Консул из аномального мира

Какая-то бытовая непонятная история: нигде не упоминается, что пленник имел отношение к сворованным лошадям. Обычно, этим грешили дети кузнеца. Цыганская кровь! Вроде из оседлых и при деле…, но, не пойман- не вор. Фёдор-ключник до конца жизни проклинал этот день, когда его сагитировали пойти облавой в лес. Он считал, что во всех бедах этого городка виноват Втикач. Так дознавателю из Оренбурга всё и выложил:

– Не спрашивайте их какого он народу был. Нелюдь, он и есть нелюдь! А, ещё колдун, сын чёрта, и сам чёрт!

Я, с трудом перевёл эту писанину, даже сноску на языке литвинов, с польскими буквами. Наверное, я не первый, к кому попали эти дела.

Глава 2

– Не верится! Эти дикари вечно что-нибудь придумают, какой-то мистический финал этой истории… Но, как знать? Как знать? На побережье реки Илек, местные жители до сих пор находят золотые монеты, со странными рисунками на аверсе.

– Чёртовы деньги. Они, как находятся, так и пропадают. Ничто их не может удержать.

Я был согласен с неизвестным автором, написавшим эту сноску. Мне это дело показалось нераскрытым, тёмным, я ничего не узнал такого, что мог бы отметить в пояснительной записке своего дипломного проекта. Честное слово! Мне этот опус ничего не раскрыл интересного, кроме имени, которое, даже, на старославянском, выглядело очень невзрачно. В планшете я прочитал перевод этого имени с Украинской «мовы». Беглец. У них в языке ещё остались старославянские корни, и некоторые слова имеют сходство с языком, которым написаны эти дела.

***

Я сделал маленький перерыв, чтобы осмыслить это первое изученное дело. У меня создалось впечатление, что я, что- то пропустил, или в этой папке не хватало страниц. Я, опять пересмотрел все показания свидетелей, все выделенные сноски неизвестного автора. Вроде всё было правильно, но «дело» не хотело меня отпускать. Я в очередной раз поставил электрочайник. Никто не знает сколько я этого напитка выпил в архиве. Этот раз. Наверное, это случилось не нарочно. Я забыл про бережное отношение к архивным документам, и случайно поставил закипевший чайник на папку с делом. Благо, что я вовремя опомнился, и не вернулся охранник в этот момент. Блин! Когда я убрал чайник, на папке начала проступать глаголица. Дело случая! Я вспомнил про симпатические чернила. В то время их ещё не было, но скрытый текст можно написать и молоком. Я опять ошибся. Не знаю, чем был написан этот текст, но он был одноразового чтения, через некоторое время текст пропал, и никакие мои ухищрения не могли его возродить вновь. Пришлось восстанавливать по памяти:

… – Я закопал его, на выходе из штольни.

Кого закопал, что закопал, неизвестно. Это было так давно, а запись мне показалась свежей. Слово «штольня» мог применить только современный человек, но почему он писал глаголицей? А слово «штольня» выделил на немецком языке. Вероятно, в этих местах работали иностранцы? Дядя Вася ничего об этом не знал. Я поделился с ним своим открытием, не раскрыв секрета проявления этой записи. Не знаю, поверил ли он мне? Если запись успела пропасть до его прихода. Наверное, поверил, пообещав выделить мне в помощники двух «химиков».

– Ты, студент, не подымай шум, ребята проверенные, оба с высшим образованием. Они помогут тебе с восстановлением дел, а то, папки уже в макулатуру превратились. Это хорошо, что ты находишь то, что другим неповадно было.

Дядя Вася ушёл, приказал ожидать подмогу. Химики знали своё дело, помогли мне со склеившимися страницами, и пере фотографировали на мой планшет, весь скрытый текст в делах. Один из них был Кишим, родом из Дагестана, другой был мой земляк, из Питера, по фамилии Мишин. Такой вот «Кишмиш» мне достался, в помощь от дяди Васи. У меня к помощникам претензии не было, они хорошо выполняли порученную работу, и никогда не задавали мне вопросы. Через некоторое время я вынужден был признаться себе: без этого «Кишмиша» я был, как без рук. Они помогли мне расшифровать эти дела, привязать их к местности, Кишим по образованию был лингвист, помог мне с переводами сносок на человеческий язык.

