Жизнь внутри. Сборник рассказов

Он наспех съедает все и раньше остальных приходит в кабинет, спешит напечатать ночные расчеты, отдать их во власть вычислительной машины, единственной, большой, мощной, стоящей в центре их комнаты. Едва приходит начальник, коллеги и все-все-все, он протягивает ему распечатку свежих данных, не сдерживая горделивую улыбку на своем бледном лице. Видит уважение и удивление во взгляде в его взгляде, бережно забирающего листы и уходящего за полупрозрачную перегородку своего отсека.

Развернувшись, он принимает безмолвные поздравления и похвалу коллег, их улыбки и пожатия рук, а после скорее принимается за работу, еще усерднее и прилежнее, с удовольствием отмечая, что на девушку даже не взглянул.

В плотном шуме печати, он не сразу замечает подошедшего к нему начальника. Снова улыбается, ожидая радости в его глазах, слов благодарности за добросовестный труд, но вот секунда-вторая, руководитель поджимает губы и роняет:

– Ошибка.

Его улыбка стекает быстро и, кажется, шумно:

– Расчеты проверены машиной!

Начальник тычет пальцем в его лист, размазывая пятна чернил:

– Ошибка не в расчетах. Ты принял данные на основе своих неправильных вычислений и ввел их в машину. Твоя ошибка.

Он слышит вокруг шипучий шепот, замечает ехидные улыбки сотрудников, их неподдельную радость: скоро рейтинг изменится в их пользу. Стоит неуверенно, щеки горят, внутри все пусто и, кажется, болит. Издалека он слышит голос – начальник требует от него объяснения, письменно, вечером… Он потратит остаток рабочего дня на составление оправдания, достоверного, чтобы его не уволили, не перевели на этаж или два ниже. Времени мало, рейтинг хуже, новая жизнь все дальше и дальше, словно убегает от него, едва появившись на горизонте.

Все взоры обращены на него, а он покрасневший, едва не падая, окунается в печать.

***

В гуще человеческой массы, в узком коридоре, он встречает ее, вставшую напротив, не позволяющую обойти, снова с привычной улыбкой. Приветствуют друг друга, сквозь окруживший их гомон, она смеется над его растерянностью и робостью постыдного просчета, словно распухшего в голове. Она спрашивает о его самочувствии, на лице – волнение и участие, хочет взять его за руку, а после:

– Ты написал, что в ошибке виноваты мысли обо мне? – ее голос высок и нежен.

Он кивает и пытается уйти, но вокруг только тиски толпы. Она вновь смеется, вызывая удивление, непонимание. Он обвинил ее, а она радуется. Глупа и наивна. Бегущие мимо, вперед-назад зеваки смотрят на нее подозрительно, нелепо, враждебно. Им чужды ее поступки. Как смеет она вести себя иначе?!

Растерянный, он ищет выход, высматривает любую прогалину в плотной связке пешеходов, будто понимающих его раздражение и страх и сгрудившихся теснее, улыбающихся ехидно и зло, в унисон. Девушка смотрит на него шутливо и доверчиво, делает шаг-другой вперед, но он, словно от огня, отшатывается от нее, расталкивает охающих сотрудников и теряется за поворотом.

***

В столовой он со всеми чавкает, хлюпает, ест, читает. Вновь слышит шутку про себя: может, в отдел примут еще девушек, и все вновь помешают ему работать.

Вопрос или надежда?

Он лишь вскользь кидает взгляд и спешит скорее работать, исправлять, менять.

Сигнализация, запуск, аплодисменты. А он мог быть там, внутри, в облаках, далеко. Но смотрит на нее. Каждый день.

***

В комнате вечером, проверяя расчеты, он не мог знать, что она придет, нагрянет, разрушит его привычный распорядок, но вот стучит, и заходит в узкий проем, быстрее, быстрее. Осматривается, улыбается, приветствует его. Дышит часто, беспокойно. Он знает ее имя, а она знает его. В ее руках плитка шоколада, запрещенного, спрятанного, только для руководства Компании и Лучших из нас.

Она пришла извиниться ? виновата в его просчетах.

Протягивает ему шоколад, ждет, а после молнией целует в щеку и быстро уходит.

***

Дождь сильнее, сильнее и громче сегодня обычного, прерывает шум печати и гул работающей машины в кабинете. Тучи смешиваются с серостью дня. Сегодня запусков нет. Новые пустые места в кабинете ждут достойных сотрудников.

Все работают, работают, спешат, соревнуются: кто быстрее пишет, считает, обрабатывает. Кажется, вот-вот возле рта выползет пена, а глаза – воспаленные, красные – выпрыгнут, покатятся. Над всеми довлеет властный взгляд начальника, подозревающий лишнюю усталость, высматривающий ошибки.

Он торопится наравне со всеми, изредка мотает головой – прогоняет мысли ненужные, пустые и одновременно наполненные до краев. Где-то вдалеке, за приоткрытым окном – вой собаки и человека, надрывно умоляющий кого-то пощадить его, сжалиться. Кричит, просит помощи, но голос его тонет в свалке отходов, стирается в дожде. Что было у него – забрали. Одиночество и горы мусора – наследие выживших.

В кабинете словно никто не слышит крик, каждый смотрит лишь на свой рабочий стол, изредка наверх: туда, куда все помыслы и мечты направлены у всех всегда, шаблонно и предсказуемо.