Легенда о витязе Актеоне и волшебном Змее

– Да, мы даем тебе слово! – ответил молодой отец.

– Я Архимед…

– Я слышал это имя. Значит вы тот самый изобретатель машин, что стоят внутри крепости и....

– Больше ни слова, юноша. Ты должен быть не многословен, ведь ты отец и военный командир.

– Вы знаете все? – удивился муж.

– Многое, многое, но далеко не все. А то, что я знаю, мне хватает вполне для того, чтобы жить хорошо и сытно, и спокойно спать ночами.

Родители замолчали. Приближался вечер и багряное солнце катилось за ультрамариновый горизонт горячего моря.

– Перед тем, как мне уйти, хочу еще немного пообщаться с вашим мальчуганом. Я заметил, что он немного, совсем чуть-чуть прихрамывает на одну ножку. Возможно, ему понадобится небольшая помощь.

Мать мальчика густо покраснела и согласилась со стариком. Действительно, ее сын не мог быстро бегать и мальчишки дразнили его. Все дело было в костях таза, которые были слегка повернуты, вероятно, в процессе родов. Семья как могла скрывала немощь ребенка, так как в то время это не поощрялось городским советом. Неполноценный юноша не мог обучаться военному делу и тем более удачно жениться. Никакой пенсии такому гражданину не платили и, если он по счастливой случайности не становился талантливым мастером в каком-либо ремесле, его ждала нищенская жизнь и одинокая старость. Если бы о немощи ребенка узнали сразу же после рождения, то его ждала бы страшная судьба. Но родители указали в документах, что дитя абсолютно здорово. Сейчас же они жили под угрозой крупного денежного штрафа и общественного призрения.

Старику доверили мальчика. Он поставил его на ножки, поцеловал ласково в щечку и сказал, что дедушка немного полечит его ножки, на что ребенок серьезно кивнул в знак согласия.

Старик раздел малыша и начал нащупывать и пересчитывать его позвонки от копчика до самого затылка, а потом ключичные косточки, локти, пальцы. Потом он встал на колени и стал прощупывать крестец и все выемки, суставчики и косточки в ягодицах и ниже колени и стопы. Далее он встал с колен улыбаясь и приговаривая, что все на месте, где и должно быть. После он достал из своей сумки с которой пришел две баночки. Одну большую, размером с кокосовый орех, вторую совсем маленькую, с наперсток. Старик позвал мать и отца и попросил у них маленькую ложечку. Принесли серебряную ложечку, старик открыл большую банку, зачерпнул из нее полную ложку содержимого, похожего на темный мед и дал отведать пополам отцу и матери. После того, как родители одобрили вкус снадобья, лекарь, теперь он достоин такого звания, угостил и малыша. Через несколько минут он открыл маленькую баночку и сильным движением пальца вытянул из нее все содержимое. Сияющий шарик, похожий на крупную горошину, а скорее на драгоценную жемчужину перламутрово-золотого отлива лежал у старика на ладони. Этот шарик был красив и так необычен, что вызвал восхищение у всей семьи, будто маленькое солнце покоилось на ладони самого Бога.

– Вот это и есть мой Анаклетос, которому действительно не хватает второго имени – Актеон, – промолвил старик.

Он вновь склонился перед малышом на колени и прикоснувшись к его позвоночнику сияющим шариком, стал катать его вдоль позвоночного столбика, потом сильнее в районе крестца. Лекарь работал так усердно и достаточно долго, пока солнце полностью не нырнуло в море и комната погрузилась в сумрак. Родители стояли как вкопанные, не решаясь уйти раньше окончания всего процесса.

Через час шарик полностью растворился под огромной ладонью старика в тканях и костях мальчика. Архимед встал с колен, весь лоб его был усыпан капельками пота, а глаза светились удовлетворением и счастьем. Он подхватил на руки уснувшего на ходу ребенка и передал на руки родителям.

