Первая империя. Книга 13. Паладин Веры: Долгий путь до Аландона. Том 3

– Полундра! Свистать всех наверх! По местам стоять, поворот оверштаг! – но Матвей, словно задом чуял, отправил вслед конвою Государя еще пяток подлодок с приказом довести до набережной в Кронштадте и потом – на всех парусах переть в Па-де-кале! А сам скомандовал отворот в сторону Фарерских островов, там назначена встреча Экспедиционной эскадры в полном составе и после чего – атака на Британские острова! Учитывая, что пролив Па-де-Кале достаточно узок (около 50 км…).,на его берега (с французской стороны) поздним майским утром доставили дальнобойные морские мортиры, подобные тем, что установили в проливе Дежнева…

Из Германии подтянули резервы по стальным магистралям Дании и Нидерландов…Две части русского флота встали в позиции севернее и южнее островов…Мир замер в предчувствии новой горячей фазы Третьей Мировой войны…Но чтобы не проливать лишнюю кровь русских и британс-ких солдат, император Михаил II приказал отправить парламентеров, но те были встречены очень холодно и им отказали в приеме у королевы Елизаветы…А зря!

Так как там, как только парламентеры вернулись, по английским берегам тут же был нанесен массированный артиллерийский удар теми самыми морскими мортирами, затем с территории Датских проливов в сторону Англии, через территории Бельгии и Нидерландов, косяками пошли тяжелые дальние бомбардировщики МБ-11 (трехмоторные, по 4 тонны бомб) и МБ-12 (пятимоторные, по 8 тонн бомб), в сопровождении истребителей МБ-5 и штурмовиков МБ-7Б2 (двухмоторные, дальние)…Самолеты волнами уходили через пролив, через который в сторону другого берега кидали свои «чемоданы» крупнокалиберные мортиры!

Следом, с северной стороны Британских островов (со стороны Фарер), к берегам туманного Альбиона устремился десантный флот Матвея! Его подпирали стволы главного калибра тяжелой линкорной эскадры (17 линкоров класса «Бисмарк»)…Следом за ними шли грузопассажирские суда, несущие функцию БДК сейчас и здесь, а также – основную массу десантных войск! Спустя некоторое время, когда основная масса войск вторжения пересекла незримую черту, с берегов Великобритании ударили уцелевшие орудия батарей береговой обороны!

Смертельная дуэль продолжалась ровно столько, сколько понадобилось русскому десанту, чтобы достичь береговой полосы…А там уже линкорные орудия ГК в основной массе подавили берего-вые батареи! И транспортеры из БДК и плавающие танки стали вгрызаться в берег…Те, немного-численные орудийные и пулеметные ДОТы и ДЗОТы, что уцелели в канонаде, интенсивно огрыза-лись огнем, заставляя цепи десанта залегать, очень часто принося только потери…

Уже не одна сотня русских десантников стонала от полученных осколочных или пулевых ранений …До тех пор, пока на прямую наводку не выползли на песок пляжа в Астон-Бридж, машины броне-дивизиона Матвея Бутурлина…По броне машин тут же горохом застучали пули из ближайшего дота!

– Дивизион. слушай мою команду! Трубка восемь, прицел девятнадцать! Цель – амбразуры ДОТов и ДЗОТов! Беглым – эти секунды как будто растянулись на минуты…– Залп!

И весь бронедивизион (30 машин) почти слитно открыл огонь по бронеколпакам ДОТов и ДЗОТов! Целили не в сами колпаки, а в узкие достаточно щели амбразур…Так как стреляли пушки Гочкиса очередями по три-пять снарядов, то один из серии, да залетит внутрь…А там? Фугасно-осколочные снаряды делали свое черное дело и тогда бронеколпак укрепления вспучивался, будто он был не из прочнейшего железобетона, а из пластика! То детонировали боеукладки пушек или боезапас пулеметных лент! Вскоре, таким образом, ожесточенная оборона на данном участке высадки была вскрыта, как консервным ножом!

После этого, броневики цепляли свои прицепы и забившись десантом под самое не могу, устремлялись внутрь вражеской обороны, продолжая её раскалывать на достаточно большом участке – около пяти морских миль! И вся масса штурмовых подразделений. высадившаяся на участке десанта номер 5, стала не долго думая, вливаться, как полноводный поток внутрь этой бреши, одновременно раскалывая и расширяя её в ширь! Сейчас уже – около семи миль!

