Свободные от предрассудков. Начало

Может ли один предприниматель изменить Россию, открыть ей новые горизонты и будущее? Сможет ли он удержаться на краю, не упав, опаленный властью и создать новую. свободную Россию7

Почему люди бегут на край света? Находят ли они там, что ищут? Или то, что ищет всегда пребывает рядом, в сердце каждого из нас?

Пролог

Иван Липранди неспешно достал из кармана серебряный портсигар и взял одну кубинскую сигару. Закурил. Приятный аромат и запах унес его далеко в прошедшее уже время, когда в этот же день ровно пятьдесят два года назад он двадцатилетним юнцом впервые появился в этом мире. Одно Небо ведает через сколько ему пришлось пройти, и жизнь все еще вьется, все еще летит, как стрела, выпущенная из чьей-то сильной рукой из тугого лука. Дорога его трудна, но она выстроена до мелочей чьей-то умелой рукой.

Липранди достал свой дневник. В нем были его последние слова такие: «…Я прожил долгую жизнь. Каждый день я просыпался с рассветом и отходил ко сну после заката. В мире столько всего чарующего. В небе над нами солнце, но мы не видим его. Мы даже и не вспоминаем о нем. А оно всегда помнит нас, заботится и греет собой. Солнце не думает о своих выгодах от этого, оно не рассчитывает получить что-то взамен, а просто греет. В его памяти вчерашний день, когда не было еще планет, а солнце радовалось, когда из его света, вихря и тепла рождались планеты, когда загорелись маленькие солнышки, и из света пришли в мир первые люди. Как их сердца горели маленькими солнышками, ручьями света и огня. Они во всем были ему подобны….И тут я понимаю, что все мы рождены от солнца, что сердце человека – маленькая звезда огня угасает после заката вместе с солнцем и тогда на небе восходит звезда человека, его звезда. С закатом все мы умираем и рождаемся заново. Все мы рождены от солнца, но свет наш слабее и с каждым закатом он затихает, с рассветом же вновь разгорается. Солнце с рассветом согревает нас и дает жизнь, но ночь на закате забирает ее и забирает больше, чем дает нам солнце. Так с каждым рассветом и закатом солнца в нашей душе становится все меньше и меньше. Тогда, когда его становится слишком уже мало, приходит последний закат и последний рассвет. Сначала мое сердце горело белым светом, но то было слишком давно, затем оно стало золотистым, желтым, оранжевым. Но жизнь продолжалась, и я не успел и заметить, как оно стало красным. Потом мало по мало вошел в силу коричневый оттенок. Наконец моим последним светом стал фиолетово-черный. Все мы когда-нибудь станем фиолетово-черными. И кто знает, что с нами случится тогда, когда наше сердце наконец потухнет. Разгорится ли наш огонек снова где-то в другом месте и время, или тому не бывать? И стоит ли готовиться и соизмерять свою жизнь с тем, что и так неотвратимо следит за нами с самого рождения, или просто жить и радоваться, что живем? Не знаю, и навряд ли у кого-то есть однозначный ответ. Но точно уверен, все, что приходит – всегда неслучайно и ожидаемо. Во всем есть свои причины и следствия, но мы так невероятно слепы и многое не замечаем. Ответы всегда в нас самих, но мы так глухи… Все мы когда-нибудь станем фиолетово-черными, но я верю, что у нас всегда достанет силы, чтобы превозмочь фиолетово-черное в своей душе и радоваться жизни, пока мы еще живем. Ведь не радоваться жизни – это значит стать фиолетово-черными до назначенного нам срока…".

Последние три дня он как-то усиленно вспоминал свою жизнь, словно силясь вспомнить, для чего она была прожита, вспомнить хорошее и плохое, оставить, то что положено оставить, и взять то, что положено взять.

Зачем? Никто не знает. Но его не покидало особое настроение, тихая и радостная грусть. В окно встает Солнце, сегодня особое Солнце. Его ласковый горячий краешек еще не поднялся за горизонтом, а небо уже заалело, и лазоревыми красками раскрасило облака…

А как обычно бывает наоборот? Когда оно садится? Обычно оно уходит за горизонт и словно тает. Если хорошая погода и чистое, ясное небо это хорошо видно. Тогда видны звезды и все это вместе составляет особую, отрадную картину. Еще лучше это бывает в открытом море при той же погоде.

И когда Солнце совсем уже садится… остается лишь последняя кромка, то небо словно становится кровавым и темнеет… Знаете, какой последний луч Солнца? Ни за что не догадаетесь. Зеленый. Когда спектр видимого света распадается из именно зеленый из него обладает наибольшей длиной волны и виден в самый последний миг уходящего небесного светила. Это считается величайшей удачей – увидеть такой луч. Редко кому это удается. А он его увидел две недели тому назад первый раз в своей жизни. А что затем? Затем Солнце опускается ниже линии горизонта, и его уже не видно. Но и ночь еще не наступает. Небо еще светло и освещено за счет того, что Солнце, находясь уже ниже линии горизонта освещает собою нашу атмосферу. Солнечные лучи рассеиваются в атмосфере и наступают сумерки. Тогда ночи нет, но и дня уже тоже нет, и можно наблюдать ярчайшие небесные светила, например, Венеру. Еще чётко различаются наземные объекты и хорошо просматривается линия горизонта. Это самое романтичное время.

