Рядовой для Афганистана – 2

– Кто? Ясно кто, приказали им душманы! У того мальчика – старший брат опытный моджахед, – шепотом рассказал Бахтияр.

– О! Аллах! Не ходи к колючей проволоке, Бахтияр! Я заклинаю тебя! Беги подальше от шурави! Кто мне потом вернет тебя? Даже если позже я отомщу за тебя? Прикажешь и мне идти в моджахеды? Я не пошел ради вас – моих внуков! Понимаешь меня?

– Я тебя понял, дедушка, я только обменял у того солдата пакистанские джинсы на целый блок хороших русских сигарет «Тройка», такие красивые! Потом продал его и вот принес домой мешок муки и полмешка отборного риса! Немного сахара и сушеных груш. Своих друзей я угостил сушеным инжиром. За обычные джинсы, представляешь?! Солдат думает, что они из Америки, глупый шурави!

– Отчего же ты хотел плюнуть толстому солдату в лицо? Обмен ведь состоялся? Ты все равно остался в выигрыше, – нахмурился дед.

– Он обещал мне два блока, но обманул меня, забрал еще и кроссовки, – рассмеялся подросток.

– Э-э! Какой же ты, Бахтияр! Значит, ты хотел надуть его? Никогда больше не жадничай, я же учил тебя, мой внук. Держи лепешку и сыр, ешь, ешь…

– Вкусно, дорогой дедушка.

– Теперь запивай апельсиновым соком, я специально только что надавил его для тебя…

– А в садах Бабура мы видели мальчиков, у которых не хватало рук и ног. Дедушка, а что хуже, когда нет рук или ног?

– Когда нет головы вдвойне плохо! Аллах помилуй! Как же вы их видели? Они, что, просили милостыню, эти бедные дети? – прослезился дед.

– Нет, они были с учительницей, они школьники и пионеры, а их отцы погибли за Апрельскую революцию в горах! В боях с душманами…

– Что ты говоришь, мой внучек, – заплакал дед, – не надо говорить больше об этом…

– Не плачь! Эти мальчики не плакали, хоть и подорвались на минах! Один из них сказал, что скоро они все улетят в Советский Союз, где им сделают отличные протезы… И еще они увидят Черное море! Этому мальчику тринадцать лет! Он герой… У него есть медаль от Бабрака Кармаля…

– Бедные дети, – проговорил старик и вытер глаза белоснежным платком.

– Деда? Я все хочу тебя спросить, что будет с нами, когда шурави улетят в свой Союз, в Москву, в холодные горы? Ведь придут моджахеды, узнают, что мой отец служил в ХАД… Что с нами будет?

– Никогда, никому не говори, про своего отца! Ты слышишь? Ты уже должен понимать, – прошептал дедушка.

– А мой дядя Абдулахад, моджахед?.. – прошептал Бахтияр.

– Тихо, никому ничего не говори. Если хочешь что-то рассказать, можешь говорить только про меня, своего деда… Абдулахад болен, шайтан вселился в его мозг и отравляет его сознание! Он вылечится…

Бахтияр так и не рассказал своему дедушке, что русский солдат не обманул его, а все же бросил под ноги второй блок сигарет «Тройка», который Бахтияр отдал своему маленькому другу Халику.

Глава II. Модуль десантной роты

Поздний вечер. Окраина Кабула, рядом с микрорайоном – Теплый стан. Городок 103-ей Витебской воздушно-десантной дивизии – «Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане». Модуль второй гвардейской роты отдельного парашютно-десантного батальона связи.

Солдаты и сержанты роты занимаются атлетизмом, на солдатском жаргоне качают свои «банки» траками. В это время в кубрик роты зашли офицеры батальона и внимательно осмотрели занимающихся спортом солдат. Среди офицеров был один не из батальона связи. Немного понаблюдав за рядовыми и сержантами, офицеры вышли из кубрика.

– Ну что, капитан? Есть ли среди занимающихся в казарме те двое солдат, которые мужественно охраняли сегодня мост? – тихо спросил командира роты молодой высокий подполковник.

– Так это, в кубрике все, кто был сегодня на охране Кабула, все двенадцать солдат и сержантов. Среди них и те двое – Сердюков и Одуванчиков – оба рядовые… Один «старик», а второй совсем еще «молодой»…

– Прекрасно, а где можно поговорить с ними? – вкрадчиво спросил подполковник.

– Можно в моем кубре, а можно в каптерке у старшины… – судорожно ответил гвардии капитан Колывань.

– В кубре? Это что? – не понял подполковник, слегка похожий на молодого Лаврентия Берию.

– В кубре – в кубрике, значит. У нас тут кубрики. Как на флоте… – улыбнулся командир роты.

– В каптерке у старшины роты будет лучше… – осторожно ответил подполковник. – А где же сам старшина?

– Он это… того, бегает, вечерний кросс, видимо, – быстро ответил «папа» ротный.

– Вы даже не знаете, где ваш старшина? – сухо спросил подполковник и уставился в других офицеров, стоявших рядом.

– Так это… Он ведь старший прапорщик, замену уже ждет! Его срок пребывания в Афганистане почти истек!..

– Почти!? А если он сейчас, так сказать, под покровом ночи словесно общается с врагами? С душманскими шпионами?

– Да, ну что вы… Сейчас мы найдем его! – громко ответил ротный.

– А что? Вы разве не знаете, сколько обмундирования и боеприпасов продают вот такие прапорщики?

– Не знаю… – ответил ротный и опустил взгляд в пол.

– В темное время суток все должны быть в казарме! Не только солдаты и сержанты, но и офицеры и особенно прапорщики! Детский сад!

– Так точно! Накажу! – сурово ответил «папа», который был лет на десять старше подполковника.

Рядом с ротным стоял гвардии старший лейтенант Семенов и гвардии капитан Сычев. Они оба были настроены мрачно, ведь перед ними стоял самый настоящий следователь из особого отдела «Сороковой Армии».

– Вызовите ко мне вначале молодого солдата, а потом уже и этого, рядового Сердюкова. Как его?.. – оскалился особист.

– Рядовой Одуванчиков! Александр Одуванчиков, комсомольский активист роты! – выпалил гвардии старший лейтенант Семенов.

– Пока взвода, – сухо уточнил гвардии капитан Сычев.

– Хорошо… – ответил особист.

Особист вошел в каптерку старшины роты и слегка прикрыл за собой дверь.

Ротный прошел в кубрик и быстро подозвал к себе Одуванчикова и Сердюкова.

– Ну что, гаврики! Чего натворили, герои? По ваши души приехал из штаба армии офицер контрик! Уроды, медь! Если чего наделали, он вас быстро арестует! Так что молчите! Ясно? А ты, Сердюков, видно долго дембеля у меня не увидишь! Красавчик! – злобно бросил ротный и указал Лёньке направление на каптерку.

– А че? Я не чо? Мне то чо, все по хрену!.. – безразлично ответил Лёньша, одел тельняшку, заправился и вразвалочку отправился в каптерку старшины.

Подполковник, лет тридцати пяти, холеный, коротко подстриженный и до синевы выбритый офицер в очках, сидел на ящиках с оборонительными гранатами в центре каптерки и что-то рисовал простым карандашом в тонкой ученической тетрадке. В дверь постучали.

– Да! Войдите, конечно, – мягко произнес офицер и снял с носа очки с круглыми линзами.

– Гвардии рядовой «дед» ВДВ Сердюков явился! Приказа вроде бы не было, «папа» просто сказал пройти! – смело отчеканил Лёня.