Ночные тени

Подняв голову вверх, Вика взглянула на все еще выключенные, несмотря на потемневшее за окном небо, светильники, и нажала одну из кнопок на пульте управления, расположенном на стоящей слева от нее тумбе. В это же мгновение вмонтированные в потолок плафоны вспыхнули, заливая весь кабинет потоком ровного белого света.

– А что, теперь и так можно? – изумился Панин.

– Ну, умные дома я видел, – иронично откликнулся Гена, – у самого такой, а теперь, значит, еще и умные кабинеты. Если к ним еще и умные следователи прилагаться будут, ой! – оперативник умоляюще сложил перед собой руки. – В данном случае, Виктория Сергеевна, никакого «если». В вашем блестящем уме никто из присутствующих усомниться не смеет.

– Не уверена, что лично вам в этом вопросе могу ответить взаимностью, – иронично отозвалась Крылова. – Проходите, рассказывайте, что у вас интересного.

Оперативники расселись вокруг стола, затем быстро переглянулись между собой, очевидно решая, то будет говорить первым.

– Ну что сказать, – наконец начал Малютин, – особыми достижениями пока похвастаться не можем, хотя, кое-какие интересные моменты имеются. Записи с камер по пути следования Апраксина мы изъяли. Надо сказать, что записей довольно много. Это, конечно, с одной стороны хорошо, с другой, у меня возникает вопрос, кто и когда будет все их отсматривать?

– Там же достаточно короткие промежутки времени, – возразила Вика, – время, когда он ушел с работы известно, значит, на каждой камере надо отсмотреть от силы минут пять, не больше. Если за Апраксиным кто-то и следил, то он шел с небольшим отрывом.

– Так-то оно так, – вздохнул оперативник, – но не совсем. Мы с Григоричем подумали: если Апраксина отслеживали, то могли это делать не в саму ночь убийства, а накануне. А потом подловили его в удобном месте. Так что мы сняли все записи еще и за два предшествующих дня, он ведь как раз третий день был на смене.

– Сняли бы и больше, – буркнул Панин, – только такой давности нет уж ни у кого.

– Так что объем получается приличный, – подхватил Панин. – Кроме того, мы изъяли записи из самой кофейни. Там камеры хорошо стоят, и на залы направлены и на входе так расположены, что лица хорошо видно. Если его вели прямо оттуда, то есть вероятность, что преступник на них засветился. Опять же записи сняли за три дня накануне убийства.

– В общем, есть что смотреть, – добавил Михаил Григорьевич. – Мы копию отдали в техотдел. Они по программе распознавания прогонят, если какие-то лица в записях будут повторяться, нам скажут, но все равно лучше глазками. На уличных камерах лиц, скорее всего, не видно.

Крылова на мгновение задумалась, а затем все же решилась.

– Вы можете сделать мне копии?

– Почему нет? – удивленно отозвался Малютин. – Неужто сами все смотреть будете? Там на сколько часов работы…

– Жесткий диск найдете, или дать вам? – перебила его Виктория.

– Давайте, – тут же кивнул оперативник, – сами знаете, у нас в хозяйстве лишнего не водится. Завтра утром тогда вам завезу или созвонимся, пересечемся где-нибудь.

– Если пересечься надо, то лучше со мной, – оживился Гена. – Я даже домой могу к вам подъехать. Ну, чтобы вам по городу не мотаться, добавил он, изобразив на лице ангельскую улыбку.

– Хорошо, так и сделаем, – к явному удивлению присутствующих, согласилась Крылова. – Моему мужу отдадите.

– А кто у нас муж? Кузнец или волшебник? – полюбопытствовал Распашной.* (*ссылка – очевидно, несмотря на молодой возраст, оперативник смотрел некоторые советские фильмы. В частности, «Формулу любви» и «Обыкновенное чудо», подарившие нам замечательные фразы «Зачем нам кузнец, нам кузнец не нужен» и «А кто у нас муж? Волшебник.»)

– Вот приедете, на месте всё сами и увидите, – Вика быстро написала на листе бумаги несколько строчек. – Держите адрес.

– Угу, – с торжествующей ухмылкой Гена сложил листок несколько раз и спрятал в карман. – Приедем. Посмотрим.

– Да, по поводу этого вашего студента, Бородина, – Крылова нервно постучала по столу указательным пальцем, – я разговаривала с Карнауховым…

– И что, ваш генерал, по примеру нашего, тихо пасанул? – Распашной усмехнулся.

– Илья Валерьевич пообещал обсудить этот вопрос с председателем. При случае… – Вика тихо вздохнула, давая понять, что вынуждена согласиться с оперативником. – Но случай, я так понимаю, может представиться не скоро. Бородин-старший на хорошем счету.

– Посмотреть бы мне на того, кто там считает, – недовольно проворчал Панин.

– А ты, Григорич, телевизор иногда включай, особенно новости, – хлопнул его по плечу Гена, – там, кого надо, всех показывают.

– Хорошо, сделаем так, – Вика вновь постучала по столу, на этот раз требовательно, привлекая к себе внимание, – Геннадий, вы еще раз съездите в институт. Сходите в учебную часть, постарайтесь договориться, чтобы они, как только Бородин появится на занятиях, связались с вами.

