Ширли Лендинг

– Да, вот так они и разговаривают, – пожал плечами тот. – Как роботы в фильмах. Причём ранних поколений. Сейчас роботы в фильмах разговаривают не хуже людей. На самом деле селениты могут говорить с любыми интонациями, в конце концов, они модулируют любые радиоволны, которые и превращаются в звук этим динамиком. Хоть оперные арии могли бы петь. Но им неинтересно. А притворяться ради вежливости влом. Чувства наподобие человеческих им не чужды. В частности, лень как двигатель прогресса.

– А почему они не хотят со мной разговаривать?

– Ну, не совсем не хотят, это ты преувеличиваешь. У них нет к тебе вопросов. И то, надо учесть, имеется в виду, нет вопросов в данный момент времени, когда ты спросила и они ответили. Может, появятся потом.

– А! – утешилась Ширли. – Ну тогда ладно. Я то уж подумала, вдруг ты их заранее попросил со мной не особо общаться.

– Зачем бы мне такое понадобилось?

– Мало ли, может, у тебя есть какие-то секреты, которые они могли бы нечаянно выдать?

– Даже не знаю, что на это сказать, – растерялся Син. – Да ты просто гений конспираторских теорий. А, кстати, у тебя нет к ним вопросов?

– Может, тоже появятся потом, – отказалась было Ширли мстительно, но потом передумала. – Впрочем, есть. Скажите пожалуйста, господа селениты, то, что мне тут говорил этот человек – всё правда?

– Да, – сказал динамик.

Син улыбнулся. Неужели он боялся другого ответа?..

И они ушли в столовую и пообедали. Готовил кибер-повар вполне сносно. А потом они пошли смотреть студию.

Линда Шиллинг

А в студии их ждал сюрприз. Да такой, что сама студия отошла на второй план. То есть сюрприз-то это был только для Ширли. Дэвил Син, Подколодный Змей Кетцалькоатль, всё запланировал заранее.

Сюрпризом была незнакомая чернокожая девушка. Здесь, на Луне, где по определению не было никаких людей, кроме Ширли и Сина! Нет, это была не совсем незнакомая чернокожая девушка. Скорее, смутно знакомая. Притом Ширли с ней точно никогда раньше знакома не была. И – она была очень странная. Сперва Ширли сбил с толку очень яркий макияж, но потом…

Верхняя часть лица чем-то знакомой незнакомки была раскрашена под броскую венецианскую маску. Но это была не маска, а макияж, потому что между его элементами оставались промежутки, и такая маска, скорее всего, рассыпалась бы. Нет, это прямо на кожу прилепили драгоценные камешки или стразы с зеркальной подкладкой, нарисовали им золотую и серебряную кружевную оправу, продолжающую абрис глаз и бровей и подчёркивающую их, добавили синевы, зелени, красного и жёлтого – и всё это, похоже, светилось. Вполне в духе здешнего освещения, надо полагать.

Как только Ширли себя одёрнула и перестала возмущаться слишком смелым макияжем (в конце концов, это не её дело, может, у девушки роль такая, и она в образе, да и вообще у нас свобода), она обратила внимание, что кожа-то у девушки – чернее не бывает, а черты лица абсолютно не негроидные…

И тут её буквально ударило узнаванием. – Это же я! – поняла Ширли с испугом. – Нет! Это чёртов андроид! Моя копия!

Она-то ожидала, что изготовлению андроида – пусть он и попроще устроен, чем человек, но всё же гораздо сложнее обычного робота – будет предшествовать какая-то процедура обмеров, анализов… И разве для копирования всех её воспоминаний не требуется напялить на неё какой-нибудь шлем, в конце-то концов, и продержать под ним несколько часов?.. Или… это всё ещё предстоит, и перед ней сырая заготовка, андроид с её лицом (но почему чёрного цвета? и что за дикая раскраска?), но безличный, это пока примерка, вдруг ей что-то не понравится, она укажет на какую-то ошибку, будут переделывать, а потом уже попросят поделиться воспоминаниями… А демонский макияж – специально, чтобы она к нему прицепилась и удовлетворилась его отменой… Но она уже понимала, что надежда напрасна, никто ничего откладывать не будет. Всё уже свершилось. Её копия перед ней, и с ней надо как-то налаживать контакт… Она же молчит, несмотря на рекламировавшуюся Сином скорость реакции, предоставляет ей, оригиналу, право первого хода, а может, просто ждёт узнавания…

– Вот уж не знала, – чуть было не сказала Ширли, – что я способна на такую боевую раскраску… – Но вовремя представила себя на месте той, ей было бы обидна подколка, когда требуется максимальная поддержка… А с другой стороны, зачем же тогда вся маскировка? Испытание для неё, как она среагирует?

