Про интересные охотничьи и рыбацкие истории. Книга 4

– Да нет же, моя хорошая! Ты могла с людями поссориться невзначай, вот я тебя и посадил на цепь.

Я поймал Динку, обнял её и погладил, чтобы между нами не было недомолвок. Динка вырвалась и начала носиться по ограде, играя со мной.

Так шли дни. В свободное время я поливал ранетки, которые приживались плоховато: было такое впечатление, что они болели, но я всё равно относился к ним хорошо. Не забывал про рыбалку, охотился, зимой учился.

* * *

Когда я окончил восемь классов, я собрался поступать в Улан-Удэнский лесотехнический техникум. Про рекомендации совсем позабыли, и поступал я на общих основаниях. Приезжала экзаменационная комиссия, где я написал диктант, которого очень боялся, решил задание по математике, так как математика была для меня любимым предметом (и не только математика, но и все науки, которые связаны с математическими вычислениями, те предметы, в которых до ответов на вопросы можно дойти логическим путём: геометрия, физика; ещё я любил черчение). На доске объявлений появился список, где были оценки по написанным экзаменам. И каково же было моё удивление, когда я увидел: диктант – пять, математика – четыре. Я ещё раз проглядел его, чтобы усомниться в правильности прочитанного, но всё было так, как я прочитал первый раз. Настроение у меня просто зашкаливало, и я поехал домой, чтобы поделиться отличной новостью.

Когда я рассказал об этом дома, все были в восторге. Я начал ждать первое сентября, когда в техникуме должна была начаться учёба. На доске объявлений был не только список тех, кто сдал экзамены и поступил в Улан-Удэнский лесотехнический техникум, там не только числилась моя фамилия. Также там было написано: «Тем, кто поступил, необходимо первого сентября явиться в вышеназванное учебное заведение и ознакомиться со списками, с тем, в каких группах вы будете учиться». Чтобы не терять время зря, я пошёл работать в лесхоз на пилораму, где отец был бригадиром рамного цеха. В конце августа я уехал на учёбу и жил у тёти Веры.

Учёба меня очень захлестнула. Руководителем нашей группы была Алла Афанасьевна Ихенова, умная, рассудительная женщина, грамотная. С первых дней нас сразу поставили на уборку картофеля в ближайший колхоз. Целый месяц мы ездили на копку картофеля и только потом начали учиться. На собрании группы меня выбрали старостой, и учёба пошла своим чередом.

Как-то Алла Афанасьевна позвала меня:

– Саша, ты как староста группы составь списки, кто где будет заниматься. Имеется в виду: спортом, художественной самодеятельностью.

Я составил списки и отдал их Алле Афанасьевне. Она поинтересовалась, чем я сам буду заниматься. Я ей сказал, что буду заниматься бегом, участвовать на эстафетах, так как у меня хорошо развиты ноги. К тому же тем, кто ходил на тренировки, давали бесплатные талоны на питание. Мне так нравилось учиться в техникуме, что я автоматически выполнял задания.

Однажды ко мне подошёл мужчина-заочник.

– Слушай, помоги моему горю, – сказал он.

– Что случилось?

– Да вот, дали сложный чертёж, даже не знаю, как к нему подступиться. Я слышал, что ты хорошо выполняешь чертежи. Помоги мне, пожалуйста, я в долгу не останусь, – сказал заочник.

– Покажи чертёж.

Он достал из тубы образец, развернул его и показал мне. Да, это был сложный чертёж, надо было начертить сложную деталь в трёх проекциях. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Я работал до полуночи и исполнил чертёж. В зале, где я жил у тёти, стояла добротная чертёжная доска, сделанная из осиновых досок, отполированная. Она помогала мне зарабатывать деньги, а двоюродной сестре Людмиле – рисовать всякие эскизы приматов (она училась в педагогическом институте на кафедре биологии). На следующий день я отнёс чертёж заочнику, который отблагодарил меня и дал мне за исполненный чертёж аж двадцать пять руб лей. У меня даже в горле пересохло: держу на ладонях двадцатипятируб лёвую купюру!

– Что, мало, что ли? – спросил заочник.

– У меня сдачи не будет, – сказал я.

– Да сдачи не надо. Спасибо тебе огромное! Вот теперь можно и домой лететь, а мне до Витима надо. Так что – до следующей встречи, – улыбаясь, сказал он.

В те времена на двадцать пять руб лей можно было прожить целый месяц, и я, недолго думая, побежал в столовую. Поскольку студенты вечно голодные, я набрал себе еды аж на восемьдесят копеек (до этого я постоянно брал только на пятьдесят копеек). Я взял первое – борщ, два вторых, картофельное пюре с двумя котлетами и компот; хлеб на столах лежал бесплатно.

Так шла учёба. Параллельно я занимался спортом.

Где-то в мае пришла повестка из военкомата. Я пошёл служить в армию, а отслужив, восстановился в техникуме на второй курс. Мои бывшие однокурсники уже заканчивали техникум и подшучивали надо мной: дескать, тебе ещё учиться да учиться, а мы уже дипломники. Где-то в глубине души я завидовал им белой завистью.

Учёба пошла своим чередом. Руководителем нашей группы стал опытный преподаватель с высшим образованием – Тимофей Иосифович Божайкин. Он преподавал предмет «технология лесозаготовительных работ». Это профильная профессия в данном учебном заведении. На групповом собрании меня выбрали старостой, и пошло обучение по всем правилам. Занимался спортом, участвовал в соревнованиях и, соответственно, выигрывал призы.

Как-то мы с Тимофеем Иосифовичем разговорились и он спросил:

– Саша, ты же с Турунтаева?

– Да, я с Турунтаева.

