Волково поле

– Бог не выдаст, свинья не съест. А вы там поднажмите, не дайте пропасть. Пусть открывают, по нам канонаду Вы их сильно придавите, вот тут я и ворвусь со своим отрядом на их позиции. Сразу белый флаг поднимут. Мы русские воины и за нами победа.

– Только голову свою не сложи, жаль будет, если тебя убьют. Драгун я тебе дам. Ступай Семен Андреевич с Богом. На рассвете выступаешь.

План Семена был принят. Всем хотелось быстрее отправиться домой. Семен собрал приличный эскадрон и изложил задачу. Ночью войска выдвинулись на установленные рубежи. Все шло по плану. На рассвете Семен повел эскадрон в атаку. Турки начали палить из пушек раньше времени и беспорядочно стреляли. Как только эскадрон попал в поле деятельности орудий, он рассеялся по полю и вновь собрался в лощине. Таких атак они провели несколько и турки успокоились и больше не верили, что русские пойдут в лоб. Была слышна канонада на флангах. Что-то не все получалось у русской армии, видимо турки и на флангах хорошо укрепились. Вот тут Семен и повел свой эскадрон прямо в лоб и на пушки. Приказ был один, вперед на врага. Турки и в этот раз подумали, что это имитация атаки, но когда поняли, что это серьезная проблема, то было уже поздно. Эскадрон ворвался в расположение вражеских войск с не большими потерями. Конь Семена первым перепрыгнул укрепление. При панике врага воевать легко. Сабля Семена рассекала воздух и врагов со свистом. А вот откуда прилетела шальная пуля Семен и не понял. Она вышибла его из седла, пробив грудь справа, чуть ниже ключицы. Удар о землю на скаку он ощутил, но не было так больно, скорее всего, он потерял сознание на некоторое время. Когда очнулся, то увидел над собой турецкого офицера, но почему-то лицо у офицера было европейским. Холеное и гладко выбритое лицо выдавало в нем англичанина. Глаза их встретились. Офицер, как-то по-звериному оскалился и оглянулся. Со словами, русская свинья, вонзил свою шпагу в область сердца Семена. Тут на англичанина налетел Аким. Он своей шашкой рассек лицо англичанина, но добивать офицера он не стал, Аким увидел окровавленного хозяина и бросился к нему.

– Аким, не суетись, жив я еще пока, спокойно ответил Семен. Моя жена Ольга спасла меня от смерти. Подлый удар англичанина приняла на себя ладанка. Шпага скользнула по медальону и пробила мне ребро. Вот это больно сильно. И ты глянь на пулевое ранение, там наверняка серьезнее будет. Перевяжи меня, а там видно будет, может, и поживем еще.

Аким попытался расстегнуть китель хозяина, но руки его не слушались. Ножом оказалось легче это сделать. Добротное сукно легко подалось острому лезвию.

Пулевое ранение было на вылет, но крови было мало, а вот ранение от шпаги Акиму показалось серьезнее, из раны хлестала во всю кровь. Аким не знал анатомии и не мог ее знать. Была повреждена межреберная артерия, и как помочь своему хозяину, он не знал. Он изорвал всю свою рубаху на бинты и как смог, перевязал хозяина. Семен всего этого уже не видел. От потери крови и шока он потерял сознание.

Русская армия одержала полную викторию. Было еще несколько побед Русской армии, при Ларге и Кагуле. Турки бы давно смирились с поражением, но их все время подстрекали англичане. Никакого смысла не было драться при Ларге и Кагуле, военная компания была проиграна уже при Рябой Могиле. Русская армия вышла на Дунай к Черному морю. Успешным наступлением на Шумлу, Турция была вынуждена заключить Кучук-Кайнарджийский мир. За эти победы граф Петр Александрович Румянцев был удостоен почетное добавление к фамилии – Задунайский. Князь Семен Андреевич Волков был награжден Георгиевским крестом первой степени. Весь его батальон получил награды и медали. Батальон вернулся на свои квартиры в Красное село, но без своего командира.

Долго, очень долго выздоравливал Семен. Сегодня и Пушкина вылечили бы, а вот тогда и медицина была другая. Большая и мало восполнимая кровопотеря мучила больного. Аким с радостью бы отдал барину всю свою кровь, но тогда это не практиковалось. Потом, и пневмония присоединилась ко всем бедам. Семен постоянно впадал в забытьё, которое длилось несколько суток. Доктора давно махнули рукой на жизнь Семена, но он к удивлению для всех не умирал, а цеплялся за жизнь. Чуда не произошло, скорее всего, крепок организм был у Волкова и мало-помалу он пошел на поправку. Раны затянулись, только по вечерам мучил сильный кашель и лихорадка. Поутру, Семен позвал Акима.

