Бурная молодость Жени Степанова

В те времена, билеты, питание и проживание юных спортсменов оплачивались из общественных фондов. Их направляли на воспитание подрастающих поколений республики.

Волжане сыграли довольно неплохо. Они вошли в десятку сильнейших, среди прибывших команд. Заодно набрали зачётные баллы для получения следующих спортивных разрядов. К этой зиме, Женя уже стал кандидатом в мастера СССР.

Получив красивые почётные грамоты, значки и сувениры, игроки собрались восвояси. Поезд домой уходил от Казанского вокзала столицы. Времени у юных спортсменов оказалось достаточно.

Теннисисты решили осмотреть интересное здание, а заодно, на всякий случай, посетить отхожее место. Они сходили в общественный туалет и тотчас пожалели о своём легкомыслии. Уж лучше бы потерпели до отправленья состава.

Дело было всё в том, что в ватерклозете оказалось так грязно и смрадно, что эти жуткие образы долгое время преследовали несчастных ребят. Мало того, с Женей произошла небольшая история. Особенно неприятной она оказалась из-за того, что всё это случилось студёной зимой.

По словам пострадавшего, он зашёл в пустую кабинку. Парень взглянул на большую дыру, пробитую в заплёванном бетонном полу. Отметил, что она сильно походит на те, что встречается в сельских надворных уборных, и привычно устроился для недолгих раздумий.

Оказавшись внутри, Женя прикрыл за собой тонкую фанерную дверцу, но шпингалета на ней, как всегда не имелось. Наверное, её кто-нибудь снял на долгую память о посещении данного места. Держать створку левой ладонью за ручку парень, почему-то не стал.

Нужно сказать, что он был крепким молодым человеком, обладал недюжинной силой и большим опытом в уличных драках. Как-никак, жизнь на Безымянке дала себя знать.

Благодаря этим факторам, мало кто мог невозбранно обидеть рослого Женю. Видимо, по этой причине он вдруг решил, что в общественном туалете столицы можно обойтись без запора.

То ли его подвела простая гордыня? То ли сильная вера в утверждение Библии, что вокруг, в основном, хорошие граждане? Мол, все люди братья друг другу и прочие вымыслы, которые упорно раскручивались советской пропагандистской машиной. Плюс ко всему, очень много милиции крутилось в том зале, что находился прямо за стенкой.

Как бы то ни было, но в самый важный момент всё и случилось. Фанерная створка внезапно открылась. В тесный проём сунулся щуплый заморыш с испитым, давно небритым лицом. Он пристально глянул на человека, сидящего в мистической позе орла, и тихо спросил: – Что братец, серишь?

Это было столь неожиданно, что Женя даже слегка растерялся. Он быстро привёл себя в чувство и слегка усмехнулся такому вопросу. От нечего делать, посетитель сортира решил подыграть запойному пьянице и шутливо ответил: – Серу, товарищ, серу.

– Ну, сери, брат, сери. – беззлобно хмыкнул ханыга. Он вытянул грязную руку вперёд. Ловко сдёрнул с «сидельца» новую шапку, не очень давно купленную за огромные деньги, и спокойно ушёл из клозета.

Пока пострадавший опомнился от неслыханной наглости вора. Пока подтирался газетой, и приводил в порядок одежду, прошла почти пара минут. Когда Женя выбежал из туалета, заморыш бесследно исчез.

В те времена народу по железной дороге ездило удивительно много. На каждом вокзале собиралась тьма пассажиров. Толпа постоянно бурлила, как вода в котелке. Среди нескольких сотен людей могла легко затеряться рота солдат.

Удручённый спортсмен пометался по залу, набитому озабоченной публикой, словно банка заморской икрой. Он немного подумал, вернулся в сортир, и решил повторить трюк московского вора.

Скоро Женя увидел невысокого посетителя отхожего места. На голове мужика виднелась точно такая же шапка, как та, что недавно украли у него самого. На вид, она могла подойти ему по размеру.

Однако, в самый последний момент Женя вдруг стушевался. Скорее всего, дало себя знать ущербное воспитание, которое ему дали родители. Причём, совесть в нём пробудилась в самое неподходящее время – в середине холодной зимы.

Так и ушёл безутешный спортсмен с пустыми руками. Он двигался с чувством невозвратной потери и обнажённой макушкой. После ватерклозета, Женя сразу направился в ближайшую торговую точку готовой одежды.

Отстояв короткую очередь, он приобрёл дешёвый треух с матерчатым верхом. На дорогой убор для своей головы, денег у парня, увы, не хватило. В дешёвой шапке Женя благополучно добрался до самого дома.

Глава 3. Второй год армии

Восточная гурия

Раз в месяц, в дополнение денежному содержанию, советские офицеры получали, так называемый, натуральный паёк. Молодые выпускники военных училищ обитали в большом общежитии по два-три человека в маленькой комнатке. В конце коридора имелись бытовые удобства и общая кухня. На ней постоянно крутилось множество женщин с малолетними детками.

Поэтому, неженатые люди предпочитали не связываться с приготовленьем еды. Они сдавали продукты в столовую. Там их кормили три раза в день. Причём, в отдельном зале, вдалеке от вечно голодных солдат.

