лишь закончил – училище лётное.
Юный возраст и светлый пушок возле губ,
и досрочно – сержантское звание «льготное»,
Не успел доучиться, послали на фронт
с лейтенантами, скидки на возраст не делая.
Девятнадцать ему, верил, что доберёт
опыт в небе, как ласточка смелая.
Весь, как будто для неба, полёта рождён,
был в общении прост и открыт, и приветен,
невысок, коренаст, навсегда убеждён,
что быть лётчиком – лучшее дело на свете!
Что тут скажешь? Одно: удивленье, восторг!
Видно, лётчиком нужно от Бога родиться.
Хоть и звался «ведомым», в сражении – бог,
он давал «прикурить» всяким
асовским фрицам.
Он ведущего друга в боях прикрывал,
Литвинчук –командир был уверен в подмоге.
Жора в схватках воздушных не отставал,
побеждать он науку постиг понемногу.
И кому тяжелей? Разве в этом вопрос –
Друга чуять плечо, биться в пульсе сердечном.
Быть на миг впереди – смысл науки той прост,
как один организм
в схватке жить скоротечной.
Сколько было потерь, сколько трудных дорог,
и фашистских потоплено транспортов в море?
Самолётов, как стоптанных сапог
поменял. Совершил сколь геройских историй.
Если б всё записать, если всё рассказать…
И сложить километры, трофеи, итоги,
вспомнить верных друзей, их родные глаза,
фронтовые пути, неземные дороги…
А какие придумать весы для того,
Чтобы ненависть взвесить, страдания, нервы,
что пришлось в той войне
нам излить на врагов?
Не найти таких гирь, не найти такой меры.
Меры нет. Но есть память, и в ней сохранят
те, кто выжил – погибших,
нам жизнь подаривших.
Кровью красные маки на склонах горят,
зацветая весной к дню Победы кострищем.
2015 г.
Борису Васильевичу Ахапкину,
Полковнику авиации
Подобно голубой стреле
Взовьётся истребитель ввысь.
Друзей оставив на земле,
Твоя небесной станет жизнь…