение.
– Зато станет безопасной.
– Выбирайте.
– Я прошу Бретейля, Марена и Эрвара.
– Завтра они будут назначены.
– Благодарю вас, государь!
– И это все, о чем вы просите?
– Осмелюсь еще просить…
– Чего?
– Позвольте мне созвать судебную палату.
– Зачем?
– Для суда над чиновниками, которые за последние десять лет позволяли себе злоупотребления.
– Но… что же с ними сделают?
– Троих повесят; остальные во всем сознаются.
– Но я не могу начинать моего царствования с казней, господин Кольбер.
– Лучше начать, чем кончить казнями, ваше величество.
Король не ответил.
– Ваше величество согласны со мною? – спросил Кольбер.
– Я подумаю.
– Тогда будет уже поздно.
– Почему?
– Потому что, если эти люди будут предупреждены, они окажутся гораздо сильнее нас.
– Созовите судебную палату.
– Не замедлю.
– Теперь все?
– Нет, государь; еще одно важное обстоятельство… Какие права присвоит ваше величество этому интендантству?
– Но… я не знаю… есть же обычные…
– Ваше величество, мне нужно иметь право читать переписку с Англией.