– Это – для роли тени? – мягко спросила Ширли, притрагиваясь к своему виску.

– Угадала, – улыбнулась копия ослепительно белыми на чёрном лице зубами. – Точнее, демонстрация возможностей. Заранее, так-то сейчас нужно не это, ведь первый номер будет с двумя одинаковыми девушками, а не с тенью.

И, не успела Ширли спросить, долго ли смывать такой грим и не жалко ли было его наносить только для краткой демонстрации, как стало понятно, что та говорила о совсем других возможностях. Клоунский макияж стал бледнеть, чёрная кожа посерела, потом побелела, и секунд через пять перед ней оказалась именно та, кем она и была – её копия. Макияж перешёл в её привычный повседневный – почти исчез.

– Я решила, что меня будут звать Линда Шиллинг, – сказала копия, протягивая руку. Конечно, это слишком очевидно переделанное имя Ширли Лендинг.

– Привет, сестрёнка, будем знакомы, – ответила Ширли, пожимая её, и морщась про себя от сочетания Ширли Лендинг – Линда Ширлинг, которое придётся ставить в титры клипов. Или наоборот, Линда Ширлинг – Ширли Лендинг. Ничуть не лучше. Фанаты сначала языки сломают от этой скороговорки, а потом перестанут фанатеть от таких издевающихся над ними артисток. Ладно, это потом. С титрами как-нибудь образуется. До фанатов надо ещё дожить. Старикашка Дэвил не в счёт.

– А ты ничего себе держишься при встрече со страшным андроидом, – одобрила её Линда. – Да ещё притом твоим доппельгангером, встреча с которым предвещает, согласно суевериям, страшные несчастья и даже смерть.

– Не помню таких суеверий, – сказала Ширли.

– Как это, – удивилась Линда, – я помню, как читала про них, а ты – нет? Эй, мне что, подсадили чужую память?

– Это нормально, – поспешил успокоить их Син, пока не стала возмущаться и Ширли, – в процессе записи воспоминания немного, если можно так выразиться, активировались, стали более интенсивными, отчасти даже перешли из долговременной памяти в кратковременную, в особенности те, что имеют какое-то отношение к текущей ситуации, это через некоторое время плавно нивелируется. Так мне селениты объяснили, – добавил он девушкам, уставившимся на него в ответ на такую профессорскую речь. – Ладно, давайте знакомиться в рабочем порядке, тем более что на самом деле вы прекрасно знакомы. Каждая из вас знакома с другой, как с самой собой, – он усмехнулся, и стал в эту секунду откровенно неприятен Ширли. От этого типа незачем ждать сочувствия и понимания в трудной ситуации, подумала она. Линда, казалось, его усмешки не заметила – похоже, сосредоточилась на своих проблемах. Что называется, ушла в себя. – Давайте, я лучше со студией вас познакомлю, – завершил своё предложение Син.

– Так, а что же с демонстрацией возможностей? – спросила Ширли. – То есть, я поняла, это как-то регулируется, но, может, вы мне расскажете, как?

– Что, завидно? – позлорадствовал Син, но тут Линда отмерла и перебила его.

– У людей такого нет, увы, – сказала она, – а нам, андроидам, это легко. То есть, – поправилась она, – легко научиться. Я тренировалась примерно полчаса, пока вы обедали. Мне пока что есть не хочется. Голод ещё не проснулся, что ли. Делается это так: представляешь себе на коже рисунок, потом такое особое усилие воли… говорят, некоторые актёры умеют по заказу плакать или краснеть… вот, наверное, на это похоже, но описать не берусь… и рисунок появляется. И остаётся, сам собой поддерживается, пока не захочешь отменить. Регулируемая пигментация кожи. Лучше всего смотреть в зеркало, чтобы не вышло криво. Ну, или прямо на это место, если оно не на лице. Я потом тебе покажу, в душе, когда будем мыться после репетиции…

Син только вздохнул и закатил глаза, мечтательно и в то же время раздражённо. Ему никто не собирался предлагать тоже посмотреть. Отчего, конечно, только больше хотелось.

