Жги глаголом

Маслов в это время, оценил обстановку, и заметил, что оружие с предохранителя не сняты и они физически не так подтянуты, чтобы быстро бегать и если он побежит, то успеет скрыться.

Григорий схватил Пастуховского за одежду и что было сил толкнул его в конвоиров и сам побежал в лесной массив, который располагался через дорогу. Как мужчина и предполагал, конвоиры не смогли быстро среагировать, двое из них повалились на землю, третий их поднимал, а когда они встали, то уже от Маслова след остыл.

– Сука, сука, – выругался майор Ступов, – сержант этого дебила в камеру отведи и нажми кнопку тревоги, заключенный у нас сбежал, распорядился он, – лейтенант бежим искать Маслова.

Офицеры побежали в сторону парка, в это время заревела сирена, майор параллельно позвонил следователю, чтобы сообщить о происшествии, и попросить о помощи в поиске сбежавшего, чтобы он подключил уголовный отдел в поимке преступника.

– Миша, Миша, я обложался, – задыхаясь хрипел майор, – этот сучонок сбежал, нужна твоя помощь, подключи уголовный отдел.

– Марк, успокойся, никуда он не денется, ему идти некуда, – следователь задумался, ему пришло видение, что он побежит на место убийства своей семьи. – Не переживай, я его привезу через час, знаю где он находится, а ты пока наведи шума, чтобы до телевидения дошло.

– Хорошо, сделаю, – офицер остановился, и крикнул своему подчиненному, чтобы тот остановился и возвращался в СИЗО.

Капитан Никифиров в тот момент быстро оделся, вызвал двух ребят из Собра на место преступления и поехал к коттеджу. Когда он добрался до места, то его уже ждали бойцы спецназа с задержанным.

– Привет, ребята, оперативно вы сработали, преступник здесь был?

– Да, сидел на лужайке задумчиво.

Григорий в это время стоял со стеклянными глазами, смотрел в некуда, жизнь его была закончена, он знал, что дальше его ждет другая судьба.

– Товарищ Маслов, как вам не стыдно бегать от правосудия, светит вам милок теперь лет тридцать.

Мужчина не обратил внимания на слова следователя, его посадили в машину и увезли обратно в изолятор.

– Марк, привет. Твой задержанный?

– Мой!

– Держи, больше не теряй, и рапорт напиши, что ты его поймал, все как мы договаривались, ну и сам знаешь, что с тебя должок теперь, – следователь улыбнулся, – Вовку моего освободи, пусть ко мне в машину идет, жду его.

Когда Владимира освободили, он улыбнулся, наконец-то дождался, он сел в машину к следователю.

– Товарищ начальник, опять я вам должен?

– Не бойся, рассчитаешься, позвоню, когда нужен будешь, дело твое у меня в сейфе лежит.

Мужчина кивнул головой, захлопнул дверь и с криками «Ура, Ура, свобода» побежал по улице.

Григорий в это время находился в одиночной камере, ожидая своей участи, ему не спалось, время было около семи утра, его опустошённый взгляд смотрел в потолок, он думал, скорей бы все это закончилось, не хотелось быть в подвешенном состояние, мужчина знал, что его посадят. Он смирился с это мыслью, готов был подписать все документы о признании, параллельно его мысли были о Маруси, детях, ему печально было, что его не будет на похоронах.

В это время Россию облетели новости о побеге убийцы своей семьи и свидетеля, все его родные и родственники супруги поверили СМИ, они ужаснулись его поступком и возненавидели его. Вадим, один из всех родственников решил проповедовать своего брата, но в корыстных целях, он попросил седлать на него дарственную квартиру, чтобы он смог ее сдавать и ему помогать материально, так как от него все родственники, друзья отвернулись. Григорий подписал все необходимые документы, даже не поднимая глаз на своего родственника. Ему после подписания у следователя о признании убийства своей семьи и подписания смертного себе приговора было безразлично все что его окружало.

В то утро. Григорий так и не смог заснуть, в девять часов за ним пришел конвоир и отвел к следователю.

– Доброе утро, товарищ Маслов, глаза красные, не спали? – ухмыльнулся офицер.

Григорий не обратил на его издевку внимания, сел на стул против стола, на котором вальяжно облокотившись стоял капитан Никифиров, в кабинете для следственных дел с задержанными. Мужчина посмотрел в глаза, пристально, чтобы запомнить эти глаза на всю жизнь.

– Где нужно подписать? – раздался хриплый голос задержанного.

– Ты даже мне не позволил выступить с красивой речью, все утро для этого готовился.

– В аду, потом расскажешь, чертям нравятся красивые песнопения.

Офицер изменился в лице, он хоть в церковь не ходил, но был верующим, проснулась его совесть, ему стало тяжело дышать, и чтобы избавиться от этого чувства, он оправдался перед мужчиной.

– Маслов, мне жаль тебя, я человек подневольный, ты кому-то перешел дорогу в Москве, а мне до пенсии немного осталось, не хочется быть уволенным или случайно убитым.