– Он крепко спит, не будите его до утра, а лекарством из большой баночки кормите его на закате по одной ложечке, пока не закончится все содержимое. На этом ухожу, я немного устал.

Старик попросил кувшин с водой, выпил его залпом, поклонился и вышел из дома. На выходе он обернулся и добавил:

– А наперсток красавице хозяйке на счастье.

Ночью начался сильный дождь, которого люди ждали не один месяц. Но вся семья спала очень крепко и не слышала, как крупные капли бьют по крыше их счастливого дома.

Глава V. Актеон

Старик не обманул и уже через месяц родители и забыли о том, что их первенец был когда-то неполноценным мальчиком. В тот день, когда ребенку исполнилось шесть лет, отец взял его за руку, и они вместе отправились в крепость. Дело в том, что по указу Царя малолетние сыновья командиров взводов и рот ставились на государственное довольствие и обучались по специальной программе, мудрый Царь растил для своей старости надежду и защиту. Отец отправился командовать своей ротой, к тому времени он стал командиром роты противоосадных боевых машин. Тех самых, что придумал и построил старик Архимед, вернувший здоровье его сыну. Но об этом отец молчал.

Дети от шести до восьми лет отправились к своим начальникам, где им объявили, что теперь они мужчины и должны тщательно и с пристрастием изучать военное дело, дабы суметь защитить в будущем своих престарелых родителей и свою страну от многочисленных захватчиков и недругов. Владеть мечом и копьем, стрелять из лука, скакать на коне в боевой шеренге, знать азы разведки, вот не полный перечень того, что будет изучать юноша Актеон-Анаклетос, но самое главное оказалось, что нужно научиться держать язык за зубами. Не должен знать каждый встречный, что ты воин, пусть думает, что перед ним простой ремесленник или торговец фруктами, не способный ни к чему более, как читать «Отче наш» и следить за своей женой на рыночной площади.

Уже скоро юноша Актеон показал себя смелым и решительным учеником. В нем открылся талант ладить с лошадьми и хорошо держаться в седле. Поэтому его определили в младший учебный эскадрон охраны Царя. Дни проходили в общении с лошадьми, детский рассудок и не хотел большего, со сверстниками он выезжал за крепостные ворота, они мчались на конях к реке, где мыли и купали их. Ребята барахтались и купались, прыгали с высоких глинистых берегов в быструю реку. Зоркий глаз старого командира, приставленного к юнцам, следил, чтобы не случилось беды, но тревоги были напрасны. Юноши словно поплавки выпрыгивали из воды и плыли к берегу подобно жукам-плавунцам. Натренированные мышцы и круглосуточное пребывание в самой природе делало их неуязвимыми к стихии. «Вот только научить бы их как можно лучше быть неуловимыми к стрелам, копьям и мечам врагов, эта задача посложнее», – размышлял старый ратник.

Ребята, а их было тринадцать, совсем уже было сдружились, но один случай все изменил, а правильнее будет сказать, расставил все по своим местам и указал, кто есть кто.

