Моя жизнь. Книга вторая. 1979—1994

Мы подошли к нашему дому, я открыл замок, все зашли и мы дружно стали готовиться к вечеринке. Все носились по комнатам выискивая что-нибудь полезное. Притащили в большую комнату старый стол, какие-то стулья, скамейки. Девчонки выкладывали на стол нехитрую закуску в виде бутербродов, выставляли бутылки портвейна. Облазив весь дом, ночевать все решили в двух комнатках на втором этаже. Там были печки, кровати и даже остались кое-какие тряпки: старые одеяла, покрывала, подушки.

К началу пьянки и Димка с другом притопали, организовав еще пару бутылок самогона и закуски, и началось веселье: танцы, шмансы, зажимансы…

Потом, немного подвыпив, мы все пошли гулять по Славянке с песнями под гитару, а Сэм остался с Галей в доме, типа «поговорить»… и заодно за печками следить, чтобы к нашему приходу в комнатах тепло было. Вернулись мы часа в три ночи, немного еще попили, попели и ближе к утру завалились спать, кто где.

Проснулись мы уже ближе к полудню и веселье продолжилось. Все говорили, что надо сюда приезжать почаще, так всем понравилось у меня «на даче». Мы тут же решили в ближайшее время еще раз сюда приехать, а чтобы все было в лучшем виде, тут же решили сделать генеральную уборку. Для будущих гуляний решили использовать те же две комнатки на втором этаже, где мы и ночевали, так как они быстро нагревались, когда печки топили. Сэм, облазив весь дом, нашел где-то банку с коричневой краской и кисти. Тогда мы заодно решили и ремонтом заняться и, перетащив все из одной комнаты в другую, стали красить в одной из комнат пол, продолжая по ходу дела употреблять оставшееся вино. Закончив «ремонт», уже ближе к вечеру, мы наконец стали собираться домой в Колпино с чувством выполненного долга и большими надеждами на следующие приезды.

После этой поездки, я еще некоторое время пытался встречаться с Ларисой. В основном, мы гуляли на улице, пару раз у меня посидели, но вскоре моя мама открыто мне сказала: «Ты что, совсем с ума сошел, – не можешь себе нормальную девчонку найти». Я решил, что пора разбегаться. Впрочем, Лариса с самого начала знала, что я с ней встречаюсь за компанию, так что мы мирно расстались, тем более, что между нами ничего и не было.

8

Не знаю как сейчас, среди ребят, но тогда у всех нас были прозвища. Наверно придумывать всем окружающим прозвища, свойственно всем малолеткам. Были у нас в компании: Игорь- «Аптекарь», прозванный так потому, что любил делать всякие взрывпакеты и прочие горючие или взрывающиеся вещицы, был Игорь Смирнов «Тихий», Сергей «Чуф», Андрей «Кактус», Леха «Джон», Витя «Балбес» и его младший брат Леша «Шакал», был Андрей Вихров «Фидель», у которого я, кстати, через пару лет увел девчонку Ольгу Пантюхову, ставшую в дальнейшем моей женой, но об этом я позже расскажу. Были еще Андрей Годунов «Сэм», ставший на долгие годы моим лучшим другом и Михненко Вова по прозвищу «Махно», живший в нашем доме. Он, кстати, с нулевых годов стал довольно известной личностью в Колпино… в своих кругах. И еще много-много ребят, которых сейчас мне уже и не вспомнить ни по прозвищам, ни по именам. На момент нашего знакомства в нашей компании было уже человек пятнадцать и в дальнейшем, с каждым днем становилось все больше и больше. Разве всех вспомнишь спустя несколько десятилетий.

Меня поначалу стали тоже звать «Шуруп», но как-то это прозвище не прижилось и в дальнейшем меня все звали просто Шура, хотя наверно за глаза называли «Круглым» из-за фамилии, но в глаза так меня никто никогда не называл, – опасно для здоровья!

В эти зимние дни к нам присоединились и несколько девчонок. Одной из первых, с кем я познакомился, стала Света Шатилова. До переезда в «коробку», она жила на улице Павловской, где ее семья жила в коммунальной квартире. Училась она до переезда в 478 школе, а после переезда в середине 1978 года перевелась в школу №446. Вслед за ней я познакомился с ее подругами, Светой Перельман и Алеськой Булычевой, правда жила Алеська в доме №19, по улице Веры Слуцкой, но тусовалась с нами. Моя будущая жена Ольга Пантюхова присоединилась к нам несколько позже.