– Пора Аким домой собираться.

– Да, как же это так барин, вы еще совсем слабы. Не довезу я вас до дому. С недельку еще бы вам полежать в лазарете.

– Нет, Аким, поедем завтра, как расцветет, так и тронемся. Ищи карету для меня, телега, так же подойдет.

Воля барина для Акима была священна, но крестьянская мудрость подсказывала ему, что рано еще трогаться в путь и он решил долго искать телегу с лошадьми. Когда человек счастлив и здоров, то и известия приходят хорошие, а как болен, то хороших вестей и не жди. В лазарет пришло два письма. Одно для Семена, другое для Акима. Аким получил почту и сел читать письмо от жены.

– Милый мой Акимушка, преклоняюсь к ногам твоим мой господин. Как долго же я тебя не видела. Слава Богу, жив и письмо я от тебя получила. Хвала твоему уму, что заставил меня учиться грамоте, теперь мне это сильно пригодилось в жизни и могу тебе поведать о своем житие. Детки здоровы и кланяются тебе в ноги. У нас все хорошо. Ждем своего хозяина в дом. Истосковалась я по тебе любый мой. Теперь поведаю о плохом. Большое горе у нас. Барыня то наша в родах померла совсем. Уж и не знаю, как известишь ты барина об этом. А все началось по глупой случайности. Из города привезли газету «Русский инвалид», где было пропечатано, что наш барин погиб. Барыня как прочитала такое, сразу в обморок упала, и у нее начались преждевременные роды. Я послала в город за доктором, но пока он приехал, бабка Пелагея приняла мальца. А вот, кровотечение у барыни остановить не смогла. Что только не делала. И травами лечебными поила и молитву читала, а кровь продолжала истекать, так и померла, не дождавшись доктора, хорошо, хоть исповедаться, успела Отцу Михаилу. Слава Богу, мальчонка жив остался. Как и просила барыня, нарекли его Александром. Кормилицу я нашла хорошую. Баба чистая и молока много. Ребенка забрала в наш дом и ни кому его не отдам, пока ты с барином не вернешься. Доктор приехал на следующий день, но он уже не был нужен. Единственный толк был от него, он привез новую газету, где было написано, что наш барин жив и находится в лазарете. На том кланяюсь тебе в ноги. Вечно твоя жена Марья.

Аким не знал, что и делать ему. Рассказать барину о смерти жены, так кто его знает, чего и случиться может. Решил подождать и не отдавать письмо, а вскрыть его самому, побоялся. На следующий день они в дорогу не отправились. Лишь через три дня, когда Семен смог сам встать с постели, они отправились в путь. Всю дорогу Аким молчал и боялся посмотреть барину в глаза, это и выдало его.

– Аким, что-то ты совсем не весел. Радоваться надо. Домой живые едем. Поди, твоя милая истосковалась по тебе. А ну, говори, почему нос повесил?

Аким, молча, вынул из-за пазухи конверт и протянул его хозяину.

Семен разорвал конверт. Казенная бумага. Приказ по выздоровлению явится в полк.

– Э, нет Аким, не из-за этого ты от меня глаза-то прячешь. Я тебя знаю хорошо, столько лет рядом. Ты ни когда глаз не опускал. Говори, что случилось и не утаивай ни чего.

Аким и тут ни чего не сказал, а протянул барину письмо жены. Семен прочитал послание, и сердце воина сжалось. Вот жизнь. Сам выжил, а жену потерял. Скупая мужская слеза скатилась из его глаза. Кибитка ехала медленно, и попутчики молчали. Только возле небольшого городка, который показался вдали, Семен заговорил.

– Почему же ты Аким молчал все это время. Надо было сразу все сказать.

– А, что говорить барин? Случилось то, что случилось. Бог дал и Бог взял. Днем раньше, днем позже. Нам почитай цельный месяц до дома добираться на такой скорости, куды торопиться-то. За мальчонку бояться не надо, Мария за ним смотреть будет лучше, чем за своими детьми. Надо ехать в Петербург, там вас ждет награда и звание полковника. Жизнь продолжается.

