Темнейджеры. Каникулы в Чернолесье

– Я ее помню, – сказал Вик. – Она тут недалеко живет.

Я не особо слушал, что он говорит про эту девушку. Я даже не присматривался к ней. Потому что я смотрел на них обоих.

Конечно, они целовались. Не то чтобы я никогда не видел, как парень целует девушку. Нет. Видел, и даже пробовал (не вполне удачно). Но я еще никогда этого не чувствовал.

Сейчас же мой волчий нос сыграл со мной удивительную шутку. Я смотрел на них и все про них знал. Я знал, что они делали сегодня вечером (ничего плохого, а только очень хорошее). Я знал, что она влюблена в него и считает его настоящим героем. Ей нравилось, что он взрослый и сильный. И не пугало даже то, что он гораздо старше. Я читал это в ее сознании так же ясно, как если бы она сама все это мне рассказала.

А вот этот парень думал немножко о другом. И это другое мне не понравилось. По-моему, он был порядочный говнюк, хоть и в форме.

Девушка снова поднялась на цыпочки и поцеловала его – медленно и воздушно, как все, что делалось в этом мире.

Вик толкнул меня плечом.

– Давай немного промотаем, – сказал он. – Сколько можно это нюхать.

– Они нас не увидят? – испугался я.

Вик шевельнул хвостом, как будто рукой махнул.

Время стало обычным, и, возможно, они действительно нас увидели, потому что милиционер с беспокойством поглядел в мою сторону и даже дотронулся до электрошокера, что висел у него на поясе. Это у него был такой рефлекс. Реакция на опасность. Девушка тоже вздрогнула и оглянулась.

– Ой, кто там? – спросила она. – Коль, ты их видел? Собаки! Да такие большие!

Сапегин посмотрел туда, куда смотрела она.

– Собаки? – ужаснулся он. – Да блин, это же волки!

Клянусь, я чувствовал его страх. Девчонка даже не успела испугаться, а вот он даже пропотел холодным потом (волк чует это в первую очередь). Ага, а еще мент, усмехнулся я. Хотя думать об этом было некогда.

Мы переместились за ближайшие кусты (у нас это не заняло ни одной человеческой секунды). Там мы посмотрели друг на друга и беззвучно расхохотались.

Тем временем Сапегин взял себя в руки.

– Да ну, какие волки, – сказал он. – Показалось. Ты чего, в поселок волки не заходят.

– Показалось? Нам обоим? – удивилась девчонка.

– А что? Так часто бывает… если двое любят друг друга… у них и мысли сходятся. Но ты не волнуйся. Со мной ты в безопасности.

«Профессионально выкрутился, – подумал я. – Реальный пикапер».

На всякий случай этот Коля все же просканировал взглядом всю площадь. Ничего криминального не увидел. Подсадил подругу во внедорожник и сам сел за руль.

– Домой повез, – сказал Вик. – Хотя тут недалеко. Думаешь, он за нее беспокоится? Ничего подобного. Просто он не хочет, чтобы их видели вдвоем.

– Вот ведь красавец, – сказал я. – Думаешь, он и вправду нас видел?

– Тут все сложно. Никто не может объяснить, видят они нас или нет. Кто-то ничего не видит. Кто-то видит только движение воздуха. Другие говорят, что видят призраков. Но мы же не можем проверить, раз мы эти призраки и есть?

– Но я же тебя вижу? И ты меня?

– Ты всегда будешь меня видеть. Ты же сверхчеловек.

– А ты?

– А я… ну, как тебе сказать…

Он не закончил, потому что издалека донесся свист поезда. Я вспомнил, что мы перешли в обычное время. Мне стало неуютно.

– Давай ускоримся, – сказал я.

Звуки исчезли.

– Теперь порядок, – сказал Вик. – Подождем поезда?

Мы уселись у входа в зал ожидания, как две послушные собаки. Разница была в том, что настоящие собаки, пожалуй, рванули бы от нас прочь со всех ног.

– Не бывает собак-оборотней, – сказал Вик, хотя я ни о чем не спрашивал. – Я не видел. Бывают медведи. Говорят, еще есть лисы, совы, вороны. Но это параллельная эволюция. Они не с нами.

Я хотел о чем-то его спросить, но тут подъехал скоростной поезд. На этой станции он стоял всего минуту. Время вокруг нас было почти реальным: я видел, как несколько человек медленно, очень медленно выходят на низкую платформу. Один тащил сумку на колесах, и колеса густо рокотали, катясь по плитке, будто звук был замедлен раз в пять. Вот они спустились с платформы, прошли мимо нас, ничего не заметив, и отправились к парковке. Их голоса тоже доносились до нас как будто с чудовищной глубины, и понять, о чем говорят эти заторможенные люди, было невозможно.

– Мы делаем так специально, чтобы они нас не замечали, – сказал Вик. – Мы с ними живем в разных масштабах времени. Как… птица и дерево. Понимаешь? Дерево не видит, как на него села птица. Птица не видит, как растет дерево.

– Наша птица все видит, – сказал я. – Помнишь Карла?

– Карл крутой, – согласился Вик, но продолжать не стал.

Я даже оглядел небо и близлежащие деревья, будто рассчитывал там увидеть нашего ручного ворона, но, конечно, никого не заметил. Я вспомнил, как наш добрый Карл разбудил меня, когда я уснул в поезде, – или ничего этого не было, и я проснулся сам? Вероятно, в связи с этим мне пришла в голову еще одна занятная мысль.