Я с первых же дней знакомства, начал настойчиво выказывать Свете Шатиловой свое расположение и, думал, что весьма успешно. Во всяком случае, отношения были очень теплыми, она частенько сидела у меня на коленях, когда на скамейках места для всех не хватало.

И вот, как то, уже ближе к весне, у меня уж очень сильно воспылали любовные чувства, и я решился Свете предложить встречаться. Мы с Генкой Фалевым, вечером пошли в «коробку». Света жила в доме №22, по бульвару Трудящихся. Но зайти к ней, я не решился и с «любовной» запиской, где предложил ей встречаться, послал Генку. Он зашел к ней, передал записку, и сказав ей, что ждет ответ на улице, вышел ко мне. Я же, ждал ответ любимой, спрятавшись под козырьком парадной. Вскоре Света выглянула в окно и на вопрос Генки, что передать Сане, ответила: «Х.З.».

Я потом долго соображал, что бы это значило, так как, приехав из поселка, такими сокращениями, никогда не пользовался. Лишь через пару дней, до меня наконец дошло, что это значит! Но несмотря на этот отказ, наши дружеские отношения в дальнейшем не испортились, и мы продолжали дружить еще много лет, правда с перерывом на пару лет, так как вскоре Света Шатилова попала в спецучилище за драку, но мы с ней и в эти годы продолжали переписываться и когда она вернулась, тоже продолжали общаться. А совсем недавно, вновь найдя Свету Шатилову по интернету, в соц. сети «ВКонтакте», я вдруг узнал от нее, что все те годы, что я надеялся Светку закадрить, она уже тайно встречалась с Вовой Михненко. Ни кто из нас во дворе, об этом даже не догадывался! В дальнейшем Света вышла за него замуж. Вот такие пироги!

Уже в наши дни, в разговорах по телефону с обоими Светами (Свету Перельман я тоже нашел «ВКонтакте»), они как раз и напомнили мне, что в те дни Андрей Годунов встречался с девчонкой Галей, по прозвищу «Гагеша», а остальное уже само в памяти всплыло. Вот так, достаточно какого-то толчка из вне и вспоминаются вдруг целые жизненные моменты, о которых и думать забыл!

Ольга Пантюхова в то время уже начала встречаться с Андреем Вихровым «Фиделем». Он ее чуть позже и познакомил со всей нашей дворовой компанией. Наверняка были среди нас и другие девчонки, но вот не вспомнить больше никого.

Андрей Годунов «Сэм», оказался среди дворовых ребят в самую первую мою встречу с ними. Вообще-то он жил с матерью и отчимом у Колпинского железнодорожного вокзала, в полукруглом доме, выходящим окнами на площадь с памятником В. И. Ленину, а в «коробке» жила его тетка, у которой он иногда жил по несколько недель. Учился он в Колпинском интернате (на улице Володарского). Сейчас там школа №27 и детский дом напротив, в здании которого, тогда жили интернатские ребята. «Сэм» уже тогда довольно хорошо играл на гитаре и неплохо пел дворовые песенки, и так как я тоже учился играть на гитаре, мы как-то сразу сблизились. В дальнейшем, он стал заходить ко мне в гости, мы учились играть в две гитары. Мы с Сэмом стали вдвоем везде ходить с гитарами и уже тогда начали подумывать о своем ВИА (Вокально-инструментальном ансамбле), так как это было очень модно в те годы. Да и вообще, уметь играть на гитаре, тогда было очень престижно, ведь тогда среди нас не было ребят, имеющих свои переносные магнитофоны, а музыки хотелось. И показать свои таланты перед девчонками тоже хотелось. Кассетные магнитофоны в те годы только-только начали появляться в продаже, денег на них не у кого из нас не было, и лишь гитара вносила какое-то разнообразие в наши посиделки.

Андрей «Фидель» Вихров, частенько тусовавшийся с нами, тоже играл на гитаре и неплохо пел, но он был на несколько лет постарше нас и мы с ним встречались от случая к случаю. Хотя ко мне домой он с Ольгой Пантюховой тоже заходил неоднократно.

9

За оставшиеся два зимних месяца, я перезнакомился со всеми дворовыми ребятами и приняв участие в нескольких «дворовых войнах», стал уже окончательно своим в нашей компании. Частенько, мы с Сэмом устраивали концерты в парадных (на улице же холодно, – руки мерзнут!), девчонки, которые с нами тусовались, тоже частенько пели под наш аккомпанемент.

