Но с другой стороны, у нас мало бандюг, наркоманов,
В доброте ли отличье, от вечно спешащих людей?
Да, конечно, и есть те, что бродят без дела и пьяно…
Это общее горе, но всё же Бог ближе в нужде.
* * *
Для чего я пишу? Чтобы публику тешить словами?
Убедить, поделиться? О чём стихотворческий сказ?
Но уверен вопрос этот многие ставили сами,
А ответ за пределом, иль, может, под носом у нас…
Для чего я дышу? Чтобы кровь насыщать кислородом?
Для чего приём пищи? Чтоб силы движеньям придать?
Может всё машинально: рефлексы, инстинкты, природа,
Всё по кругу, всё тленно и мы для кого-то еда…
Где-то бродит ответ, но пока приблизительно, мутно…
Не творить, как не жить, а мгновение мотыльковать,
Мне с тетрадным листом, как с родными, легко и уютно,
Всё из Слова и Словом, и всё что на сердце в словах.
* * *
Выплывают слова – миражом, строя фразы в тумане,
Непонятно откуда, но ясно мне, в сердце их суть,
Будто внутренний голос, се бодр, а то, как бы устанет,
Стих не сразу запишешь, мысль может мгновенно уснуть.
Так тогда проверяй, что на сердце легло, наболело,
Состояние ветра: по-разному нежим листву,
И слова бодрой птичкой – чик-чик или робко, не смело,
Полетят, подчиняясь, не ясно, какому родству.
Соловей-воробей – раз отпустишь, уже не поймаешь,
Всё известно давно, но упорно шевелим листы,
Кто осеннимкурлы, кто весенними трелями в мае,
СУД и время покажет: всю фальшь и насколько чист ты.
* * *
Не пою, не читаю, не делаю многих движений,
Что душе позволяют, активною сущностью быть,
Ну, понятно устал, и всё было, и в слове не гений,
Да ещё заедает текучкою муторный быт.
Хотя вроде всё знаю: про труд и открытые двери,
Но хочется чуда, чтобы взял на буксир паровоз,
Да видно придётся мне, пока что, молиться и верить,
И страсти греховные тащить, вроде гнойных заноз.
Что же, мир так устроен – мы сами творцы-паровозы,
Легко укатиться нам готовыми рельсами вниз,
А если в застое быть, не решатся жизни вопросы,
Пусть будет, как в топку-пар, и этот мой маленький лист.
* * *
Фантастический мир позволяет уйти от заботы,
Но стряхнули «лапшу», и опять повседневность и быт,
В сериале сюжет может быть беЗподобным и злотым,
Ну, а мне на земле уготовано странником быть.
Где-то сказано: дом и детишки, деревья – то вехи,
Для которых приходим мы в этот причудливый мир,