Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
И лежал он с блаженной улыбкою,
Даже скулы улыбка свела…
Но, должно быть, последней уликою
Та улыбка для смерти была.
И не встал он ни утром, ни к вечеру,
Коридорный сходил за врачом,
Коридорная Божию свечечку
Над счастливым зажгла палачом…
И шумело море, море, море Чёрное,
Море вольное, никем не приручённое,
И вело себя не по правилам –
И было Каином, и было Авелем!
Помилуй мя, Господи, в последний раз!
<1963?>
«…Должен сказать, что когда я прочёл удивительную, прекрасную повесть Георгия Владимова «Верный Руслан», я подумал, что ведь, собственно говоря, вот эту песню – «Больничная цыганочка» – можно было бы назвать «Верным Русланом». Это история о людях с совершенно искалеченной, парадоксальной психологией, которая возможна только в тех парадоксальных, невероятных условиях, в которых существуют наши люди».
(Из передачи радио «Свобода» от 7 сентября 1975 года)
Больничная цыганочка
А начальник всё спьяну о Сталине,
Всё хватает баранку рукой…
А потом нас, конечно, доставили
Санитары в приёмный покой.
Сняли брюки с меня и кожаночку,
Всё моё покидали в мешок
И прислали Марусю-хожалочку,
Чтоб дала мне живой порошок.
А я твердил, что я здоров,
А если ж печки-лавочки,
То в этом лучшем из миров
Мне всё давно до лампочки,
Мне всё равно, мне всё давно
До лампочки!
Вот лежу я на койке, как чайничек,
Злая смерть надо мною кружит,
А начальничек мой, а начальничек, –
Он в отдельной палате лежит!
Ему нянечка шторку повесила,
Создают персональный уют!
Водят к гаду еврея-профессора,
Передачи из дома дают.
А там икра, а там вино,
И сыр, и печки-лавочки!
А мне – больничное говно,
Хоть это и до лампочки!
Хоть всё равно мне всё давно
До лампочки!
Я с обеда для сестрина мальчика
Граммов сто отолью киселю:
У меня ж ни кола, ни калачика –
Я с начальством харчи не делю!
Я возил его, падлу, на «Чаечке»,
И к Маргошке возил, и в Фили…
Ой вы добрые люди, начальнички,
Соль и слава родимой земли!
Не то он зав, не то он зам,
Не то он печки-лавочки!
А что мне зам?! Я сам с усам,
И мне чины до лампочки!
Мне все чины – до ветчины,
До лампочки!
Надеваю я утром пижамочку,
Выхожу покурить в туалет
И встречаю Марусю-хожалочку:
– Сколько зим, – говорю, – сколько лет!
Доложи, – говорю, – обстановочку!
А она отвечает не в такт:
– Твой начальничек дал упаковочку –
У него получился инфаркт!
Во всех больничных корпусах
И шум, и печки-лавочки…
А я стою – темно в глазах,
И как-то всё до лампочки!
И как-то вдруг мне всё вокруг
До лампочки…
Да, конечно, гражданка – гражданочкой,
Но когда воевали, братва,
Мы ж с ним вместе под этой кожаночкой
Ночевали не раз и не два.