Вообще-то, наша многочисленная гоп-компания очень раздражала жильцов всех ближайших домов. Представьте только: вечер, уставшие люди пришли с работы и хотят отдохнуть, и тут слышат, как в их парадную, вваливается толпа подростков, порой человек двадцать и, рассевшись по лестнице и под лестницей, на батареях и ступеньках, начинает орать песни, порой довольно неприличного содержания, рассказывать анекдоты, курить и ржать во все горло. Частенько, доходило и до стычек с каким-нибудь мужиком, выскакивающим из квартиры и пытающимся нас пристыдить. Но против такой кодлы не попрешь и все всегда ограничивалось взаимными оскорблениями и нашим переселением в следующую парадную.

Но больше всего нам с Сэмом нравилось играть на гитарах, в здании насосной станции, стоящей и сейчас в нашем дворе, как раз напротив моей бывшей, четвертой парадной. Насосную станцию тогда только построили, двери там не запирались, и мы давали внутри целые концерты, так как акустика там была классная. Кроме того мы бывало, открывали вентили с горячей водой (там по всему помещению трубы проходили), все помещение заполнялось паром, и мы как в дыму на концерте играли на верхней площадке, огороженной металлическими перилами. Туда, наверх, вела металлическая лестница.

Пока мы с «Сэмом», а бывало и с «Фиделем», наслаждались собственной игрой на гитарах, наши друзья-товарищи бегали внизу по трубам, играя в «дыму» в пятнашки и еще во что-то.

10

После зимних каникул, я пошел в новую школу. В наш новый класс, как я уже говорил, кроме меня и моего друга Генки Фалева, попала и еще одна наша одноклассница по Петро-Славянской школе, Лена Кочкина, но жила она теперь у самой реки, в другом дворе. С нашей дворовой тусовкой она тогда не гуляла, но довольно скоро стала очень частым гостем у меня дома. В дальнейшем, мы с ней стали очень хорошими друзьями и периодически общались практически до самого моего бегства из Колпино, в 1994 году. Ну а на тот период, встречались мы с Леной только в школе.

В школу, мы с Генкой ездили либо на автобусе, либо зимой ходили пешком по льду, через реку Ижору, мимо «Чухонки».

С первых же дней учебы в новом классе, я стал присматриваться к девчонкам, так как в подрастающем организме во всю уже бурлили гормоны! После двух месяцев романтических отношений с Мариной Семеновой в пионерском лагере «Ладожец», летом 1978 года (читайте в моей первой книге), мне вновь хотелось любить! Причем любить красиво. Так как росли мы в те годы, в основном на индийских фильмах (других просто не показывали!), то и любить хотелось романтично, как в кино, с песнями, танцами, гуляньями по ночам, драками, защищая своих любимых.

В моем новом классе было довольно много симпатичных девчонок, но мой выбор в итоге пал на Ольгу Джураеву. Она жила за «старым универсамом» на Заводском проспекте, в доме №32. В эти же дни, Лена Кочкина стала встречаться с парнем из нашего нового класса Саней Ильиным, который стал вскоре и моим другом. Он тоже учился играть на гитаре, так что нам было о чем поговорить и чем заняться. Ольга Джураева и Лена Кочкина тоже подружились. Я написал Ольге записку с предложением встречаться и она согласилась. В итоге, так все закрутилось, что в школе образовалась наша неразлучная четверка, просуществовавшая, с небольшими перерывами, до окончания школы.

Вскоре, мы уже везде ходили только вместе: гулять после школы, в кино, ко мне в гости вечерами, на пляж. У меня мы сидели особенно часто: тепло, темно, музыка, – что еще для счастья малолеткам надо! Правда тогда у меня был только проигрыватель грампластинок, (магнитофон мне купили лишь летом этого года), но зато уже было что-то типа светомузыки, сделанной из елочных гирлянд, мигающих от стартеров из ламп дневного освещения и автомобильных фар с вставленными цветными светофильтрами. К тому же, немаловажным был факт, что моя мама никогда не заходила без стука в комнату, где мы «отдыхали»! Это было для нас самым важным! Можно было спокойно обниматься, целоваться. Вообще, в мои личные дела моя мама никогда не лезла, не навязывала свое мнение, за что я ей всегда был очень благодарен!

