Птица у твоего окна

«Братва» орала, сыпала угрозами, кое-что опрокинула, завязалась драка. Падали картины, по чистым ликам мадонн затопали грубые сапоги.

Тане казалось, что она видит плохой сон. Кое-кто уже спешил уйти, схватив свои работы, кто-то в панике терял их, кого-то, избив, волочили к фургону.

– Кто это? Что они делают? – ошеломленно спрашивала Таня.

– Я уверен, что все это происходит не без ведома того самого начальства.

Первым опомнился Володя:

– Антон, здесь ничем уже не помочь. Смотри, уже подъехала милиция. Надо спасать работы.

Антон сказал:

– Володя и Таня! Берите, сколько можете, картин и идите к машине, а я за этими присмотрю. И прихватите Царя. Если он вмешается – быть беде!

Огромный ньюфаундленд, бывший с Антоном, уже громко полаивал в сторону суматохи, происходившей неподалеку. Антон велел ему идти с Таней, и пес неохотно поплелся за ними. Володя и Таня, через осыпавшиеся парковые кусты, мимо скамеек, несли картины к стоящему за сквером «Запорожцу».

Сделав две ходки, Володя сказал:

– Я закрою багажник и заведу мотор, а ты беги к Антону, помоги донести остальное. Там мелочь осталась.

Таня метнулась в парк. То, что она увидела, потрясло ее.

Антон сцепился с каким-то здоровяком, который пихал ногой картину.

– Не тронь! – крикнул Антон, схватив его за руку.

– Что?! – заорал здоровяк и ударил дубинкой Антона. Тот пригнулся, и удар пришелся по верхней части спины. Антон согнулся, но, потом, сильным толчком опрокинул детину навзничь. К Антону подскочило несколько нападающих и начали наносить ему удары.

– Что вы делаете? – закричала Таня. – Вы звери, а не люди! Оставьте его!

Но ее никто не слушал. Антона, сковав наручниками, поволокли к машине.

Девушка бросилась вслед за ним, но кто-то из бежавших налетел на нее, и она упала, больно ударившись об асфальт.

Очнулась она, когда кто-то поднял ее, ощупывая ее голову. Над ней склонилось лицо Володи.

– Володя, там Антона забрали…– сказала вяло она.

– Знаю.

– Идите, спасите его…

– Нет, теперь уж ничего не поделаешь.

– Как ничего?!

– Успокойся, Таня – шептал Володя. – У тебя просто шок. Он в милиции, его оттуда так быстро не освободишь. Пойдем, нам лучше быстрее уйти отсюда.

– Но как же это? Что же это делается?

– Быстрее! Нам нельзя здесь больше оставаться!

Таня шла с трудом. Голова гудела, все тело кололо невидимыми иглами.

Небо все чернело, казалось сейчас пойдет дождь. Парк опустел, остались лишь разбитые, раздавленные картины, печальные умирающие, как подстреленные лебеди.

Володя завел машину, и они рванули с места. Царь жалобно поскуливал, беспокойно вертясь, тыкаясь головой о стекло.

Таня вдруг начала горько плакать.

***

В понедельник Таня с нетерпением ждала окончания уроков. Шок постепенно проходил, взамен появилось четкое осмысление происшедшего. Не оставшись на комсомольское собрание, случившееся так некстати, Таня ринулась к Антону.

Умственно она подгоняла троллейбус, неторопливо двигавшийся по подмерзшим после вчерашнего вечернего дождя улицам.

Он еще не вернулся. Немая квартира способствовала нарастанию тревоги.

«Его не отпустили? Но за что его вообще, забрали? Должна же быть справедливость?!» – с волнением думала Таня.

К счастью, у Тани был записан телефон квартирной хозяйки (Антон снимал квартиру). С нетерпением дождавшись своей очереди у телефона – автомата, согрев дыханием зябнущие пальцы, Таня стала вращать телефонный диск. Хозяйка оказалась дома, но она ничего не слышала об Антоне.

Таня сидела в задумчивости на скамейке, когда услышала знакомый звук мотора. Подкатил Володин «Запорожец». Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что от Антона нет вестей. На заднем сидении бил хвостом лохматый Царь.

Таня села к Володе в машину.

– Володя, надо что-то делать. Мы должны узнать хотя бы за что его забрали.

– Его вполне могли взять за хулиганство, но, я думаю, подержат и выпустят…

– А если нет?

– Если нет – тогда дело осложнится, – хмуро сказал Володя, глядя на Таню добрыми тусклыми глазами. Потом ударив по рулю, скомандовал:

– Поехали!

Они тронулись. Под колесами трещал молодой лед, покрывший лужи. Он рассыпался белым стеклянным порошком.

Небо хмурилось. Ветер гнул острые верхушки деревьев.

Они въехали в поток машин, долго петляли, кружили, то и дело, тормозя у мигающих светофоров.

Володя успокаивал Таню:

– Не волнуйся. Что-нибудь придумаем. Жизнь – не гладкая дорога, бывают на ней всякие рытвины и ухабы… И нужно мужество все эти неприятности выдерживать. Человека не хватит, чтобы выдержать. А нужно, чтобы хватило!

– Ну скажи, Володя, ведь если по справедливости, ему ничего не должны сделать? В чем Антон виноват?