Григорий оживился, он вспомнил, что ему говорили, если он предоставит верные данные, то пожалеет, мужчина опечалился еще хуже, в это время, следователь собрал бумаги и велел увести задержанного. Маслов шел по коридору, его трясло, ноги были как ватные, он шел тяжело, кое-как передвигая ногами и проклинал себя за работу, за свою справедливость и в веру человека. За всю свою жизнь мужчина спас много жизней в пожаре, получил медаль героя России, был передовиком, активно участвовал в благотворительных делах, помогал людям и в награду за все, он получил все это, потеря близких, предательство родных и моральной гибели себя.

Когда мужчину привели в камеру, конвоир ему сказал, что у него суд будет через неделю и закрыл дверь.

Шум заслонов, стал слуху Григория не приятен, его все раздражало, он хотел кричать, но не было голоса. Тогда он стал просто ходить кругами по камере, пока не зашло солнце, потом он сел на лавку, нащупал нательный крест, сорвал его и кинул в угол камеры.

Через неделю состоялся суд над Масловым Григорием Викторевичем, приговором за жестокое убийство более трех человек и раскаяния, его осудили на двадцать пять лет строго режима, вместо пожизненного срока. Во время приговора, н суде никого из родных не было, даже его брата, который первым рейсом улетел обратно в Москву, после подписания документов.

Глава 3

Тюрьма особого режима

Суд приговорил к двадцати пяти годам Григория, за то, что он перешел кому-то дорогу, кому не следовало. Мужчину сам приговор не волновал, он остался один в этом мире, поэтому для него весь мир умер. Он даже не помнил, как его вывели из суда, очнулся он уже от сильного мороза в автозаке, в который он пересел с поезда, привёзшего его на дальний Север страны в город Сургут.

Тюрьма была специализированная для военных преступников, приговоренных к сроку заключения не менее 15 лет, находились в ней террористы, убийцы, предатели страны, шпионы, дезертиры и особо опасные преступники, охраняли тоже не простые люди, в основном военные на пенсии, которые прошли все горячие точки, поэтому к заключенным относились как врагам, да и вовсе они не любили людей, для них война, была как мать родна. И они свои потребности выражали богом забытом месте, тюрьме под названием «Заря», под командованием человека легенды, генерала в отставке Кирилла Анатольевича Маркусова. Мужчина был крупного телосложения, рост 190 см, седые волосы, овальное лицо, владел всеми видами спорта, имел седьмой дан по карате, много медалей и наград по службе, начальником тюрьмы стал по доброй воле, ему хотелось всех перевоспитать и на путь истинный поставить. Команду он себе собрал подобающую, что у них была неуравновешенная психика, социопатия и психическое отклонения, никто не обращал на это внимания, да и в таких условиях, адекватный человек не сможет работать.

Тюрьма находилась в нескольких километров от города, лето в этом районе было десять дней в год, остальное время, снег, морозы и вьюги, дороги заметало часто и иногда нельзя было продовольствия довезти месяцами. Люди в то время голодали, особенно доставалось заключенным, кто был не мил администрации тюрьмы или конвоиру, правила в тюрьме были жесткими, больше похожи на военные кодексы, чем исправительной колонии. Заключенных избивали, когда хотели или устраивали бои между ними, особенно во время голода, они отдавали пайку, тому отряду, кто победит в битве. Правил между заключенным не было, не этических норм, они пытались выжить и могли убить человека, с которым вчера делили последний кусок хлеба. Среди всего этого беспредела, все же жила в этом аду, некая кучка людей в хороших условиях, они не были важными людьми, а были обычными бойцами, с которыми устраивали бои со всего мира за деньги и без правил. Арена, пот, кровь и соперники приковывали своим вниманием зрителей. Посмотреть такое зрелище прилетали со всех точек мира, онлайн не передавал таких эмоций, что творилось в самом зале, где проходили бои.

В атвозаке везли трое заключенных, террориста, капитана ВДВ, который в пьяном угаре расстрелял свою роту, из 102 человек, осталось пятьдесят человек живых и двадцать раненых и Григорий, со сломленной судьбой. Когда машина подъехала к воротам, никто не вышел, такое ощущение, что в тюрьме никого не было.

– Иди открой дверь, – попросил водитель своего напарника.

– Ага, сейчас у них там опять собаки отпущены, мне хватило тогда еще, еле отстрелялся, потому год рапорты писал о произошедшем, – посмотрел мужчина на ворота тюрьмы, – и в итоге, виноват остался, а они меня еще при этом простили.

Водить автозака махнул рукой.

– Будем ждать, я тоже не пойду, а то мы долго потом смеялись над твоей историей, здесь не тюрьма, а настоящий ад.

– Согласен, еще какой ад.

Внезапно ворота открылись, оттуда выпал пьяный конвоир Леха, бывший разведчик специальных войск. Алексей был справедливым человеком, но психологическая травма его сильно изменила, когда из-за его ошибки, погиб его взвод, он не мог себе простить, поэтому стал выпивать и принимать наркотики, скоро был уволен, генерал Маркусов взял его под свое крыло, ему не мешала пагубная привычка офицера, главное он знал, что капитан Паков в любой ситуации выполнит поставленную задачу.

– Здорово. Че привезли?

– Троих, двое обычных, один террор, – Егор, напарник водителя Станислава.

– Мясо, – ухмыльнулся мужчина, – террора здесь выпускайте, а остальных сами знаете куда.

– Я не буду выходить, к этим псинам, Лех имей совесть.