– Ой, – сказала Ширли, всерьёз озабоченная фразой, сказанной Линдой так, между прочим, – что значит, голод ещё не проснулся? Не создавали же тебя с полным желудком? Ты, наоборот, должна была быть голодной, как волк. А если он так и не проснётся?!

– Нет-нет, это тоже нормально, – поспешил успокоить её Син. – Мне тоже селениты объясняли. Только я их объяснений тогда не понял. Но что нормально, это точно. Голод проснётся примерно через три часа. Я заранее кибер-повара запрограммировал на это время.

– Спасибо, конечно, что заботитесь о Линде, – напустилась на него Ширли, – но разве не лучше было присутствовать, так сказать, при пробуждении, оказать моральную поддержку, всё объяснить, про голод, про воспоминания. Может, ещё про что-то. А вы меня в это время водили к селенитам. А она даже про пигментацию кожи сама должна была догадываться. Бросили, как бесчувственного робота, в одиночестве!..

– Да ладно, успокойся, – прервала её Линда. – Незачем так переживать. Не знаю, было бы мне легче справиться со своими чувствами, когда я очнулась и поняла, что я – не ты, что я – андроид, и уже никогда не буду человеком? Или в присутствии какого-нибудь человека было бы только хуже. И совсем одна я не была. И без объяснений не осталась. Я очнулась у селенитов, как в своё время Син. И они мне, как и ему, всё объяснили. Только радиогаджета в голову вставлять не стали, за это им спасибо. Говорили через динамик. Причём очнулась сразу после того, как повернулась уходить от них, там, возле прозрачной перегородки. Только отвернулась от перегородки – всё как-то поплыло, и я уже лежу в хрустальном гробу, вокруг их пещера, и они мне объясняют, что только что меня синтезировали. И действительно, этот гроб ещё едет, и там, в ногах, какая-то дверь, вроде как в помещение какого-то медицинского центра, какие-то шланги, блестящие инструменты, провода, приборы, яркие направленные лампы под потолком… Тут-то всюду рассеянное такое освещение, и у них в пещере, а там, за той дверью – нет… Или я не могла всё это рассмотреть, а уже что-то нафантазировала? И они мне начинают всё объяснять, да я и сама догадалась, хотя и не верила поначалу, просто не хотела верить…

– Ага, – сказала Ширли, переживавшая за Линду больше, чем за себя, – значит, всё сканирование у них было в то время, что я их тупо разглядывала, какие они красивые, и беспокоилась, как бы их кто не убил, чтобы продать как драгоценности. – Получилось не очень. Так себе сочувствие, вроде участливой фразы «и почём была сметанка?» в адрес человека, разбившего вдребезги банку со сметаной. Как будто она больше переживает о себе, что её подло скопировали исподтишка, можно сказать, украли, пока она беспокоилась о том, как бы не украли воров.

– В каком-то смысле они и есть драгоценности, – неожиданно встрял Син, довершая для Ширли свой облик очень нечуткого человека. – Основной состав их тел – какие-то модификация рубина и граната, с примесью чего-то проводящего, каких-то полупроводниковых соединений. И, конечно, с очень тонкой структурой, в отличие от обычных драгоценностей. Во всяком случае, когда я продал на Земле не четыре пуда золота, как собирался вначале, а десять, и накупил по их заказу на шесть лимонов гранатов и рубинов, то они им очень обрадовались. Типа, как для нас еда, или, может, кислород. Как для растений – углекислый газ, так вернее всего. Только растения не мыслят, а селениты – ещё как… – Как будто речь у них шла о составе этих бесчеловечных кристаллов и их умственных способностях, а не об этике, о которой они, естественно, не имели никакого понятия!

– А почему четыре? – вдруг спросила Ширли, которую с опозданием зацепила эта подробность произнесённого Сином.

– Что? – не понял тот.

– Почему ты собирался продать четыре пуда золота, – пояснила свой вопрос Ширли. – Ты же мне раньше говорил про цену на золото, и я так поняла, там примерно отношение один пуд – один лимон баксов?