В общем, у меня дома были все условия для романтических встреч 14-летних подростков и мы этим пользовались, как могли. Начались медленные танцы, обнимания в темноте, неумелые поцелуи… Началась юношеская пора, когда мы, пацаны, начали уже всерьез, сходить с ума от всего, что связанно с женским полом. Мы с упоением рассматривали черно-белые порнографические фотки, переснятые с зарубежных журналов, иногда появляющиеся у наших продвинутых в этом отношении одноклассников. Мы уже хотели большего, чем простые поцелуи и танцы-зажиманцы в темноте…

11

Как то ближе к весне, я впервые напился в хлам. Мы с несколькими ребятами из нашей тусовки, как всегда сидели в одной из парадных в ожидании всех остальных. Вдруг к нам подошла какая-то женщина. Сказав, что их семья только что переехала, она попросила помочь ей занести кое что из мебели с подъехавшей машины, в квартиру на пятом этаже, пообещав нам две бутылки чачи. Правда, тогда мы не знали, что это такое. Вроде как самогон.

Нас было четверо, и мы управились где-то за час. Получив обещанное, да еще и закуски в придачу, мы пошли опять же в нашу насосную станцию, где, кроме большого зала, было несколько служебных помещений, где мы частенько тусовались. Конечно, там было холодно, но зато стоял стол и несколько лавок, оставшихся после строителей. Были там и стаканы дежурные, так как, некоторые из нашей компании уже во всю, употребляли вино. Тогда, кстати, продавалось действительно вино, а не как сейчас: спирт, вода и вкусовые добавки. Мы пили в основном портвейн и сортов портвейна продавалось множество. Стоила бутылка портвейна 0,7л. от двух до трех рублей. Водку мы тогда не пили принципиально.

Накрыли мы стол газеткой, поставили бутылки, стаканы, разложили припасы и начали вечер отдыха. Пили сразу по пол стакана. Надо же было показать друг другу свою удаль молодецкую. Ну, кто же знал, что эта чача окажется, чуть ли не шестидесятиградусной. Не пожалела нам добрая женщина угощения.

Посидели мы, выпили по первому разу, я сбегал за гитарой домой, – куда ж без нее родимой. Потом помню, петь песни начали, еще пили, а потом, уже смутно помню, как дошел кое-как до своей парадной, поднялся на четвертый этаж по лестнице, держась до за перила, то за стенку, которая так и норовила меня оттолкнуть. Наконец открыл дверь ключом, прошел в свою комнату, благо все уже спали, и упал на тахту. Следующее вспоминающееся ощущения, – моя комната вращается все быстрее и быстрее вокруг меня, или я вокруг нее… Причем тогда мне это ощущение очень даже понравилось. Это уже позже, если случалось такое-же состояние, приходилось, срочно бежать до туалета, выплескивая все содержимое желудка в унитаз. А повторялись в дальнейшем, такие посиделки все чаще.

12

С самого моего переезда в Колпино, я начал делать из своей комнаты что-то типа нынешних дискотек, хотя тогда этого слова в обиходе еще не было. Я сам делал звуковые колонки (динамики разной мощности продавались в магазинах радиотоваров), повесил по углам фары от машин, с вставленными в них светофильтрами. За цветными светофильтрами, приходилось специально ездить в Ленинград, на Невский проспект, в театральный магазин «Маска». Они только там и продавались. У меня была куча журналов «Радио» со схемами различных светомузыкальных устройств, но вот в схемах я не соображал. Зайдя как-то в ДПШ, я увидел объявление о наборе всех желающих в радиокружок. Конечно я сразу записался. Знания, полученные там, мне в дальнейшие годы здорово пригодились.

Повесил я в комнате и шарик зеркальный, который сделал из небольшого пластмассового мячика, обклеив его кусочками зеркал, увидев такой же в одной из телепередач «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Вместо прожектора, я на него направил луч от старого диаскоскопа (это такая штука была для просмотра диафильмов и слайдов). Правда, крутился мой шарик на обычной резинке, вместо моторчика, но все равно, когда в темноте по стенам начинали летать «снежинки», смотрелось это очень неплохо. В СССР, в те годы не продавалось никакого светотехнического оборудования. Да оно просто еще не изобретено было! Мы не только слыхом не слыхивали о всяких лазерных установках и прочих крутяще-светящих прибамбасах, которые сейчас используются на дискотеках и в ночных клубах, мы даже представить себе тогда не могли такую технику! Все приходилось придумывать и делать самим.