Первоклассники

На следующей строке «Однажды Лебедь, Рак да Щука» под бурные аплодисменты всего зала на сцене появились живые персонажи. Первой появилась Щука. Зал затих, изучая ее, но вскоре послышались первые замечания:

– А у щуки-то два хвоста!

– Точно! Кто-то ей хвост разрубил!

Света пыталась идти еще более короткими шажками, почти не отрывая одну ногу от другой, но критики не умолкали:

– Уникум[13 - Уникум – неповторимый, единственный в своём роде предмет, человек]! Ходячая рыба!

– Везти с поклажей воз взялись и вместе трое все в него впряглись, – продолжал декламировать Белов.

Теперь на первый план вышел Лебедь. Синичкин, потряс головой с перьями, помахал крыльями и, следом за Жижихиной впрягся в стоящую на сцене повозку.

– Что-то лебедь на гуся похож, – выразил свое мнение один мальчик, но на него сразу зашикали взрослые, а другой мальчик сообщил:

– Сам ты гусь лапчатый! Нормальный Васька лебедь.

Последним на передний план выдвинулся Федька. Страусов был в костюме человека-паука, только на груди у него вместо изображения паука была неровно пришита белая бумажка с рисунком рака. Рак был похож то ли на омара, то ли на кальмара, а скорее всего – на помятую вареную креветку. В общем, с первых рядов было видно, что рисовал рака не художник, а пришивал не портной. А на задних рядах рисунка вообще видно не было.

– Человек-паук! – закричали дети.

– Бэтмэн[14 - Бэтмэн – человек-летучая мышь, супергерой, персонаж комиксов]! – поддержали другие.

Страусов понял, что не похож на рака и попытался сжать пальцы так, чтобы они стали похожи на клешни, и помахать ими. Но у него ничего не вышло, и он все равно остался человеком-пауком. Федька вспомнил фотографию своего персонажа и понял, что для того, чтобы быть похожим на рака, ему не хватает рачьего хвоста, восьми ходильных рачьих ног, и двух антенн на голове, поэтому дойдя до повозки, спрятался от зрителей за Лебедя, и встал на четвереньки.

– Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу! – продолжал Белов. – Поклажа бы для них казалась и легка: да Лебедь рвется в облака, Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.

При этих словах Васька вытянул шею, поднял голову в перьях и замахал крыльями. Жижихина упала на пол и стала извиваться в поисках воды. Один первоклассник поверил артистке – он встал и предложил Свете бутылочку минеральной, но мама быстро усадила нарушителя на место. Чтобы спасти роль Страусов решил показать главное, что есть в его персонаже, то есть то, что присуще только раку, но не под силу никому другому, даже человеку-пауку. Федька решил пятиться. Сначала он пятился вместе с повозкой и даже метра два протащил назад Щуку и Лебедя. Но потом Лебедь совсем не по-лебединому лягнул его ногой, и дальше Страусов пятился один. Он пятился так усердно, так красиво, что многим начало казаться, что это действительно Рак. Послышались крики «Браво!». Но в это время сцена кончилась, и Рак с грохотом с нее упал. Взрослые испугались. Девочки завизжали. Роза Карловна подбежала к Федьке:

– Страусов! Ты не ушибся? Ты не ударился головой?

– Нет, – ответил Федька, потирая руками часть тела ниже спины. – Голову я не ушиб.

– Слава богу, – вздохнула учительница.

– Роза Карловна! Чем он вперед полз, на то и упал. А на что упал, то и ушиб, – пояснил Лебедь-Синичкин.

Все стоящие рядом заулыбались.

И тут со сцены раздался голос Белова:

– Кто виноват из них, кто прав – судить не нам; да только воз и ныне там.

Это были последние строки басни и конец номера. Зал разразился громкими аплодисментами и криками «браво». Концерт продолжился.

На следующий день Роза Карловна проводила с первым «б» разбор полетов:

– Первый блин у вас, первый «б» вышел комом. Щука двухвостая, пьяный человек-паук, который падает со сцены. Один только Лебедь на высоте. Ведущий естественно – тоже.

– Тоже двухвостый? – ехидно спросила Света.

– Тоже на высоте, – ответила учительница. – Спасибо Белов!

Белов поклонился.

– В общем, опозорили меня перед директором, – продолжила Роза Карловна. – Руководством школы принято решение дать нам возможность исправиться, загладить, так сказать, вину. Поэтому на следующем концерте в честь восьмого марта нашему классу поручено представить басню Крылова «Квартет». Называю исполнителей: Ведущий – Белов, Осел – Синичкин.

– А чего опять я? – обиделся Васька. – Да еще Осел?

– У тебя опыт актера, ты же Лебедя играл и играл прилично, – объяснила учительница. – Повторяю: Осел – Синичкин, Козел – естественно Козлов.

– А что сразу Козлов?

– А кто же Коля? – спросила Роза Карловна. – Продолжаю: Проказница-Мартышка – Жижихина.

Света заскрипела зубами.

– Ошибки нужно исправлять, Света! Мартышка – Жижихина, Соловей – Семенов, Косолапый Мишка – Страусов.

– Почему Страусов? – вскочил Федька.

– А кто же, Федор? Вся школа вчера видела, кто самый косолапый в нашем классе, – ответила Роза Карловна. – Так что молчи и учи!

– Что учить? – уже более миролюбиво спросил Федька, не вскакивая.

– Роль Косолапого Мишки, – ответила учительница.

– Так она же без слов, – возразил Федька.

– Учи движения! В твоих ролях это главное, – улыбнулась Роза Карловна.

Федьку обрадовало только одно – что в следующем концерте не придется пятиться. «Нужно учить косолапость» – подумал Страусов.

Вундеркинд

– Дети! – обратилась Нина Ивановна к своим первоклашкам. – Сегодня у нас первый день занятий и первый урок – математика! Мы будем учиться считать до десяти. Кто умеет считать до десяти, поднимите руки!

В ответ вверх взметнулся лес рук. Учительница пробежалась взглядом по рядам, пытаясь найти хотя бы одного учащегося, не поднявшего руку, но их не оказалось.

– Молодцы! Ну, если все умеют считать до десяти, то мы попробуем научиться считать до двадцати. Кто-нибудь уже научился считать до двадцати? Поднимите руки.

Из двадцати первоклашек руки подняли двенадцать. Проблемы со счетом до двадцати были у восьми – трех девочек и пяти мальчиков.

– А кто сможет сосчитать до ста? Руки!

Оказалось двое.

– А до тысячи?