Корабли эскадры линкоров открыли ураганный огонь по остальным участкам, подавляя все, что можно подавить! И потому войска британцев оказались замороженными на одном положении и резервов к месту прорыва потому не было подтянуто достаточно, чтобы заткнуть это бутылочное горло! Тем временем, машины механизированного казачьего дивизиона вырвались на оператив-ный простор – в десяти милях от побережья!

Тут цветут вишневые сады и ничего не напоминает о войне, кроме неистового громоподобного грохота, доносящегося с побережья…Гористо-холмистый характер местности конечно сыграл с англичанами злую шутку – нет сплошных рядов колючей проволоки и бронеколпаки обороны не натыканы так часто, как на берегу…

Броневики с ходу проскочили пару поместий и остановились возле одного, очень примечательно-го, у него – целых пять эстакад, которые полого начинаются от самой земли! Отличная позиция для пушек! И тот час же улетела команда Матвея – Пушки – наземь! Позиция 1 – эстакада возле мезонина, команда – три ствола! Позиция 2 – влево – сто и вправо – сто! Десант – половина спешиться, окопаться и обеспечить пушки защитой! Минометы – тоже половина, окопаться! Вперед, живо!

И люди оживились! Забегали, словно ошпаренные муравьи! Вскоре, из окон поместья десантники стали вытаскивать мешки с песком и укладывать вокруг позиций пушек и пулеметных гнезд! Только установили пушки и крупняк на позиции, наблюдатель шустро взобрался, как бибизьян, на вышку маленькой колокольни кирхи и приложив бинокль, стал диктовать в телефонную трубку разбор целей для пушкарей!

И броневики, пыхнув черным выхлопным дымом, дали по газам и скрылись в садах поместья, заходя в тыл небольшой группе войск англичан, которые стали перегруппировываться километрах пяти от поместья…И вскоре в прицелах пушек и пулеметов бронемашин показались головы первых солдат её Величества!

– Залп! – дал команду Матвей и через мгновение над корпусами машин с визгом и душераздираю-щим воем прошелестели первые пять снарядов, очень кучно легших прямо посреди строя вражеских солдат!

Их разметало, словно тряпичных кукол, раскидывая изломанные фигурки людей, которые повиса-ли то на выбитых рамах стоявших неподалеку домов, то на заборах, причем очень часто – отдель-ными окровавленными фрагментами тел…

– В душу бога мать…– орал Михалыч в рацию, активно нажимая на гашетки управления своим пулеметным броневиком…

– Пятый! – прокричал Матвей в рацию (позывной его 105 – мм пушки) – Цель – батарея ПТО, слева 300 м., за высоким пятиэтажным домом! Зеленая крыша! Видишь, отлично! Очередь – пять снарядов! Остальным – вокруг, радиусом пятьсот метров – беглым, ПЛИ!

И тут же разверзя Ад на земле, в радиусе метров 500! Вперемежку летели куски бетона, огромные комья земли и детали орудий, фигуры прислуги и затем…БУХХХ! – вздыбился гигантский фонтан земли, оставив после себя воронку глубиной метров шесть-семь…Радиус – около ста метров! Это сдетонировали снаряды боеукладок, в которые угодил случайный «чемодан»! И потом – сдетони-ровал склад боекомплектов в ста метрах сзади…

– Дивизион, вперед! – и бронемашины, натужно ревя моторами стали выезжать из зарослей сада, перед смотровыми щелями которых расстилался до самого горизонта ровная, как стол, долина! Изобилующая виноградниками, зарослями фундука и орешника…Пока по черным, жирным полям, по которым степенным шагом ходят грачи и многочисленные птицы, абсолютно наплевав на идущую вокруг войну…Ищут червячков, шли громадными стаями…

И тут, диссонансом с природной идиллией – грубая ватага рычащих машин, поводящих туда-сюда стволами пулеметов и закоптившихся от выстрелов, стволами пушек…Следом – за ними в покачивающихся кузовах прицепов – десант, ощетинившийся стволами автоматических винтовок, сделанных на базе маузеровских карабинов и ручных пулеметов…Кое-где из кузовов торчали стволы ротных минометов, которые открывали огонь, как только машины останавливались буквально на пару-тройку минут!

