Боги умирают среди звёзд

– По моим подсчётам, Амбассадор будет достигнут через девять минут. А к чему этот вопрос? Тебя волнует вопрос: хватит ли тебе воздуха?

– Не, – парень по привычке махнув головой, словно Ари мог увидеть этот жест несогласия, – Лететь почти полчаса…, как бы не умереть от скуки.

– Поправка. От скуки невозможно умереть. Единственное, к чему может привести скука – это к приступу меланхолии. А вот она способна привести человека к мыслям о самоубийстве.

– Вот скажи мне, ты всегда так буквально воспринимаешь услышанные тобой фразы?

Юр закатил глаза. За все время своего знакомства с бортовой ИИ он все еще не привык к её манере всерьез относиться к каждому услышанному слову. И парень не знал, забавляет ли это его, или же раздражает.

– Я нейросеть, искусственный разум. Высокая продуктивность моей работы достигается, в том числе и тем, что я говорю напрямую.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень скучный собеседник? – спросил Юргар. Хотя ему нравилось слышать мнение искусственного интеллекта. Это было сравнимо с чувством «первооткрывателя», когда ты впервые в жизни встречаешься с чем-то необычным, чем-то, что ещё не было опробовано большинством из ныне живущих людей. Говоря с Ари, Юргар не только боролся с накатывающим на него чувством одиночества, но и попутно пытался понять её логику.

– Не могу дать точный ответ. Моя база данных сильно повреждена. Часть воспоминаний была утеряна.

– И у тебя, выходит, амнезия?

– Неверное предположение. Амнезия свойственна живым организмам с органическими нервными клетками. Моя нейронная система состоит исключительно из высококачественных, синтетических проводников.

– Как я вижу, тебе это не особо помогло.

– Человеческая амнезия значительно отличается от моей потери памяти.

– Но факт остается фактом. Я – проснувшийся на корабле, полном трупов, человек. Ты – современная нейросеть, аналогов которой нет во всем мире. И мы оба не помним ничего из своего прошлого. Мне кажется, параллели видны невооруженным взглядом. Как ни крути, а в этом мы похожи.

Но разговор был прерван неожиданным маневром Юргара. Заметив, что космическая станция начинает постепенно сдвигаться в сторону, инженер активировал двигатели своего ранца, чтобы вернуться на прежний курс.

Краем глаза парень заметил, что всё последнее время, он слегка махал ногами. Перебирал их, словно бы пытался идти вперёд.

– Забавно, – начал Юр, перестав двигать ногами. – В детстве я считал, что если в космосе будешь двигать ногами, будто ты плывёшь, то тогда будешь двигаться вперёд.

– К чему ты это рассказал?

– Да так, просто вспомнил, что в детстве мне хотелось попробовать «поплавать» в космосе. И пускай теперь я знаю, как работает гравитация в космосе, всё равно немного необычно смотреть на то, как ты двигаешься вперед независимо от того, шевелишь ли ты ногами, или же нет.

Юргар тут же испытал странное чувство. Это было похоже на ностальгию. Нечто приятное, тёплое и близкое. Неожиданно всплывшее воспоминание из далекого детства успокаивало парня и на какое-то время позволило позабыть о том, в какой опасной ситуации он оказался.

– Это как во сне. Ты вроде пытаешься идти, бежать, но как ни старайся, всё равно стоишь на месте.

– По мнению психологов, если снится сон, в котором не получается бежать, то это значит, что на подсознательном уровне ты понимаешь, что не способен контролировать ситуацию.

– Да уж, я действительно не способен контролировать ситуацию. Корабль, терпящий бедствие, на борту которого трупы и…, и чёрт пойми, что там ещё есть. Амнезия, боль в голове, космическая станция, которая не выходит на связь. Единственное, что я контролирую, так это направление полёта своего ранца.

Сказав это, Юр в очередной раз слегка одёрнул ручку управления в сторону, корректируя курс.

– Хотя не думаю, что кто-нибудь другой, попав в подобную ситуацию, сумел бы всё взять в свои руки, – добавил парень, рассуждая сам с собой.