Ничего не сказал Семен. Аким сказал мудрые, хоть и жестокие слова. Да, жизнь продолжается. Тут Семен задумался, а ради чего, он собственно жил? Для жены, нет. Для детей, нет. Для наград, и на этот вопрос был отрицательный ответ. Его одолевала тяжелая философия. А может предаться тяжким грехам и гоняться за смертью? Так я только и делаю, что от смерти бегаю. Вон, она рядом с косой ходила, а душу мою и не забрала. Ладно, оставим на потом эти мысли. Жизнь покажет, куда кривая ее заведет.

Начались бескрайние степи. Солнце припекало, но Семену жарко не было. Вдали показалось какое-то становище кочевников. Тут и Аким удивился.

– Интересно, откуда тут появились кипчаки или татары? Не должно их тут быть. Когда ехали на войну, так и не видели.

Они подъехали к юрте. Рядом паслось стадо баранов. Их встретили приветливо. Накормили, с расспросами не лезли. Семен лежал в юрте, а Аким вышел прогуляться. Через некоторое время Аким вбежал в юрту. Его глаза горели огнем.

– Барин, я такое сейчас увидел, диву дивиться можно. Давай помогу встать, сами поглядите.

– Ты что Аким архангела Гавриила увидел, что так у тебя глаза горят?

– Нет, барин, еще лучше.

– А, что может быть лучше-то?

– Да, поднимайтесь быстрее.

Семен возле юрты увидел лохматого пса, больше похожего на волка и отдаленно напоминавший борзую.

– Ну, объясни мне Аким, так чего ты такого увидел? Обыкновенный ублюдок, где-то сука с волком нагуляла, и чего теперь с ним делать?

– Эх, ваше сиятельство, ваше сиятельство. Да, вы лучше рассмотрите собачку-то. Настоящий степняк, настоящий злобач – волкодав. И еще раз настоящий.

– Да ты что Аким, если мы такую собаку привезем с тобой, нас же все засмеют.

– А зачем ее показывать кому то. Мы под него Лукавую подложим, та из-под кого хочешь, красавцев народит. Сука красивая до полного безобразия, когда она в течке все кобели с ума сходят, так охочи до неё. И этот лохматый будет бегать за ней как цуцик.

– А куда же мы его денем, мы же не в имение, а в Петербург едем.

– Да, по дороге же все. На развилке наймем извозчика, тот его мигом к моему отцу доставит в целости и сохранности. Мы же в Петербурге долго не задержимся. Вам отпуск по ранению полагается.

– Хорошо Аким, попробуем.

Семен обратился к хозяевам.

– А откуда у вас эта собака? Вроде не пастушья.

– Прибилась к нам в прошлом году. Жрет много. Хотели пристрелить, а потом пожалели. Она зайцев и лис ловит, иногда мышкует, как лисица, тем и кормится. Бывает и мы ее подкармливаем.

– Продайте собачку, я вам за нее серебряный рубль дам.

Хозяин стойбища сильно удивился.

– Не может такая псина стоить столько денег. Берите даром, если так уж вам нужна эта собака. От нас не убудет.

Аким услышал такие слова и тут же схватил веревку и побежал за собакой. Пес сверкнул глазами и зарычал, отойдя в сторону. Аким к нему, пес в сторону с оскаленной пастью.

– Подожди Аким, не горячись. Так ты его не поймаешь. Он тебя погрызет и в степь убежит. Тут лаской надо.

Семен попросил кусок мяса у хозяев. Медленно подошел к собаке и протянул руку с привадой. Собака облизнулась и села рядом с Семеном, но к мясу не притронулась.

– На, бери, ешь бродяга, и поехали с нами. Там ты будешь сыт, и в жены Аким хочет отдать тебе Лукавую. Поверь мне собачина, она прекрасна и ты будешь без ума от нее. Прямо не сука, а Шемахинская царица.

Собака встала, слегка вильнула хвостом и взяла мясо из рук Семена. После этого Аким спокойно повязал канат на шею собаки. Семен пошел в юрту спать, а Аким уже ни на секунду не покидал собаку. Утром они собрались в дорогу. Семен поблагодарил хозяев и напоследок сказал.

– Спасибо вам за хлеб, соль. Не хотели продать собаку, вот вам империал за гостеприимство. Не взяли серебро, будет вам и золото. Этих денег вам хватит, что бы купить еще десятка два баранов и счастливо пережить зиму. Будьте здоровы.