Никита, лесом, убегал от поселковых. Он вырос в этих местах на хуторе лесника. Дальше, за лесом, были старые копальни и какие-то шахты, затопленные водой. Тётка, каждое утро посылала его в школу, которая находилась в пяти километрах от его дома. Всё было хорошо, если бы не эти поселковые, они знали, что у Никиты нет денег, и ему никогда не откупиться от босяков. Поселковые встречали его после школы, по пути домой. Никита не знал, что будет завтра, а сегодня, ему удалось вырваться от толпы голодранцев, через лес. Поселковые преследовали Никиту до первых деревьев, а дальше опасались. Малец в лесу вырос, мог навести на капкан, или пчелиный рой. И то, и другое, было хуже розог, они помнили это. Никита привалился под Ёлку и потирал ушибленную скулу. От тётки опять достанется за порванную рубаху. Но Никита не думал об этом, на тропинке показалось двое незнакомцев. Чужих сразу было видно в этом краю. Сначала Никита принял их за поселенцев, которые живут с той стороны леса, около солёного озера. Но эти выглядели совсем иначе, о чём-то ругались и спорили на непонятном языке. Потом началась драка. Никита влез глубже под лапы ели, касающиеся земли, лишь бы его не заметили пришлые. Он такие драки видел в компьютерных играх, на дне рождения, у одноклассницы. До Никиты, только тогда дошло, что они совсем не похожи на людей. Тот, с длинными ушами, был ловчей толстого, похожего на большую лягушку. Никита заметил еще перстень на руке у худого. Этот длинноухий выхватил нож и ударил толстого в грудь. Перстень засветился ярким огнём, от попадания крови толстяка. Никита мелко дрожал. Длинноухий стал пропадать, таять в воздухе, медленно, превращаясь в туман. Лягушка образный, из последних сил, в предсмертном рывке, успел сорвать перстень с руки противника, зашатался и умер. Никита весь покрылся холодным липким потом, он боялся вылезти из-под ёлки.

– А, вдруг, этот, с длинными ушами, снова появится на тропе?

Никита продолжал наблюдать, вдруг он увидел тень, нет это было много теней, они подхватили и утащили погибшего толстяка, Никита успел заметить, что они понесли его к затопленным шахтам. В лесу стало темнеть. Мальчуган вылез из-под дерева, и вышел на место разыгравшейся трагедии. На краю тропинки лежало крупное литое кольцо, перстень, догадался Никита. Он блестел, привлекая внимание, Никита взял его в руки:

– А, тяжёлый какой! Наверное, из чистого золота.

Мальчик стал рассматривать кольцо. На том месте, где должен был расположен камень, была ровная площадка, с рисунком, в виде пляшущего клоуна, с короной на голове. У клоуна тоже были длинные уши. Никита спрятал кольцо в карман рубахи, и застегнул карман пуговицей, чтобы не потерять находку. Дома, он, всё же получил трёпку, и убежал жаловаться Тузику. Тётка сорвала рубаху, чтобы постирать и нашить заплаты. Никита совсем забыл о кольце. Он вспомнил о нём утром, когда увидел перстень на большом пальце правой ноги. Он не понял, зачем тётка нацепила кольцо ночью, на ногу. Это была её хитрая женская месть!

***

Своих детей у тётки не было, а меня мать бросила, навязала ей на шею. Я попробовал снять кольцо, но у меня ничего не вышло. Я намотал портянки, сунул ноги в валенки и побежал в школу по первому снегу, дожёвывая на ходу, кусок, ещё горячего хлеба.

Блин! День в школе быстро пролетел. Никита выжидал, пока рассосутся поселковые по своим домам. Но они явно не спешили, он понял, ожидали его, для того, чтобы добавить тумаков за вчерашнее. Школьный сторож выпер Никиту на улицу. Он хотел проскользнуть мимо хулиганья, как делал это не раз, почти каждый день. Но поселковые заметили, и погнались за пацаном, Никита попытался спрятаться в старой штольне. Это была первая ошибка. Поселковые поняли, что им удалось загнать хуторянина в тупик. Не спеша, подходили всей толпой. Никита слышал стук своего сердца. Это был конец! Как Никита жалел, что у него нет отца или старшего брата, защиты было ждать неоткуда. Вдруг, между Никитой и поселковыми появились, уже, знакомые хуторянину, тени.

