Целинная рать

4

Витька со словами, – У меня не мавзолей не залежишься, сунул рубль в карман, и стал приглядываться к проходившим мимо него, посетителям военкомата. Он пытался вычислить такого же «бедолагу», как он сам, с пониманием, который протянул бы щедрую руку помощи. Но надежды таяли с каждым мимо проходящим. Простояв так, еще с десяток минут, он уже готов был, как Маугли, задрать к небу лицо, и огласить окрестности зовом, – Мы с вами одной крови! Только близость военкомата, удерживала его от этого крика отчаяния.

– Вот вчера бы знал, что повестка придет, всю бы заначку не просадил, – бродили мысли не в совсем еще, ясной голове, – Славка виноват, хроник конченный. Давай, да давай, все равно на ремонте. Ну и наддавались. Мало, то, что заначку пропил, так еще и этого «опойка» пришлось домой тащить. На халяву – то, накушался так, что адрес свой забыл, ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Четыре дома обошел, и все на пятый этаж, – Ваш? Как не ваш, вы внимательно посмотрите? Сам протрезвел, пока адрес нашел. А в благодарность? Я ей мужа привел, а она? Еле ноги, унес. Хорошо на такие дела опыт имеется, и реакция мгновенная, а то катился бы как Славка.

Не приведи, господи, такой супруги, – от этой мысли, он внутренне перекрестился, вспомнив, как треснула Славку жена. Я бы от такого удара, сразу «ласты склеил», а Славка видать привычный. Хорошо реакция не подвела, дверь успел прикрыть и ходу,– Витька, вспомнив, как летел вчера на всех парусах с пятого этажа от Славкиной жены, даже улыбнулся. – Все же опыт, великое дело. Не пропьешь, не растеряешь, – решил он, – но все это фигня, по сравнению с мировой революцией. Надо же так, подорвать вчера свое драгоценное здоровье, что курить даже не хочется? А похмелиться надо, но так, совсем чуть, ради здоровья. Поправить здоровье и все, завязывать с этим делом надо.

– Зарекалась, свинья, – припомнилось ему, утреннее напутствие жены.

– Привет, Шаляпин! – прервал его душевные страдания, незамеченный из-за них, подошедший Сергей. «Шаляпиным» в автоколонне Витьку прозвали, за его привычку петь, изрядно приняв внутрь. Не имея музыкального слуха, и полное отсутствие каких– либо вокальных данных, Витькин скрипучий голос, частенько прерывал задушевные беседы его коллег по «баранке», собравшихся за «рюмашкой» чая. Все словесные попытки прекратить это безобразие, которое он считал пением, на Витьку не действовали. Тогда вступало в действие коллективное решение, – если не прекратит издеваться над товарищами, очередной «рюмки чая» лишить. Это действовало безотказно, и «вокал» тут же прерывался.

– Серега, друг, – несказанно обрадовался Витька, конкретному «спасителю»,– тебе, чего? Тоже повестку?

– Тебя пришел проводить, – отшутился Сергей, – Вся автоколонна работу бросила. Какая, говорят, без Витьки работа?

– Я уже час здесь торчу, – пожаловался Витька, – вчера со слесарюгой, ну со Славкой, алкашом этим, усугубили. Ленка, сам понимаешь, с утра на «метле». Пришлось пораньше свалить, чтоб напутствие не все выслушивать.

– Поддерживаю. По себе знаю, ничего нет хуже с утра, как «разбор полетов»,– посочувствовал ему Сергей, – Машка до сих пор «стенку» твою вспоминает.

– Мировая была идея,– рассмеялся Витька, – добрые дела, они не забываются.

– Это да. Ты у нас вообще генератор идей. Многие жены, наверное «благодарны» тебе за них, вот только пока не встретили тебя, чтоб «спасибо» сказать, раз здесь стоишь и «лыбишься». Пошли, что ли, времени уже девять?

– Куда ты торопишься? Там нашего брата, как блох на собаке.

– И чего слышно? Войну кто объявил?

– А как же, весна. Пора с урожаем биться, пока не одолеем. Я уже очередь занял, за мной будешь. – Пошли, повестку же надо отдать.

5

– А может сначала, встречу отметим? – Витька, характерным жестом, хлопнул себя по шее, – тут в пару минутах, бабка живет, самогонка, что слеза колодезная. Сюда-то всегда успеем.

