Мотивация

– Пожалуйста, конечно, берите всё.

– Хорошо живёшь, – сказал Матрос, когда доел второй бутерброд, – с маслом икра – хорошо!

Теперь, Матрос без всякого повода, надо или не надо, везде говорил, что «этот сынок» всё время икру жрёт.

Придя домой с подбитым глазом, Егор попросил маму никогда больше не класть в бутерброды икру.

– Ты не понимаешь, – сказала мама, – ты же не высыпаешься, тебе нужно хорошо питаться! А где это ты так упал? Вроде ещё не скользко. Спокойно нужно ходить, спокойно. А не бегать, как савраска …

Пальцами ног

– Представляете, этот псих повторял всё снова и снова, и всем с этим надоел, – в курилке, кто-то травил очередную байку, про якобы работавшего в соседнем цеху слесаря-ремонтника, которому по случаю достался старый Фольксваген-Битл, списанный из какого-то иностранного посольства.

Всё бы ничего, но машина не ехала. Включалась только задняя передача. Денег на новую коробку передач у него не было, денег вообще не было, да и достать такую коробку было негде. Поэтому, он взялся чинить сам. Постепенно научился снимать и разбирать коробку, и затем снова её собирать. Можно сказать, что почти получилось. Теперь включались все передачи, кроме одной. Иногда не включалась задняя, иногда одна из передних, но всё время разные. Это наводило на мысль, что разгадка где-то рядом, что победа близка, и он продолжал искать.

Беда в том, что при каждой сборке нужны были помощники, двумя руками никак не удержишь рассыпающиеся шестерёнки. Нужно было просто подержать, всего несколько минут. Поэтому он привлекал всех, кого мог. Сначала друзей, а когда тем надоело, жену, дочку и тёщу. Иногда он неделями не трогал коробку, а потом, как одержимый снова набрасывался на неё. Он уже окончательно надоел всем, кого знал. Любые встречи с друзьями, дни рождения и просто выпивка, всегда заканчивались одним и тем же, собиранием коробки. От него стали шарахаться знакомые, но коробка по-прежнему продолжала упрямо сопротивляться. Лишившись помощников, он научился собирать её в одиночку, без посторонней помощи, приспособив для этого перевёрнутую вверх ножками табуретку в качестве станка для сборки. Поскольку рук не хватало, он наловчился удерживать шестерёнки пальцами босых ног. Он повторял это снова и снова, каждый раз совершенствуя процесс, который уже стал напоминать цирковой номер, но коробка по-прежнему не сдавалась.

Однажды он услышал, что в Москве будет проходить выставка с участием Фольксвагена, где будут присутствовать инженеры концерна. Увидев в этом возможность посоветоваться со специалистами, что именно он делает неправильно, он в первый же день принёс коробку на выставку. Рассказав через переводчика о своей проблеме, в ответ услышал, что коробки подобного типа не ремонтируются, и вообще они одноразовые, неразборные. В случае поломки, что случается очень редко, коробку передач просто заменяют на новую. В условиях мастерской, собрать её невозможно потому, что на заводе для сборки используют специальную пластиковую форму, в которую сначала укладывают все шестерёнки, затем вставляют оси, а пластиковая форма растворяется, чуть ли не водой. Если такую коробку разобрать, то собрать её можно только на заводе, таким же способом.

Мужик понял, что немец не хочет раскрывать секрет и прямо сказал, что тот врёт, потому, что коробка разбирается, и он это делал многократно и может повторить прямо здесь, на выставке. Пришла очередь немца возмутится наглости русского вруна, и он потребовал это доказать.

Несите табуретку! Мужик привычно разулся, сбросил носки и на глазах немца и переводчика проделал всю операцию. То ли табуретка оказалась особенной, немецкой, то ли обстановка была соответствующей, но у собранной коробки наконец включились все передачи. Всё, в этот момент немцы перестали интересовать мужика, он обулся и собрался уже уходить. Но его не отпускали. Охреневший немец, через переводчика просил трюк повторить, но мужика это не интересовало, ему очень хотелось попробовать установить коробку на его автомобиль. Немец стал обещать деньги и просил едва не на коленях. Договорились, что мужик принесёт коробку ещё раз, но только если немец пообещает достать новые сальники, поскольку подходящих он сам найти не смог.