Семейные граждане с удовольствием брали комплект из различных продуктов. В те времена, выбор во всех магазинах имелся не очень богатый. Не то что сейчас в супермаркетах.

Зато всё товары тогда состояли из натуральных ингредиентов и оказывались довольно дешёвыми. Как бы то ни было, но получать продовольствие на армейском оптовом складе выходило чуть выгодней и гораздо удобней.

Однако, самим офицерам заниматься такой процедурой совсем не хотелось. Всё получали их жены, в крайнем случае, взрослые дочери. А это, нужно вам сообщить, было целое мероприятие общеполкового масштаба.

В первую очередь, отоваривались жёны старших военачальников. Конечно, их натуральный паёк могли привезти прямо домой, но пропустить подобное действо они не могли. Жизнь в лесном гарнизоне была удивительно однообразной и скучной. Так что, выйти, кроме, как в глухую тайгу было, в общем-то, некуда.

Многочисленные дорогие наряды, за покупкой которых все дамы ездили в Благовещенск, но и во Владик, висели в шкафах без всякого дела. Но каждый месяц у них появлялась возможность блеснуть своими обновками.

Всё это удавалось проделать лишь при получении пайка. Только поэтому, в каком бы углу гарнизона ни жила данная женщина, шла она к складу только по главному плацу. Так, чтобы весь полк мог посмотреть на неё и оценить дорогую одежду.

В подобные дни Женя с помощником занимался только пайками. Он стоял у окна, выходящего на обширную площадь, и наблюдал, кто в данный момент идёт за продуктами?

Сегодня всё проходило по раз и навсегда заведённому правилу. Плац уверенно пересекала жена начальника штаба полка, полковника Ефима Моисеевича Хаецкого. Рядом шла высокая тёмноволосая девушка. За ними топал денщик. Он должен нести все продукты в коттедж командира.

Помощник, по национальности чистокровный узбек, стоял рядом с Женей. Он в восхищении качал головой справа налево и громко цокал, словно сибирская белка: – Вай, какая красавица. Даже у нас в Самарканде такие девушки очень редко встречаются.

Парень глянул на девушку сквозь пыльные стекла и был поражён её удивительным обликом: – Кто это? – хрипло спросил он у товарища.

– Дочь начштаба полка. Вчера к нему в гости приехала, прямиком из Москвы.

– Что-то она ни на мать, ни на отца не похожа? – сдавленно выдавил Женя.

– Наверное, её мама, в своё лучшее время, не смогла отказать какому-то южному молодому красавцу. – вежливо отозвался узбек: – Но на месте начштаба я бы простил дорогую жену за такую прекрасную дочь. Вылитая Шахразада.

– Да уж, истинная, восточная гурия.

Женщины пересекли широкую площадь, вошли в помещенье хранилища и вежливо поздоровались с простыми солдатами. Жены всех офицеров предпочитали не ссориться со скромным работником данного склада.

Ведь именно от него постоянно зависело, какие консервы окажутся в твоём натуральном пайке. Нахамишь такому солдату, так он сунет тебе ерунду, вместо приличной еды.

Потом бегай к начальству, доказывай, что тебя здесь обидели. И что самое главное, ничего не докажешь. Число калорий совпало и ладно. А то, что тебе дали плебейскую «Кильку в томате» вместо элитной «Сайры» или «Тунца», это не так уж и важно.

Жена начштаба широко улыбнулась и с гордо представила спутницу всем окружающим: – Познакомьтесь, моя любимая дочь. – девушка мило кивнула и тихо добавила: – Инга.

Неожиданно для себя самого, Женя со стуком свёл каблуки, мотнул головой, как застоявшийся конь и громко назвался: – Евгений. – затем, ни секунды не мешкая, занялся комплектацией набора продуктов. Причём, он непроизвольно менял простые консервы на деликатесные.

Выполнявший команды начальника, узбек рысцой бегал по складу. Он понимающе ухмылялся товарищу и без возражений приносил всё, что приказано. Оба трудились, не отрывая восторженных глаз от восточной красавицы.

Чеканной модельной походкой Инга прошлась перед высокими стеллажами, покрашенными свежею краской. Посмотрела на умное лицо симпатичного парня и, внезапно для всех, обратилась к нему: – Вы где-то учились?

Робея перед потрясающей девушкой, Женя чётко ответил: – Окончил Энергетический техникум в городе Куйбышеве.

– Мы ещё с вами увидимся. – бросила Инга. Девушка гордо вскинула голову и вышла из склада. Следом спешила её невзрачная, невысокая мать. Сзади топал денщик с сумкой полной продуктов.

Надо же такому случиться, что именно в тот замечательный день, в полк приехал вокально-инструментальный ансамбль из города Владивостока. Такие события в лесном гарнизоне происходили удивительно редко. Так что, все офицеры давно уже взяли билеты на предстоящий концерт.

Долгожданное выступление должно было пройти на главной площадке их городка. В низеньком здании, которое громко звалось – «Дом Офицеров». Непроданные места – те, что были похуже, распределили между старшинами, а так же сержантами, отличившимися в политической и боевой подготовке. Рядовой состав попасть на концерт, не мог ни при каких обстоятельствах.

Как и все остальные офицеры полка, командир Жени, приобрел два билета – для жены и двенадцатилетнего сына. Сам он совсем не любил подобные шумные действия и давно на них не ходил.