– Мы вчера с тобой виделись, я еще соскучиться не успел. Давай сначала дела решим, а потом все остальное.

В военкомате было столпотворение. Человек тридцать молодых мужиков, в одних трусах, стояли перед кабинетами, сидели на стульях вдоль стен.

– Твое, коромысло в душу кровь, – чертыхнулся Витька, – уже началось. Сдавай повестку и ко мне. Я пока с очередью разберусь, – двинулся он в конец коридора.

–Значит, Макаров, – дежурный мичман, заглянув в повестку, стал записывать данные Сергея в журнал,

– Как вести себя на комиссии знаешь?

– А то, Каждый год почти на нее таскают,– ответил Сергей.

– Таскают морковку с грядки, а по повестке приглашают. Вот в случае уклонения, тогда да, тогда приводом. Так как ты сам явился, к тебе это не относиться. Начало в конце коридора, заключение в кабинете военкома. Не вздумай слинять, пока не пройдешь.

– В курсе: сообщение на работу, прогул. Всеобщее презрение и ненависть трудящихся, с приложением всех вытекающих, – вздохнул Сергей.

– Вижу, грамотный. Надувай паруса, и вперед, с песней. Песню можно петь любую, – напутствовал мичман Сергея.

– А частушки? – спросил тот.

– Частушки на улице будешь петь, после комиссии. Здесь только строевые марши, усек?

–А говоришь, любую?

– Не умничай. У тебя на одной ноге, уже сапог сверкает, так что пора репетировать.

– Понял, не морковкой деланный, – пошел Сергей в конец коридора.

Витька стоял уже в трусах, скрестив руки на груди, дрожа то ли от прохладного коридора военкомата, то ли от похмельного озноба.

– Мужики, он за мной, я предупреждал,– увидел он, Сергея, – раздевайся быстро, сейчас моя очередь.

Пока Сергей, раздеваясь, аккуратно складывал одежду на стул, подошла Витькина очередь.

– Если на целину заберут, радости мало, – думал Сергей, сидя на краешке стула, – А если с другой стороны подумать – вернусь, деньги, за все получу разом. По среднему заплатят. Маша, давно мягкую мебель хотела.

– Вы чего сегодня все трясетесь, – раздался за дверью кабинета, громкий женский голос. Он прислушался. В ответ послышалось неразборчивое бурчание Витьки.

– Все пошел балагурить, это надолго, – решил Сергей.

Но через минуту распахнулась дверь, и из кабинета вышел довольный Витька, помахивая листком бумаги в руках.

– Следующий, – проорал он на весь военкомат, – пропуская в кабинет Сергея.

–Проходите на ростомер, – сказала ему женщина в белом халате, когда он переступил порог.

– Да мы, похоже, с «Шаляпиным» один в один, – мелькнула у него мысль, когда он встал под планку.

– Метр семьдесят шесть, а вес свой знаешь?

– Семьдесят девять, – ответил Сергей

– Молодец, зови следующего.

К одиннадцати часам, благодаря Витькиному неугасимому желанию поскорей заняться своим здоровьем, они официально признанные здоровыми и годными к строевой службе, стояли у кабинета военкома, с приклеенной табличкой «Призывная комиссия. Заключение»

– Она на меня смотрит, как на врага народа. А что это у вас руки трясутся? И давление повышенное? Принимали вчера? – рассказывал Витька, ожидающим своей очереди, о посещение терапевта, – Я сразу в отказ. Категорически и бесповоротно, – Как, говорю, вы можете подумать обо мне такое? Я человек, законопослушный.

6

Как вышел Указ, ни капли спиртного не принимать. Я сразу рот на замок, а ключ в унитазе утопил. А что трясусь? Жена с утра напугала, вот и дрожу до сих пор. Серега, помнишь, Толян рассказывал, как их в «спецуре» учили, сначала разбуди, потом режь, чтоб не закричал.

– Толян тебе расскажет. Он контуженный с Афгана пришел, да еще и больной на всю голову, – ответил Сергей, соглашаясь.

– А Ленка моя, Серега не даст соврать, если ее завести, мало не покажется. А если довести до кипения, одна бы дворец Амина взяла, как два пальца..