В назначенный день он снова принёс коробку на выставку, и даже для такого случая вымыл ноги и надел чистые носки. В этот раз собралось много немцев, в том числе не только с Фольксвагена, они фотографировали всю процедуру и шумно восхищались. А в конце подарили новые сальники и новую коробку передач, специально доставленную самолётом из Германии. Просили подарить им старую, говорили, что поставят её в заводском музее, вместе с фотографиями босоногого русского мужика. Но он так к ней привык, что отдать отказался наотрез, не смотря ни на что. «Одна коробка хорошо, а две лучше!»

– И не стыдно тебе? – Егор не заметил, как подошёл Наставник, – ты, где должен быть!? Тебя уже полчаса нет на рабочем месте! Я же тебя предупреждал, в курилке не сидеть! Что же ты лодырь такой, на мою голову?

И Егор снова пилил и пилил, и уже спилил едва ли не половину болванки, но прямой угол так и не получался. От железных опилок руки почернели, пальцы окрепли, но как Егор ни старался, даже простая плоскость получалась выпуклой.

Одним эта работа была хороша, когда пилишь, можешь думать, о чём хочешь. И Егор думал, мечтал. Зачем тому старому слесарю машина, куда ему на ней ехать. Сидел бы дома с женой и дочкой и никому бы не надоедал. Вот бы Егору машину, пусть самую старую. Он бы её вымыл и почистил, и конечно же, починил бы её. Пришёл бы на выставку и показал немцам, что машина у него не хуже новой. Он не стал бы унижаться перед немцами босыми ногами.

– Гнать тебя надо! Разгильдяй блатной! Ты ученик, так учись, а ты верстак убрать не можешь, бестолочь! – возмущался Матрос.

– Я убирал, я старался.

– Старался он! Я должен белым платком провести, и чтобы никаких следов, ни пятнышка! Пили болван, пили дальше!

Егор пилил, час за часом, день за днём.

Прощай оружие

– Егорка, спирта хочешь? Ребята достали, ты парень свой, угощайся. Не бойся он уже с водой, разбавленный, – парень, которого Егор давно уже видел в курилке и не раз угощал сигаретами, улыбаясь, показывал спрятанный за пазухой стакан…

Спирт достать было несложно. В цеху, только ленивый не делал кухонные ножи из использованных и ломаных пил, которыми, на специальном станке пилили стальные болванки. Тонкие, не тупящиеся, вечные ножи были невероятно популярны среди домохозяек. Иногда их украшали наборными ручками, сделанными из обломков пластмассы разных цветов. Такие ножи были лучшим подарком. Ничего подобного в магазинах не продавалось. На заводе трудились тысячи женщин, в том числе там, где был спирт, и не было среди них той, которая не отлила бы его за такой нож. А ещё в ходу были набойки на каблуки, особенно на шпильки. Их можно было сделать «вечными», из калёной стали, или красивыми, из бронзы.

Однажды увидев, как мама режет мясо, Егор подумал, что нужно сделать для неё нож. Как получится, он не знал, опыта не было. Поэтому заранее не хвастал, решил сделать подарок к маминому дню рождения. Подобрав из мусора подходящий обломок пилы, он на наждаке придал ему нужную форму и даже уже почти закончил ручку. Осталось заточить и отполировать. Нож получался, вполне приличный.

– Оружие делаешь? – изо рта Матросы пахнуло луком, а глаза горели благородным блеском.

– Какое ещё оружие? Это просто нож, подарок.

– Это ты в милиции расскажешь! Это же, они по твою душу, приходили сюда! Расскажешь негодяй, никуда не денешься, что за оружие, и кто заказал такой «подарок!», – глаза Матроса сузились, – или, это ты сам вооружаешься? Подлец! В колонию пойдёшь, раз по-человечески не понимаешь!