***

– Это было так неожиданно, я уже не надеялся на то, что за меня, кто-то стоять будет.

Эти тени раскидали хулиганов, и разогнали их по домам. На следующий день, в школу никто не пришёл из моих заядлых врагов. Я ликовал, не пытаясь объяснить эту мистическую защиту. Одноклассники говорили, что моим врагам сильно досталось, многие из них лежат с переломами, отец одного из пострадавших пришёл, даже, в школу, чтобы посмотреть на меня. Мой вид его рассмешил, а старшие братья побитых, пообещали разделаться со мной. Но больше меня никто не трогал, почти до самого окончания школы. Я понял, что мне, просто, повезло. Я так устал от этих ежедневных разборок! Не знаю, почему, чем выше работает отец, тем безобразнее ведут его дети? У меня не было отца, поэтому я был благодарен моим защитникам. Потом я стал замечать, что это кольцо ведёт себя, как живое. Я стал агрессивнее, мои уши начали быстро расти, вызывая насмешки у сверстников. Я становился старше, чувствуя аномальную, колдовскую защиту, я перестал избегать столкновений, и спасаться побегом от сверстников. Я ненавидел свою фамилию, доставшуюся мне в наследство от моего беспутного отца. Мои сверстники прочувствовали слабину моего характера, специально, избегая называть меня по имени.

Втикач. Никита Втикач. За, хохла, можно было и в нюхальник получить. Я постоянно дрался из-за этого, доказывая силой, своё превосходство. Иногда, это мне сходило с рук, но обычно, дело заканчивалось милицией. Моё самоутверждение, в коллективе, таких же, как я, заканчивалось неудачами, и не спасало от продолжающихся насмешек.

– Байстрюк, оборванец, безотцовщина – добавлялось к моим уличным оскорбительным эпитетам. У меня никогда не было постоянной клички. А, зачем? Моя фамилия – была хуже всякого оскорбления!

***

Майор Сироткин выглянул в окно. Он не любил сильного шума.

– Что там у вас?

Спросил он у дежурного.

– Опять забава. Втикача поймали.

Майор скривился, как от зубной боли.

– Зачем?

Ему было достаточно и предыдущего случая. Трое подчинённых два месяца провели в больнице в обнимку с «уткой». В области никто не мог поверить в то, что шестнадцатилетний паренёк мог дать отпор троим тренированным мужикам. Над майором, в глаза, смеялось всё управление новой постсоветской полиции.

– Гоните его в шею! Всё равно убежит.

Дежурный не понял, глядя на вспотевшего и покрасневшего майора.

– Да, вот ещё что. Проверьте, лично, чтобы кольцо вернули парню. В прошлый раз буча тоже началась из-за кольца.

Майор хорошо помнил этот случай. Мародёрство всегда было бичом, для защитников от народа. Сироткин так и не помнил, как этот Втикач вычислил полицейского, завладевшего золотым перстнем.

– Блин! Никогда бы не подумал! Отличный парень! Душа-человек был! Царствие ему небесное!

Полицейский не дошёл несколько шагов до дома. Его нашли со следами удушья на теле. Странно! Но, непостижимым образом, это кольцо вернулось к хозяину, который продолжал сидеть в камере. Вину за смерть полицейского взял на себя его сосед. Сироткин улыбнулся, он знал все методы дознания местной полицией. А, Втикач, ночью исчез из камеры. Как раз в его дежурство по участку. Приехавший наряд, подтвердил, что подследственный появлялся у своей тётки:

– Никита, всегда старается не опоздать на ужин.

Блин! Целую неделю провели в засаде, ожидая появления пунктуального беглеца. Хорошо, что не было никого из управления!

– Втикач, одним словом – Втикач.

Майор потянулся к сейфу и достал дело, занесённое на этого нарушителя спокойствия. Дежурный выскочил на улицу. Шум сразу утих. Майор потянулся в кресле, и включил электрочайник. Дежурный вернулся, с ошарашенным взглядом на лице.

– Ну, что с арестованным?

– Отпустили, по вашему приказу.

– А, за что задержали?

– За убийство.

– Ка-а-а-к?

Вскоре, подъехала скорая помощь, и увезла бесчувственное тело Сироткина.