А сейчас… сейчас светило встает. Вот оно уже наполовину показалось. Липранди вышел на балкон, вытянул к солнцу руку и воскликнул: «Вот оно, Солнце Аустерлица!» в подражание уже ушедшему в небытие Наполеону Бонапарту. Он точно так же встречал тогда свой рассвет, и приветствовал Солнце, которое было Солнцем его победы, его дня, имя которому – Аустерлиц!

Жизнь уже уходит, но так не хочется уйти в своей кровати от старости. Уйти просто так бесцельно, не оставив после себя того, что есть дело всей его жизни, что перейдет другим людям по наследству. Уйти бы, завершив дело в период своего величайшего триумфа…

А за окном шум ликующей толпы. Тысячи людей собрались сюда на инаугурацию первого Президента Тихоокеанской конфигурации. Путь длинною в жизнь, который начался еще в далеком 1776 году, заканчивался в 1832-м созданием еще не виданного миром объединения, в который помимо Русской Америки вошли также Мексиканская Республика Панама и Чили. Скрепление этой политической конфигурации создавало серьезные предпосылки для появления сильного оппонента на Тихом океане растущим американским штатам, еще разделенным на Конфедерацию и Федерацию. Русская Америка была флагманом и сердцевиной этого объединения, его душой и огнем. Под ее контролем было Тихоокеанское американское побережье и многочисленные тихоокеанские острова, включая Гавайи, а также Панамский канал. Впереди была американо-мексиканская война, где Конфедерация должна была защитить себя от посягательств Штатов, а пока…

Пока Иван Петрович спускался по парадной лестнице. Его встретили Кондратий Федорович Рылеев и Михаил Бестужев-Рюмин, спасенные им из застенков Петропавловской крепости. Вот и заканчиваются последние ступени. Медленно и торжественно открываются двери залы…

А как все начиналось? С чего все началось? Ведь итог жизни можно понять и осмыслить, лишь прожив ее всю, от начала и до конца.

Что ж, мой читатель давай и мы начнем все сначала....

Глава 1. Аудиенция

Возвед своих я мыслей взоры

Над верх полночныя страны,

Какие, слышу, разговоры

Тебе, о мать Екатерина Плетется там похвал пучина.

?Тобой сколь род наш препрославлен

И сколь тобой блажен наш век,

Таков тебе алтарь поставлен

В сердцах российских человек,

Премудра наших дней богиня!

Тишайша матерь, героиня!

(отрывок из оды Г. Р. Державина «Ода Екатерине Второй»)

Первая глава открывается действием, которое служит основой для всех последующих приключений

– Всемилостивейшая государыня императрица! Капитан гвардии, прикомандированный Тайной экспедиции при Высочайшем Сенате… – голос вошедшего дрожал от волнения.

– Без титулования, прошу короче, -с раздражением ответил женский голос.

– Липранди Иван Петрович, по вашему приказанию прибыл – отчеканил молодой человек в штатском платье и осмелился поднять глаза.

Императрица с улыбкой встречала очередного посетителя. Небрежно махнув рукой на кресло, она предложила сесть и приступить к разговору.

– Давайте к делу. Вопрос достаточно срочный и не требует отлагательства. Я прекрасно осведомлена относительного ваших обстоятельств. Я весьма уважительно отношусь к вашему дяде, поскольку его заслуги ведомы всем без исключения, и ваше опасение относительно его здоровья и желания быть рядом с ним в его имении легко объяснимо и заслуживает того, чтобы удовлетворить Ваше прошение о внеочередной увольнительной… но в настоящее время все сотрудники Экспедиции заняты выполнением своих обязанностей, Степан Иванович не может поелико это возможно без изъятия и в ущерб дела привлечь кого-либо из своих штатных сотрудников. Вы в некоем роде не сотрудник этого ведомства, но весьма многообещающий молодой человек. Как известно, неоднократно ходатайствовали перевести на работу, связанную с изведыванием сведений, агентированием в иностранных державах, в чем имеете недюженную заинтересованность и талант, как и ваш уважаемый дядюшка, – здесь императрица немного задумалась и подвинула к себе чашечку кофе, – Ситуация в Новом Свете развивается весьма стремительно, и вы конечно уже в курсе всех последних новостей, я полагаю?

– Война колоний против Британии вызывает довольно много горячих споров…. Ваше величество изволили обратиться к Великобритании, Франции и Испании с весьма прогрессивной и многообещающей Декларацией о вооружённом нейтралитете…..

– Я приятно польщена Вашими оценками и эрудицией, – довольно и уже гораздо более мягко и неторопливо ответила императрица……Сия Декларация как будто объявлена в интересах всех европейских держав, но вы, я думаю, прекрасно понимаете, что Россия защищает здесь и свои интересы, коль скоро этот нейтралитет препятствует морской блокаде метрополией своих колоний и создаёт негативную для неё оценку мировой общественности всей ее политики в Америке, а значит служит средством ослабления Британии и опосредованно- усиления России.

