Надейся и верь (сборник)

Да тарелки у края стола.
Чернота за оконною рамой,
А вставать мне, конечно же, рано…
Ну да ладно уж… Что за дела?

Так о чем же мы тут говорили?
Говорили – что кашу варили:
Моды, байки, и секс, и печать.

Но кивает зеленая лампа:
Говорили о чем-то? И ладно.
Лучше все-таки так, чем молчать.

Лучше все-таки так, чем иначе…
Обо всем – о визитах, о матче,
ИТР, НТР и АСУ…

Я не против. Сдвигаю бутылки,
Составляю приборы и вилки
И на общую кухню несу.

И, пока я их тщательно мою,
Гвалт вечерний плывет надо мною,
По углам исчезает, в тени…

Так, конечно, и было, и будет,
И, конечно, меня не убудет –
Ни вот столько. Ни грамма. Ни-ни.

«Жалею порой о газете…»

Жалею порой о газете.
Ее суматошные дни,
Заботы минутные эти
Душе моей, видно, сродни.
Бумаги с пометками «срочно!»,
Ошибок нечаянных страх,
Ротации рокот полночный
И завтрашний номер в руках.

Прочтут его утром на досках,
Раскупят, спеша по делам.
Мне очередь перед киоском –
В отличье от прочих – мила,
Поскольку, скажу откровенно,
Хоть дни эти так далеки,
Я помню отчетливо цену
Нелегкой газетной строки.

Звонят: «Белоканы!.. Житомир!..»
Стучат: «Сорок строк из села!»
День длится. Рождается номер.
О, как его площадь мала
Для радостей, бед и оваций…
Вместить, уложить, спрессовать!
И надо еще – не сорваться,
Желательно – и не соврать.
Успеть о большом и о малом –
По телексу, с ленты, с колес…
И день отольется металлом
В прокрустовы ложа полос.

Гонки восьмерок

И вновь весла занос крутой,
Толчок! – и остается где-то
Все прошлое за той чертой,
За красной стартовой ракетой.
«Раз-два!» А впереди спина
И майка, мокрая от пота…
«Давай!» – от катера волна…
«Ещё!» – веселая работа…

А лодки – рядом, наравне,
И хрипнут, хрипнут рулевые,
И, как в размытом душном сне,
Плывут черты береговые.
И завихряется вода,
И так давно все это было…
Так что же – снова, как тогда,
Без рассуждений, что есть силы?

Как будто он и не изжит,
Предмет отчаянного спора,
Как будто что-то впрямь решит
Невидимая нитка створа:
Миг – от победы до беды
И год – до следующей гонки…
«Давай! Давай!» …И рябь воды.
И кровь колотит в перепонки.

«И вспомню: света блики жидкие…»

И вспомню: света блики жидкие,
Полуночного моря дрожь,
Когда ударил неожиданный
Стремительный весенний дождь.
Он шел, по водостокам булькая,
Ложился на листву росой,
И пах он молоком и булками,