– Всё я правильно говорил, – буркнул Син, обиженный каким-то новыми подозрениями в свой адрес. – А если ты про свой гонорар в два лимона, то такой же полагается и ей!

Ширли стало очень стыдно.

– Да? – поспешила ей на помощь Линда. – А я думала, это гонорар за определённую художественную продукцию, за клипы. Ты же тогда так подсчитывал. Сколько стоит клип, и, исходя из этого… А каждому участнику…

– Ну да, – согласился с ней Син. И, нет бы помолчать, когда намекают, принялся объяснять, – но я считал, сколько конкретно денег будет где-то через пять лет приносить один клип именно Ширли. Примерно двести пятьдесят тысяч долларов. Сколько он приносит другим участникам съёмки, я не знаю. Так что нет, это не за клип в целом, а личный гонорар.

– А откуда ты так точно знаешь, сколько будет приносить клип, да ещё через пять лет? – спросила Ширли. Раньше она как-то не успела задать этот вопрос.

– Мне селениты сказали, – бесхитростно объяснил астронавт, – это их прогноз на основании анализа тенденций моды в шоу-бизнесе, психологии людей, и твоего выступления на конкурсе, которое транслировалось по ТВ. А потом ещё раз запись показывали, и я записал и показал им. А может, они и сами уже записали. Я им провёл с поверхности провод от антенны, они смотрят все передачи. То есть вообще все. Наверное, как-то фильтруют пропаганду, рекламу, или и из них тоже какие-то выводы делают. В общем, они нас неплохо знают и что-то могут предсказывать. Как я на них злился, когда они заявили, что ещё не готовы встретиться с людьми, и не пустили меня контактировать с участниками лунных экспедиций в шестьдесят восьмом – семьдесят втором… Так вот, ещё больше я разозлился, когда они предсказали, что на этом лунная программа будет свёрнута и отложена на неопределённый срок, и я застряну тут. И они оказались правы, хотя я не хотел им верить. Но они, к счастью, не совсем бесчувственные. Увидев, в каком я отчаянии, они взялись за теорию телепортации. А я им старательно помогал в экспериментальной части, а уже в остальное время оборудовал эту базу. Можно сказать, оказался причастным к великому физическому открытию! Хотя они так не считают. Говорят, их физика, теоретическая, в смысле, это знала, а тут пришлось только всё перевести в практическую плоскость. Не знаю, может и так, но с точки зрения земной физики – это открытие. Я даже думал, что мы посрамили старика Эйнштейна, но они объяснили мне, что нет. Телепорт работает очень быстро, но не мгновенно. По нему можно переместиться из одного места в другое не быстрее скорости света. Если сделать телепорт до другой звезды, это, конечно, поможет путешествию туда, но всё равно оно займёт несколько лет. Кроме того, на него потребуется столько энергии, что, если её брать от той звезды, она потухнет. Увы. Но между планетами – это вещь! А развитие его на Земле… Так, стойте, – прервал он сам себя. – Телепорт вас, собственно, не касается. То есть, для вас он только средство транспорта конкретно между пиццерией и Луной. А я ещё не продумал как следует, каких привлечь союзников против сопротивления всех, кого это заденет: автомобильных промышленников, нефтяников, газовиков, железнодорожных баронов, самолётостроителей, связанных с ними банков и политиков, профсоюзы шофёров, лётчиков и моряков, грузчиков, чертей в ступе… И стоит ли вообще со всеми ними связываться, или поберечь нервы… Короче, давайте я вам всё-таки студию покажу.

Оборудование студии Син показывал обеим, даже, может, больше обращаясь к Линде. Похоже, он и правда считал, как когда-то и сказал Ширли, что с ней у него больше шансов. Но Линда держалась довольно безучастно. Похоже, всё ещё была в своих проблемах. Почти все вопросы задавала Ширли.

Работа

– …Нет, этот пируэт должен быть у вас ещё одновременным, а уже со следующим Линда чуть отстанет… Нет, я не хореограф, это из расчёта времени клипа так получается… Нет, не догма, но лучше для начала сделать, как рассчитано, а потом улучшать, а пока улучшать нечего… Ладно-ладно, понял, заткнулся, как скажешь, шеф, то есть, мадам, то есть, госпожа артистка Лендинг, тебе виднее, потому что ответственность на тебе.