И вот таким макаром, от остановки до остановки, идет пальба по навесным траекториям по целям, спонтанно возникающих в объективах биноклей наблюдателей…Только Матвей отвлекся на созерцание стай птиц, поднятых звуками двигателей машин, как резкий голос корректиров-щика вернул его на грешную землю…

– Первый! Вижу право 30 и возвышение 15, группу бронемашин противника, накапливающихся в балке, метрах в пятидесяти от кирхи! Цель групповая, около тридцати машин!…

– Стволы! (кодированное обращение к пушкарям) Новые цели разобрать! Огонь по готовности, беглым…ЗАЛП!

И снова, небеса рухнули на землю! Беглый залп из двадцати орудий калибра 76-мм…это что-то! Стрельба идет хитрым манером – сначала стреляют первые 10 номеров, затем вторые, через интервал в десять секунд, затем также – по новой! И потому снаряды падают практически равномерно и постоянно…

Затем, Матвей втопил тапок, полный газ и…его КШМ бронемашина, рыкнув черным жирным дымом, вывалилась из-за засадного палисадника, прямо на дорожку перед невысоким домиком… на прямую наводку! Оскалившись, Матвей вдавил гашетку управления огнем и его 37-мм пушка резко пролаяла полную очередь из пяти снарядов, которые легли практически в одну точку, пробивая насквозь импровизированный бруствер из бревен и досок, засыпанных землей!

За грохотом разрывов не было слышно, как закричал истошно, на тонкой ноте человек…Как вспух, словно лопнул гнойный нарыв, блиндаж полный людей из орудийной прислуги…Как забились в постромках раненые или убитые, в предсмертных муках, тягловые лошади…Слух Матвея был просто забит до отказа! Его отделяла от внешнего мира гулкая ватная тишина…

В голове звенело от очереди пушки, он мотал головой, пытаясь выбить ватную пробку, сквозь которую он успел только разобрать -…ушка! Газу!…– и дальше – ослепительная вспышка! И снова тьма, сопровождаемая глухотой…

На глазах всего бронедивизиона в КШМ Матвея влетел предательский снаряд от 76-мм пушки ПТО, лучше всех упрятанной в маскировочном поле лабиринта домов…Башня броневика лопнула от прямого попадания снаряда, там же сдетонировал её собственный снаряд в канале ствола орудия…Матвея и его стрелка-радиста ранило и оглушило, выбросив обоих через боковые двери!

Матвей получил общую контузию средней тяжести, а вот стрелку-радисту не повезло – ему по локоть оторвало руку, которой он держался за пулемет, когда вторая была прижата к подбородку! (из-за небольшого, но все-таки, смещения оси орудийной башни вправо по ходу машины)… Немного времени прошло, прежде чем казаки сообразили. что Первый молчит, а на месте машины Матвея – куски вывернутой на изнанку брони, перекошенный корпус броневика и два земляных холмика! (то были они, Матвей и стрелок…)…

– Матвейша! – раненым медведем взревел Михалыч, выдираясь из ремней подвески внутри броневика, бросаясь на помощь командиру!

Остальные тем временем, окружили место попадания снаряда в машину Матвея и открыли ураганный огонь по месту обнаружения замаскированной батареи ПТО…

– Второй, медиков к Первому! Живей, мать вашу…– да и медсанчасть подгонять не зачем, они на полной скорости итак прыгали через препятствия, погоняя свой транспортный модуль, сделанный на базе пушечного броневика!

– В сторону! – проревели медики, спрыгивая с брони своего боевого катафалка и подбегая к раненым…

Парню тут же перевязали обрубок руки, из которого фонтанчиками брызгала почти черная кровь, вкололи анестетик, обезболивающее и на носилки, внутрь бронника! А Матвей лежал и тупо бессмысленно мычал – его голова просто лопалась от адской боли внутри черепа! И еще – в голове просто по адски звенело на одной, противной ноте…Да и взгляд был неживым каким-то?

Фельдшер, подскочивший к нему, бегло повертел его голову, вызвав остервенелое мычание, пощупал пульс и принялся резво перебинтовывать голову, наложив сначала тампоны на уши…Спустя две минуты, Матвей тоже был уложен на носилки и удернут внутрь медицинского броневика!