Однажды, после купания, когда лошади паслись на лугу, а юноши загорали на песке, раздался крик с опушки леса. Кричал и визжал один из мальчиков. Все бросились к нему и увидели такую картину. Этот «юный садист» – так расценил его поведение Актеон – топтал ногами гнездо змеи, где в кладке из яиц выползали новорожденные змееныши. Мать змея шипела, пытаясь защитить свой выводок, но попытки ее были тщетны, так как это была всего лишь безобидная ужиха, не имеющая яда. Актеон сразу понял, что змея не ядовита и естественно не опасна ни лошадям, ни людям. Он окрикнул обезумевшего от страха и ярости убийцу, но тот, ничего не понимая, и не слыша, продолжал уничтожать яйца, затаптывая маленьких ужей. Через мгновение мать ужиха вцепилась зубами обидчику в большой палец левой ноги и видно прокусила кожу. Раздался новый еще более резкий и отвратительный визг «поросенка», которого схватил волчонок за жирную ляжку. В крике этом не было боли, лишь нотки страха заносчивого карателя, не ожидавшего отпора. Мальчик упал на траву и начал кататься на спине, мотая ногами в воздухе. Змея не отпускала его палец, по которому струилась тонким ручейком алая кровь. Воспитатель, вначале не отреагировавший на происходящее, будто проснулся, вспомнив, что воспитанник из знатной семьи и бросился к нему на помощь. Он схватил ногу мальчика, чтобы прервать судорожные движения, похожие на конвульсии. Спокойным и мягким движением надавил на глаза змеи, она ослабила хватку и была отброшена в траву. Другие воспитанники бросились искать ее в траве с намерением разорвать на мелкие кусочки и видно похвастаться первым трофеем в своей жизни. Но змея бесследно исчезла. Тогда взгляды детей вновь переключились на змеиное гнездо, где среди потоптанных яиц лежали мертвые младенцы ужи и лишь одно яйцо было нетронуто. С боевым кличем они бросились вперед, соревнуясь кто первый убьет еще не родившуюся «гадину».

Актеон первым оказался возле гнезда. Он держал огромную дубину в руках, пожалуй, сравнимую с его ростом и грозно смотрел на своих соратников по обучению.

– Кто из вас подойдет, покалечу! – грозно сказал мальчик и впервые в жизни голос его едва начал ломаться и грубеть.

В глазах его стояли слезы. Нападавшие увидели в них решительность и неотвратимость предупреждения. Кроме этого – бесконечную смелость, перемешанную с праведным гневом и яростью.

Все юноши встали как вкопанные. Актеон отбросил дубину, схватил чудом уцелевшее яйцо и бросился наутек. Через пару секунд он скрылся с ним в зарослях колючего терна. Никто не последовал за ним.

Он бежал долго и когда достигнул какого-то дикого места, где ни разу не был, остановился и бережно уложил яйцо на теплую траву под маленьким фиговым деревцем. Отправившись в обратный путь, он захотел обернуться и к своему изумлению увидел мать змею, обвившую последнее свое яйцо. Их зрачки встретились. Змея внимательно и нежно смотрела своим матовым глазом в Актеона. В этот момент, какое-то новое незнакомое ощущение проникло в него и наполнило все его тело, каждую клеточку мозга невероятным блаженством и радостью. Шатаясь, он пошел прочь, голова его закружилась и, теряя сознание, упал сначала на колени, а потом весь, как подкошенный, повалился на мягкий песок. В забытьи, не понимая где находится и что все это значит, он принялся рыдать, слезы полились из глаз, добавляя к потокам рыданий внутренний крик.

Пролежав неподвижно около часа, Актеон наконец пришел в себя и первым делом решил понять в какой местности он находится. Все было незнакомо. Он забрался на старый дуб и с него увидел, что город находится довольно далеко. Нужно выбираться обратно, а то воспитатель накажет его за самовольство.

Он продирался сквозь колючий кустарник и размышлял: «Я совсем не хочу видеть своих, как казалось ранее, друзей. Внутри меня теперь живут такие чувства, что никогда не жили прежде. Я почувствовал огромную любовь и благодать божью, я чувствую в себе силу, способную противостоять злу, но не просто сопротивляться, а карать это зло. Я готов был убить каждого, кто приблизился бы ко мне в ту роковую минуту! Нет, пожалуй, нет, не смогу. Самое большее, что я бы сделал, выбил бы пару зубов обидчику или набил бы шишку на его голове. Надо брать пример с нашего учителя и воспитателя, он мастер, помог этому ублюдку и оставил в живых змею и остался при этом невозмутим. А может за свою долгую жизнь насмотрелся такого, что наши детские шалости не берут его. Наверное, так и есть. Ведь он был в походах, спина, плечи, живот, все у этого старого «волка» в шрамах и вмятинах от наконечников стрел, не сумевших преодолеть тяжелой кольчуги».