Вновь подняв взгляд, Юр заметил, что за последнее время станция заметно «подросла». Как и ожидал парень, только приблизившись к космической крепости, он сумел по-настоящему оценить исполинские размеры этого сооружения.

Станция напоминала небоскрёб, который оторвали от земли и закинули в один из удалённых уголков солнечной системы.

Внешне Амбассадор напоминал заострённый по обеим сторонам шпиль, который, судя по всему, делился пополам поясом из различных отсеков. Как уже ранее подметил инженер, выглядело это всё как какой-нибудь волчок. Казалось, что достаточно лишь слегка подтолкнуть станцию, и та начнёт вращаться вокруг своей оси. Хотя именно это, по факту, и происходило.

Корпус Амбассадора был усеян множеством светящихся огней. Издали станция напоминала маяк, освещающий путь бороздящим просторы космоса кораблям. Вблизи же это был самый настоящий жилой дом с горящими светильниками в окнах.

– Насколько же она огромна! – поражаясь масштабам станции, воскликнул Юр. В памяти его не было ни единого образа, который мог бы по своей монструозности сравниться с Амбассадором.

– Самая крупная космическая станция из всех существующих на данный момент.

– Эта не станция. Это целый город. Город, летающий в космосе.

– Частично автономный город, стоит заметить. Воздух генерируется в специальных резервуарах, еда выращивается на искусственных фермах. Единственное, что приходится завозить – это вода и топливо для реакторов. Но даже без поставок ресурсов, станция сумеет просуществовать тридцать земных лет.

– Тридцать лет полной изоляции…, это ужасно!

Юргар, тут же представив, насколько же скучной может быть жизнь в пределах этой станции. Да, пускай здесь и были свои зоны отдыха и фермы, но три десятка лет, проведенных взаперти – это уже походит больше на изощрённую пытку.

– Станция создавалась с учётом того, что её экипаж должен суметь прожить без поставок с Земли три десятилетия. Но никто всерьёз не думал о том, что людям когда-нибудь действительно придётся провести на борту Амбассадора в изоляции так много времени.

Неожиданный и необъяснимый приступ тревоги резко охватил парня. Как только он оказался в тени станции, и солнце целиком скрылось за Амбассадором, Юргар почувствовал сильнейший дискомфорт. Ему казалось, что такое огромное сооружение попросту не способно висеть в невесомости, и в любой момент оно «повалится» на Титан, прихлопнув крошечного астронавта.

– Амбассадор, приём. Как слышите меня? Приём. Говорит бортовой ИИ космического корабля Мегалодон-1, – чуть более «роботизированным» и безэмоциональным голосом произнесла Ари.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь связаться с экипажем станции, используя твою гарнитуру в качестве передатчика.

– Слишком сложно для меня… – с долей отчаяния произнёс Юргар.

Полминуты молчания и действующего на нервы шипения пустого эфира. Первая попытка Ари наладить контакт с экипажем Амбассадора не увенчалась успехом. Успехом не увенчалась и вторая, и даже третья попытка.

На любые попытки Ари связаться хоть с кем-то на станции был один ответ – тишина.

– …Говорит бортовой ИИ корабля Мегалодон. Амбассадор, как слышите меня? Нам требуется помощь…

– Может, ты что-то делаешь не так? – предположил Юр, глядя на станцию. В отличие от того же Мегалодона, Амбассадор не выглядел заброшенным. Как минимум множество светящихся огней говорили о том, что станция исправно работает. На ней есть электричество. А это значит, что и экипаж также должен был находиться на своих местах.

– Ошибка недопустима. Нам не отвечают.

Голос ИИ звучал твёрдо и решительно.

Если бы Ари была бы живым человеком, а не нейросетью, то Юр вполне бы мог предположить, что та попросту обиделась.

– …Не хотят, или не могут?

– Не могу сказать точно.

Неожиданно в разговор между парнем и ИИ ворвался некий мужчина. Как и раньше, эфир был полон различных помех и белого шума, однако на этот раз, можно было различить и отдельные слова: