Одержимость справедливостью

– Так ты от скуки, вместо телевизора, девчонку позоришь? – не выдержал я.

– Чего ты привязался, кто её позорит? Она сама на печку залезла, я её и не звал.

– Сама залезла?…

– Ну да, сама.

– А потом, тоже сама?

– Ну, потом, как-то само получилось.

– Вы там, целуетесь?

– Да пошёл ты к чёрту? Чего ты всё выспрашиваешь? Целуемся, не целуемся, какое твоё дело?

– Потому, что это цинично, так. Она же, тебе, даже не нравится.

– Ну, почему не нравится? У неё попка, такая крепкая, выпуклая. Она семь лет художественной занималась.

– Попка выпуклая….

– Да, и сиськи пистолетиком, ты же сам видишь.

– Сиськи?…

– О-о, у тебя, я вижу, слюни потекли? Завидуешь, что-ли? Или, она тебе нравится?

– Нравиться, с самого начала нравится! Как только я увидел её. Ещё на вступительных экзаменах. Она такая стройная, пластичная, порхала как мотылёк. Я даже рисовал её.

– И ты к ней не подошёл? Ты влюбился, что-ли? Чего же не сказал? Мне и голову не приходило. Ты же мой друг, странно. Ну, хочешь, забирай её. У меня с ней ничего не было.

– Как, забирай? Ты про неё, как про вещь. Разве можно, так цинично? Она, такое нежное создание.

– Да, правда? Нежное создание? Что же ты ей такого тут наговорил? Ты же её шлюхой выставил, да ещё перед подругой…

– Я такого не говорил, я не хотел. Так получилось… Просто, она мне очень нравится.

– Ладно, сделаем так, я сегодня уйду, меня ребята звали в карты играть. Не хотел идти, но ради тебя, пойду. А ты тут оставайся и разбирайся. Извиняйся, объясняйся. Никто тебе не помешает. Может, надо Светку убрать? Нет, наверное, не получиться. Роза без Светки, теперь наедине с тобой может не остаться. Вообще то, Светка и не помешает. Ну, хочешь так?

– Ты, настоящий друг!

Вот, сволочь, – думал я, – с барского плеча, девку мне. Понимает, что унижает меня, или нет? Неужели такой тупой, думает, я забуду. Однако, выпуклая попка из головы не шла, и сейчас я думал только об этом.

Глава-3 Дружба

После окончания школы, мне и голову не приходило, что жизнь снова сведёт с Димкой. Тогда, в тот давний день рождения, родители не случайно подарили мне краски. Я действительно любил рисовать, и чувствовал, что у меня получается. Хвалили не только родители, но и все в школе. Даже завидовали. Рисовал я много, ходил в кружок рисования и всегда получал только отличные оценки. Мать разыскала отца, он обошёл все кабинеты, и добился, чтобы меня приняли в Художественное училище. Увидев Димку, я узнал его сразу, хотя теперь он был в очках, вытянулся и носил длинные волосы. Увидев меня, он страшно обрадовался, как будто мы были близкими друзьями.

– Слушай, это лучшее, что я тут видел, в нашей группе. Ты безусловный лидер здесь, – он с восторгом разглядывал мои рисунки, искренне восхищался, говорил, что у меня уникальный талант и большое будущее.

– А ты, как сюда попал, я думал, ты музыкой занимаешься. Ты же любил музыку. Поэтому, тебе подарили то маленькое пианино.

– Какое пианино, ты меня с кем-то перепутал. Никакого пианино мне не дарили.

Да, как же, перепутал, – подумал я, – знал бы ты, сколько из-за этого переживаний было. Я, тот мой день рождения, никогда не забуду.

– Ну как же, вот такого размера, – показал я руками, – и клавиши, как у настоящего большого пианино. Только там не все, а часть.

– А, вспомнил. Так это киборд, игрушка японская. Кто-то привёз из-за границы, а родители для меня выпросили.

– Ну, и где эта игрушка? И почему игрушка? На этом же можно играть. Помнишь, у тебя на дне рождения, кто-то даже настоящую музыку на этом играл.

– Да? Не помню, чтобы кто-то играл. Это, наверное, в твоём воображении? – удивился Димка, – по-моему, обыкновенная игрушка. Я её кому-то отдал. Мне ни к чему. Слон на ухо наступил. Какая там музыка. Нет слуха.

– Как отдал? Когда?

– Да тогда же и отдал, какому-то мальчику соседскому. Очень его родители просили, у него тяга к музыке была. А мне, было не жалко. Поиграл немного, надоело.

– Отдал? – не мог поверить я.

– Ну да, отдал. Мне-то она, зачем?

– Надоела… Просто, взял и отдал? – в голове такое не укладывалось.

– Просто, взял и отдал. И забыл уже давно. Подумаешь….

От этой его наглости у меня в глазах потемнело. Мне, то пианино, снилось. Я Димку ненавидел, а у него, оказывается, уже ничего не было. Почему я сам у него не попросил? Может, сейчас спросить, отдал бы он его мне тогда, или нет? Нет, не буду. Наверное, отдал бы. Он уже тогда…, зажрался.

– И тебе не было жалко?

– Да, забудь ты эту игрушку! Ты меня удивляешь. Посмотри на свои работы, вот оно, настоящее, ты же талант. Ты будешь большим художником. Купишь себе настоящее пианино.

Может, зря я к нему придираюсь, – подумал я, – может, он и не плохой человек?

– А ты, как в училище попал? Тоже рисуешь?

– Родители запихнули, – сморщил нос Димка, – чтобы не болтался. Рисую для себя, но понимаю, что нет у меня таланта. Может, на оформителя выучусь, может на книжного графика, а живописец из меня вряд-ли получится. Воображения, говорят, не хватает.

– Так ты что, типа блатной?

– Типа, да. Можно так сказать. Немного блатной, – уныло сказал Димка.

– А это правильно, ты считаешь, чужое место занимать? Мне тоже отец помогал устроиться сюда. Потому, что из-за блатных, таланту самому не пробиться! – я снова возненавидел Димку.

– Ну, это вопрос философский. А ты, типа, принципиальный?

– Типа, да, принципиальный, – я смотрел ему прямо в глаза.

– Уважаю, а я, наверное, слабый, – Димка поник, плечи опустились, – когда на меня жмут, отступаю. Знаешь, учиться, всё равно где-то надо. А я, ничего другого не умею. Я ведь, даже школу не закончил.