У нас с колониями давние хорошие отношения. Этим отношениям Россия перво-наперво обязана княгине Дашковой, в настоящее время директору Академии наук. В свое время она завязала с доктором Франклиным научную переписку и была избрана почётным членом Филадельфийского Философского общества, руководителем которой имеет честь состоять небезызвестный доктор Франклин…

– Сэр Бенджамин Франклин, почтительно поддержал беседу молодой человек.

– Да, да, именно он. Княгиня в прошлом году, в декабре, встречалась с ним в Париже, и он сделал ей предложение прибыть с визитом в Филадельфию, но, как вы понимаете, такое предложение женщине принять невозможно и очень опасно. В колониях сейчас настоящая война..Вы наверное спросите, что я хочу вам сказать и как это связано с приглашением явиться сюда. Непосредственным образом, могу заверить.

Несмотря на доброжелательные отношения с колониями, есть некоторые обстоятельства, относительно которых надобно иметь достоверное и действительное мнение.

Мы не совсем понимаем, каковы их намерения и дальнейшие планы, не имеем однозначного мнения, что за группа лиц стоит во главе их, и кому они обязаны своим возвышением.

Но это общие опасения. Существо же дело в том, что с недавних пор мы вторглись в пределы Америки и начали утверждаться на матерой земле. Речь идет о наших появившихся колониях в Америке. Извольте располагать об этом сведениями?

– Никак нет, Ваше Величество, впервые слышу об этом, смущённо признался собеседник императрицы.

– Вот видите, значит зазря мне вас так лестно отрекомендовали. С момента экспедиции командора Витуса Беринга, о которой вы, я надеюсь, имеете представление многое изменилось. Примерно с 1740 года в Бобровое море частенько ходили партии наших промысловиков. На Алеутских островах теперь наша оперативная база Уналашка. И строятся фактории на Кадьяке, равно как и на Кенайском полуострове. Подробнее в существо дела вас введёт Григорий Михайлович Шелихов, позднее. Так вот, существующее наше намерение развивать промысел и основать постоянные поселения на Восточном побережье, как это может показаться на первый взгляд, затрагивает наши отношения с испанцами, чьи калифорнийский колонии находятся не так далеко, и британцами, смотря по тому, как Компания Гудзонова залива стремительно продвигается к Восточному побережью. Но это только поверхностное мнение. То, что нам известно уже сейчас дает некоторое основание представить, как пойдет дело в будущем. Относительно американцев сомнений нет, что они природной хваткой и смелкалкой, настойчивостью превосходят всех своих соседей. Последнее десятилетие они смело и безрассудно, распространяют свое влияние в… -здесь царица несколько замялась, – Луизиане и теснят тамошних гишпанцев, нисколько не смущаясь, что сами подданные Британской короны и Метрополия не поощряет подобное самоуправство, да и Испания тоже имеет некоторую силу, во всяком случае еще превосходящую силу колоний.

Что от Вас требуется, не настолько уж и многое и невероятное. Ежеле вы готовы высказать делом свое пренебрежение немалым риском и опасностью, можете пойти на серьёзное дело и существенно поработать на благо державы Российской, то Вам следует отбыть в колонии в самое ближайшее время, завязать основательное знакомство со всеми тамошними деятелями, составить представление и отношение ко всем интересующим нас вопросам, список коих вам будет представлен, выведать сведения и разузнать ситуацию.

Поручить дело иным лицам нет возможности, тем паче что дело не первостепенной важности, но нужное, да и поедете вы инкогнито, как родственник княгини Дашковой. Да, да, так, не возражайте, – предупредила императрица возмущение своего собеседника, – Все наши товарищи Экспедиции ведомы соответствующим службам колоний и весьма подозрительны им, а вы лицо новое, можно в уверенности сказать, вне всякого подозрения, – здесь она взяла еще одну паузу, -начнете с Франклина, княгиня Вас сопроводит до Парижа, и в дороге обо всем решительно введёт в курс дела. В колониях есть ряд лиц persona non grata, принесших уже серьёзный вред державе российской и ряд подозрительных, и весьма прилично притом. Об этом Вас уже Иван Степан Иванович даст сведения.

Во время командировки вы состоите в службе, с сохранение выслуги, полного жалованья, с выплатами на издержки в дороге и на месте и с щедрым награждением сверх этого.

По успешному выполнению миссии Вашей Вы получите повышение, безусловное продвижение в службе и заслужите репутацию, которая ценится в известных кругах.

Внезапно дверь во внутреннюю залу открылась и спешно вошел несколько запыхавшийся на вид флигель-адьютант в расшитой серебром треуголке и передал пакет в плотной бумаге золотой окраски. На нем алела отметка курьерской отправки сверхсрочного класса.

– Ваше Величество, срочное донесение от Ивана Альфредовича (Пилля, Иркутского и Колыванского генерал-губернатора – Автор).

Императрица обернулась, прервав разговор, получив пакет, энергичным движением разорвала сургучную печать.