Он начал рассказывать мне, как лет шесть назад они организовали по бездорожью переход по компасу напрямки с Улан-Удэ до самого первого населённого пункта, которым оказалось село Турунтаево, а вернее леспромхоз, который стоял на краю села.

– Переход возглавлял заведующий отделением лесозаготовки Олег Иванович. Также с нами были преподаватели техникума. Всего в экскурсии участвовали восемь преподавателей. Хотели сделать переход за один день, но нам не повезло: пришлось переночевать в тайге. Поутру чай с термосов попили и опять пошли по компасу, устали капитально. Когда увидели дома, обрадовались.

– Тимофей Иосифович, вы зашли в первый дом – с вами разговаривать не стали, зашли во второй дом – вас даже слушать не захотели, – сказал я.

– А откуда ты всё это знаешь? – спросил Тимофей Иосифович, смотря на меня удивлённым взглядом. – Может, тебе кто-нибудь до меня рассказал?

– Да нет, следующая квартира, которая вас всех приняла, была нашей, – сказал я.

– Дак это ты нас поил и умывал холодной, прозрачной и вкусной водой из колодца? – спросил Тимофей Иосифович.

– Да, это был я.

– Это просто удивительно, даже не верится! А как ты поступал в техникум? – спросил Тимофей Иосифович.

– На общих основаниях, так как за это время забылись все договорённости, – сказал я.

– Дак ты армию отслужил? Из пистолета настрелялся? – спросил Тимофей Иосифович.

– Да, отслужил и настрелялся из пистолета и автомата, оружие просто отличное. Вернулся сержантом, был командиром хозяйственного отделения, – сказал я.

– Новость, конечно, хорошая, пойду всех удивлю, – улыбаясь, сказал Тимофей Иосифович.

* * *

Я окончил техникум, получил квалификацию «техник-технолог по лесозаготовке» и был направлен в Якутию на работу. Прежде чем я уехал туда, наша семья получила новую квартиру в лесхозе, где мой отец работал бригадиром на пилораме. Квартира была трёхкомнатная, просторная, за окнами на улице был палисадник, в котором я посадил ранетку, конечно, не надеясь ни на что, подумал: «Вырастет – дак вырастет, а нет – на всё воля Божья».

Когда я перебрался с семьёй в Якутию, мать с отцом написали мне, что ранетка прижилась хорошо и радует всех своими жёлтыми сладкими плодами. Они до сих пор произрастают и радуют своих хозяев.

Новый, хорошо забытый способ ловли щуки

Сибирская весна и осень – это самая добычливая пора в природе. И знающий человек берёт от природы всё, что ему заблагорассудится. Конечно, чтобы было впрок, про хищнические привычки нужно забыть и даже не вспоминать, так как для того, чтобы разорить охотничьи угодья, большого ума не надо. И когда слушаешь бывалых людей, которые вспоминают, что когда-то в том или ином месте водились косули, изюбры, сохатые, а в данное время этих зверей нет и надо идти за ними за тридевять земель, то сердце кровью обливается от того, что люди не задумываются над тем, что мы оставим подрастающему поколению.

Закинул леску в воду. Поплавок, качаясь на волнах, копировал каждую волну и плыл вперёд по течению, хотя волны старались его отогнать в противоположную сторону, но течение, в котором плыла снасть, преодолевая волны, следовало по курсу. Поплавок накренился, а потом нырнул, да так резко, что последовала реакция: из воды вылетел елец среднего размера и сразу заблестел на солнце своей зеркальной чешуёй. Я снял рыбку с крючка и положил её в садок.

– Но вот, начало есть! – сказал я.

Мне вспомнилось, что, когда поплавок копирует поверхность волны, а под водой наживка тоже то поднимается, то отпускается, такую наживку рыба брать остерегается.

Однажды я наблюдал такую ловлю рыбы. К моему знакомому приехал двоюродный брат из Ангарска, и они пошли на рыбалку испытывать новый метод ловли рыбы. Я их опередил и спрятался в кустах, чтобы проследить, как они будут испытывать новый метод, который придумали иркутские и ангарские рыбаки: этот метод назывался «грузовая снасть». Про этот метод я слышал от своего друга и напарника по охоте, его звали Володя, но не знал, что это такое и как это работает. А когда Володя напросился с ними на рыбалку, то они ему резко отказали и даже не показали грузовую снасть, на которую будут ловить рыбу. Весь секрет заключался в том, что поплавок не копировал волны на поверхности водного пространства и наживка или грузовая мушка под водой плыла ровно. Рыба брала такую наживку без опаски, и улов был отличным.

Сижу в кустах, смотрю, а мой знакомый с приезжим другом проходят, о чём-то разговаривают и не подозревают, что за ними наблюдают. Подошли к реке, где была излучина и глубокое место, сразу же приготовили снасть и начали рыбачить. Я услышал возгласы, что рыба ловится хорошо, в основном это ленки и крупный хариус. Я рассмотрел и запомнил конструкцию этой грузовой снасти, дома сделал такую же, но у меня ничего не получилось: только время потратил.

Немного прошёл в сторону заводи и заметил всплески. Когда пригляделся, то увидел, как крупная щука отошла от берега и остановилась на глубине заводи. Я наблюдал за ней и передумал все способы, как её поймать, но ничего не придумал. Мне лезли в голову всякие приспособления, но ничего толкового я не придумал. Остановился на такой снасти, как спиннинг, но это дорогая снасть по тем временам, и она мне была не по карману. Тогда я решил сделать самодельный спиннинг: как сейчас помню, нашёл хороший шестик и очистил его при помощи ножа, убрал всю кору и там, где росли сучки, зачистил под ноль. Отложил своё занятие и приступил к изготовлению блесны из консервной банки, потом кое-как сделал подобие спиннинга.