– Без шансов, – Распашной небрежно махнул рукой. – Они же знают, кто у него папа. Скорее, как только я выйду из кабинета, они бросятся ему названивать. Предупредить, так сказать, о крадущихся темных силах.

– Ну не знаю, – Вика откинулась на спинку кресла, – поговорите с девочками из группы. Пообещайте покатать их на катере по Москве-реке. С шампанским. Вы же у нас обольститель. Так пользуйтесь своими ресурсами. Или что, Бородину вы конкуренцию составить не сможете?

– Вопрос поставлен ребром, – одобрительно фыркнул Панин.

– Ага… колом. Того и гляди штаны порвешь, – покосился на него Гена. – Ладно, Виктория Сергеевна, вопрос с Бородиным я закрою.

– Вот и замечательно, – Вика удовлетворенно кивнула. – Еще чем-то похвастаться можете?

– Похвастаться – это не наш профиль, ну разве что… – Малютин с добродушной улыбкой взглянул на сидящего напротив Гену, тот моментально отреагировал, показав майору кулак, – но у нас есть еще один студент, к которому стоит приглядеться получше.

– Вы что, тоже в институт к Апраксину съездить успели? – удивилась Крылова.

– Нет, эту полянку Геннадий окучивает, мы туда не лезем. Но ведь если один студент по вечерам где-то подрабатывает, логично предположить, что в том же месте могут быть и другие.

– Особенно, если тебе список всего персонала приносят, – фыркнул Панин. – Давай уж, сильно не умничай, как есть рассказывай.

– Окей! Рассказываю, не умничая. Апраксин работал по вечерам в кофейне. С шести до полуночи, три через три. Сменщик у него тоже студент, Барковец Михаил Юрьевич. С Апраксиным они ровесники, а учится Барковец в академии управления, на третьем …

– И что, – Вика нетерпеливо перебила оперативника, – у него с Апраксиным был конфликт?

– …на третьем курсе, – завершил все же фразу Малютин. – Вы так торопитесь, Виктория Сергеевна, будто еще никого не убили. А уже ведь убили, так что торопиться некуда. Так вот, конфликт с Апраксиным у Барковца был. Причем был из-за девушки, а именно из-за официантки, которая работает в той же кофейне и учится в педагогическом.

– Сплошные студенты, – еле слышно пробормотал Панин.

– Сперва о конфликте нам рассказала управляющая этого заведения, – продолжил Малютин, – тоже весьма милая особа, правда, с Григоричем взаимность у них не сложилась.

– А это потому, как гонору кое у кого слишком много, – недовольно отозвался Панин.

– Я думаю, у нее в данном вопросе точно такое же мнение, – ухмыльнулся Денис. – Так вот конфликт имел место быть пару месяцев назад. На смене в тот вечер был Апраксин, а сменщик его заявился ближе к закрытию, как говорят, уже в тонусе, и начал выяснять отношения. Кончилось тем, что они сцепились прямо на барной стойке. В итоге разбили несколько чашек и Барковцу физиономию.

– Что-то для неконфликтного и уравновешенного наш покойный часто рукоприкладством занимался, вам не кажется? – Вика обвела взглядом присутствующих. Мужчины как один, дружно пожали в ответ плечами.

– По мне, так нормальное дело, в двадцать лет-то, – высказал свое мнение Малютин, – за все время один конфликт на работе, один в институте. Насколько мы знаем, оба раза парня спровоцировали. Что ему, надо было голову в песок прятать? Так ведь Москва, кругом бетон, прятать некуда.

– Ясно, мужская логика, – Вика задумчиво крутила в руках авторучку, не замечая, что пальцы ее, словно царапинами, постепенно покрываются маленькими синими штрихами. – А что говорит этот бариста, Барковец?

– Да что он может говорить, – Денис улыбнулся, давая понять, что допрошенный чудес фантазии не проявил. – Говорит, был пьян. Виски-кола, сами понимаете, пузырьки в мозг ударили, решил над «i» точки расставить. Ну вот, так нарасставлялся, что потом три дня дома отсиживался, ждал, пока синяки малость светлее станут. Апраксин все это время за него трудился без выходных. Так что со слов этого кофейных дел мастера он к убиенному ничего, кроме искренней благодарности и уважения, не испытывал. Конечно, может, парень малость и привирает, но факт есть факт, его ведь сперва за драку уволить хотели, но Апраксин вступился, да еще и три вечера дополнительно отработал. Так что у заведения проблем не было.

– Ну а причина всех этих боев без правил, она что рассказывает?

– Ничего нам полезного не рассказывает, – Мальков пренебрежительно поморщился, – девочка на тот момент только устроилась в заведение. Оба мальчика ей понравились. У официанток график почему-то не три через три был, а два через два, так что она то с одним, то с другим в смену попадала. Вот обоим глазки и строила. Ну а потом, по законам жанра, почти сразу после той драки она познакомилась с одним из посетителей, как она сказала, очень приличный взрослый человек, так что ни одному из драчунов приз не достался.

– Приличный и взрослый, – хмыкнул Гена. – Что ж она работу в кофейне не бросила, раз он такой приличный?