К вечеру наш Актеон выбрался на тот самый пляж на берегу реки. Вокруг ни души, только его боевой подросток-жеребец дожидается хозяина у воды. Мальчик с радостью бросился к черному как смоль другу. Конь узнал его и заскакал на месте, помахивая хвостом. Всадник вскочил на черную спину, и они устремились в крепость.

Этой же наступившей ночью воспитатель младшей группы всадников доложил в мельчайших подробностях о происшествии на реке военному совету крепости. Через два дня Актеон был переведен в группу старших конников и поставлен на должность командира разведывательного конного дозора. Своих старых «приятелей» он больше не встречал до той поры, о которой будет рассказано много позже.

Глава VI. Император

Итак, наш Царь заключил с маврами военный контракт на поставку последним военных кораблей к исходу трех лет с минуты подписания договора. Обе стороны расслабились.

Мавританский Император и властелин решил не торопить луну по небосводу, а подчиниться воле мироздания и напасть на «бедный город» через три года.

Он стоял на роскошном балконе своего дворца, смотрел в Средиземное море и мечтал: «Как раз можно сделать передышку в военных походах. Соседи покорены и исправно везут дань. И как иногда хочется окунуться в Бахчисарайский фонтан, испробовав сок юных девственниц. Ведь мы стареем, пусть война подождет два, три, четыре года, какая разница. Ведь город с его глупым царем у меня в руках. Я просто подчиню его себе, поставлю своих наместников. Возможно мне не придется разрушать и сжигать его. Истинно, с годами мы становимся мягче. Сыновья растут и рвут из слабеющих рук отца меч и власть вместе с ним. Но все же завоевание красивейшего из городов мира я оставлю за собой».

Император сбросил дорогой халат и обнаженный погрузился в ароматную ванну, усыпанную лепестками роз. К нему присоединилась его новая и юная наложница, дочь одного старинного друга, которому верховный простил многочисленные долги. Девушка была прекрасна и относилась к Императору с нежностью, переходящую регулярно в непристойную страсть. Это нравилось стареющему властителю правоверных. С этой женщиной он чувствовал себя вновь молодым и сильным.

Обычно она никогда не прислушивалась к его настроению и не интересовалась его делами, чутко понимая, что любопытная женщина плохо кончит. Однажды, после любовных утех и купания в водопаде, Император вдруг посмотрел в глаза своей любимой наложнице и захотел узнать любит ли она его или всё это самообман старого ловеласа и бессмысленное прелюбодеяние на которое пророк давно закрыл глаза. Ни секунды не раздумывая, прелестница бросилась на шею его и, назвав возлюбленным и мужем, повалила на тахту, и отдалась любви с ним с таким нетерпением и страстью, будто не имела мужчины много месяцев. Пылкий любовник, не ожидавший такого напора, похож был на тигра, загнанного в узкую пещеру, но переведя дух, он нежно перехватил инициативу и сделал все, что делает тигр со своей тигрицей, чтобы она в назначенный природой срок принесла приплод.

А на верфях нашего Христианского города кипела работа, отовсюду привозили отличный лес для постройки кораблей. Царь наблюдал за происходящими работами и молча размышлял, но мысли его так глубоко сидели в его голове, что никто не знал их.

Три года неумолимо шли к своему завершению и медленно исчезали дни гармонии и мира. Красавцы корабли были почти готовы и ожидали своих покупателей из далеких и загадочных восточных стран. Но какая судьба предназначена каждому из них? Зачем рождены они на свет, эти огнедышащие монстры морей, предел инженерной мысли и совершенство человеческого безумия, созданного для истребления и подчинения себе подобных. А может быть все дело в том, что человек когда-то увидел красоту, и она соблазнила его, он захотел обладать ею в виде сокровищ и скульптур, прелестных картин и шёлка. И вот уже целые города и страны становятся плодом искушения для истинных «ценителей» красоты, и они вторгаются, грабят и насилуют эту красоту, созданную другими.