– Петренко! Геть сюды! – рявкнул Михалыч второму замкомандира дивизиона, схватил того за рукав и прорычал – цели по корректировщику, обеспечить подавление целей противника, наступление не прекращать! Задание понял? Выполняй, касатик! Я убываю с командиром! Погнали…– и нырнув за место стрелка, он прилип к гашеткам пулемета…

Броневик фыркнул двигателем, плюнул жирно – саженным клубом дыма и сорвался с места, вынося из-под огня командира десантной операции моторизованной Особой бригады резерва Главнокомандования! Через полчаса, с визгом тормозных механизмов, они остановились у палатки полевого Экспедиционного госпиталя, прикомандированной медсанчасти…Командуя выгрузкой/погрузкой бессознательных тел, Михалыч во все глаза смотрел за окружающей средой и конкретно – за телом Матвея…Он выполнял батин наказ – всегда и всюду быть с Матвеем! И потому его палец дрожал на спусковом крючке пулемета. когда выносили Матвея и клали на стационарные носилки и уводили вглубь госпиталя…

– Кто вы, да почем…– не успел закончить свою речь старший доктор госпиталя, майор Кипятенко Андрей Сергеевич…

Михалыч в ответ только молча ему сунул корочки Особого отдела при контрразведке фронта… Доктор только согласно кивнул, подтверждая полномочия Михалыча и отвернулся…будто тот перестал для него существовать!

– Держись, Брат! – шептал виновато пересохшими губами Михалыч, во второй раз уже проворонивший смерть, которая вплотную подобралась к его опекаемому побратиму!

Но вместо Матвея на него смотрели безмолвно те самые белые буркала…Из уголка рта тянулась тоненькая струйка кровавой слюны, из-под бинтов – тихо текла струйка крови, пачкая такую белую, повязочную ткань…И Михалыч беззвучно плакал, держа Матвея за руку!

– Матвеюшка, сердце мое! Беда, опять смертушка рядом прошла! Сокол ты мой ясный! – дерну-лась в момент ранения Марфа, качая на ногах доченьку, голубоглазую Ксению…А та, словно поняв, что с отцом – беда!? Вскинула на мамку скуксившиеся глазки и тоненько захныкала – Мама? С папой – беда? Ему сильно больно?…

И мать просто органично почуяла, что её дочери и ей самой стало невыносимо больно! Мужа ранило… опять!? И уронив голову на руки, она горько расплакалась, а детки, услышав, что мама рыдает…подскочили и обняв ручёнками за белы ноги и за колени, запричитали – Маама! Не плачь мама!…

Тот эмоциональный выплеск энергии горя обратной связью достиг обратно Матвея и стебанул его нервную систему ожогом реальной боли – Марфа! Ладушка моя!…

И напугав Михалыча до икоты, Матвей суматошно сел на кровати, очумело поводя бессмысленны-ми глазами – Где я? Что я? Зачем я? Михалыч? Ты какого хрена здесь делаешь? Вперед, твою мать! Расстреляю за трусость! – и попытался скрюченными руками схватить побратима за грудки!

– Спокойно, Брат! Я рядом по прямому приказу Государя-императора! С недавних времен, Я – твой Тайный ангел-хранитель! Ты слишком стал дорог не только казакам, безмерно любящим тебя суровым мужам! Но и России – матери и похоже, всему Миру, друг мой!? Уж слишком многого вокруг тебя деется! – и положив успокоенную руку Матвея, через силу уложил того, поправил одеяло и прошептал на ухо – А Марфа Пантелеевна даром, что станичная травница! Учухала твое состояние через половину земного шара!? Сильна твоя ведунья любимая, нечего сказать – сильна без меры! Отправь ей сообщение, мол здоров, скоро поправлюсь и отбуду домой!…– пофантазировать ему не дал сам Матвей – Размечтался, Старый хрен! Хочешь без меня Лондон приступом взять? Фигу! – и он стеная, с трудом вытащил из-под одеяла кулак и сложив фигу, вытянул её к физии Михалыча…

– Не, ну вы посмотрите на этого раздолбая! Не успел к смерти на свиданку сбегать, а туда же, побратиму фигу кажет! – и Михалыч облегченно расхохотался, стукая ладонями по коленке!

– Матвей Пантелеевич, вам телеграммы из Питера и дома… – проворчал адъютант и сунул в руки Михалыча два листка бумаги…

– Ого, от Государя! – и трепеща, он вскрыл листок, сложенный конвертом с оттиском гербовой печати императора!