Третье небо

и в ухабах и ямах ведущая к славе стезя.

И бывает немыслимо трудно собраться

снова жить, если словом, как пулей, – сразят…

Были к славе его все потуги – нелепы.

Так зачем же, сродни покушенью на жизнь,

приставлять, эти меткие как пистолеты,

к сердцу критики речи и пошлости лжи…

Я его, жизнью занятый, долго не видел…

Кто следил за чредой его бед и побед,

Как хромал он, ранимый, в болезне ль, в обиде ль

до тех пор, пока сердце не бросило бег?

Не глубока о нем у сородичей память:

На могиле – трава, дебри диких кустов…

Но не важно, где ставить теперь, Сергей Палыч,

этот памятник Вам – из гранита стихов…

ИЗ ШЕКСПИРА

Смотреть спокойно просто не смогу,

пока живу и чувствую пока, —

как достается в жизни бедняку,

как не достойный тешится богач.

И не кому мне больше доверять,

и честность у бесчестия в долгах,

и честь девичью не боготворят,

а отдают за деньги на торгах.

И нагласть с глупостью суды вершат

над разумом, над верою в добро,

и немочь мощи не даёт дышать,

и кривда правде затыкает рот.

Чтобы не видеть это – лучше я умру…

Но как же будет без меня мой друг?

***

Пока поудивляться ходу дней хочу:

как удается вырастать из мерок прежних детям,

как убегают к рекам воды споро по ручью,

и шествию травы за вешней влагой следом.

Ещё душа тоской небытия

не заболела, внемля звёздной пыли,

и равнодушья – на сердце – змея

не залегла, как камень на могиле.

Пока не полная судьбина жизни днями – всклянь,

в себе понаблюдаю всполохи желаний.

И кажется мне с устали, на первый взгляд:

не иссякаемы мои стремления и планы..

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ИСТОРИИ

Припомнит учитель, правдивый всегда,

не пойманный миром Сковорода;

иль скажет Шевченко из вечности мглы:

откуда пришли на планету хохлы?

И что, прости боже, за вольный народ

у вод приднепровских прикольно живет?