Подчеркивали избранность свою,
Морили дистрофичным бутербродом.
Кусок колбасный – миллиметра два,
Ну, может, три и хлеба – с хвост синицы.
Мы говорили льстивые слова
И думали: как побыстрее смыться.
Пришла их дочь – на выданье уже,
Субтильная, чернявая девица.
Стал ясен приглашения сюжет
Лишь из приличия не скашивали лица.
И, с завываньем вычурным, стихи
Бездарные читала, но с апломбом.
И за какие все-таки грехи
Нам фифа с университетским ромбом?
Мой друг – хитрюга, быстро убежал,
Под тем предлогом, что в больнице папа.
Я вежливо сидел, кивал, дрожал
И ждал, когда уймется эта «лапа».
Зажглись огни, в Москве-реке вода
Стала темней, туман над ней струился.
Откланялся и больше никогда
В жилище там уже не появился.
…
За тучами упряталось светило,
Грозится небо проливным дождём.
Комиссия, с проверкой прикатила,
А нам плевать, – мы на обед идём…
…
Пусть будет строчка – дерзка, озорна,
Поэзии искристый снег не тает.
В своих стихах не плавлю чугуна,
Нам чугуна и так в стране хватает.
…
Остановлюсь, чтоб дух перевести,
Далёкий звук машины, шумный, гулкий.
Я так люблю неспешные пути –
– Кривые тропки старых переулков.
…
Мой друг простых путей не ищет,
Неунывающий старик.
Он пьёт крепчайший кофеище,
Задумывая сеть интриг.
…
Дерганой походкою нетвердой
Шел, одежду в грязи извозя,
Алкоголик, с синеватой мордой,
Полицаям яростно грозя.
Те, стояли близко, не карали
И зевали, аж от скул шел хруст.
А зачем? Его уж обобрали,