Человек отовсюду

Вообще-то может, но лучше исходить из того, что берег сравнительно недалеко. Возможно, он вытянут мысом по направлению к островку. Если так, то небольшая ошибка в направлении предопределила неудачу. Нужно вернуться к Вратам, собрать буи и попробовать снова, взяв курс под углом, скажем, градусов двадцать к первоначальному направлению. Не выйдет – пробовать еще и еще. Силы у меня есть, пройдет еще немало времени, прежде чем я ослабею от голода…

Пятая попытка привела к успеху. К счастью, я не отказался от нее, когда дно понизилось и мне пришлось брести по шею в жиже, – это была всего лишь локальная яма. Выбравшись из нее, я оставил буй, побрел дальше – и очень скоро увидел берег.

Он был низок и выглядел безжизненным – просто скальная плита, местами растрескавшаяся, чуть наклонно уходила в жижу. Но все-таки это был берег, и на нем мне следовало быть, потому что человек все-таки не муха в киселе. Я нашел в трещинах несколько камешков и выложил из них стрелку, направленную на ближайший буй, а значит, и на островок с Вратами. Потом, собрав буи, кое-как прикрыл наготу.

И стал думать: что дальше-то делать?

Ну ладно, теперь я могу спать и не утону. Это станет актуально, когда наступит ночь – должна же она наступить! На берегу я, пожалуй, не заблужусь и в тумане. Найду воду, потому что пить ту липкую мерзость, из коей я вылез, вряд ли полезно для здоровья и уж точно малоприятно. Если мне повезет, то найду и пищу. В конце концов, жизнь на большинстве известных планет устроена примерно одинаково, в ее основе лежат одни и те же аминокислоты. Авось не подохну. Главное – самому не попасть кому-нибудь на зуб. Досадно, конечно, что у меня нет оружия, но если хорошенько подумать, то, может, оно и к лучшему. Пищу можно добыть и голыми руками, а сражаться с хищниками вовсе не нужно, если можно просто-напросто избежать встречи с ними. Не удастся – отступлю в жижу, и если звери последуют за мной – буду топить их поодиночке. Впрочем, десять против одного за то, что хищники не нападут – ведь я нимало не похож на их привычную добычу…

Стоп, сказал я себе. Откуда мне знать о степени знакомства местной фауны с человеком? В этот мир пробит гиперканал, стоят Врата… идиотским образом поставлены, но ведь стоят! Следовательно, здесь есть – или хотя бы бывают периодически – люди.

Не могу сказать, что такое умозаключение обрадовало меня – скорее, насторожило. Какие люди? Чем они заняты? Как они отнесутся ко мне? Чужаков мало где любят.

С другой стороны, чего от меня ждут те, кто приказал выпихнуть меня сюда? Никакого задания я не получил и, следовательно, должен измыслить его сам. Что может быть естественнее, чем выйти к людям?

Пока я размышлял, начало темнеть. Мутный солнечный диск больше не маячил над головой. По-видимому, сутки на этой планете были гораздо короче, чем на Тверди, Земле, Марции или Прииске. Мне предстояло как-то переждать ночь. Утешало то, что она не обещала быть долгой.

Пока еще можно было разглядеть хоть что-то, я поискал по трещинам в скале и выковырнул кусок базальта размером с кулак. Паршивое оружие, но лучше, чем просто кулаки. Потом совсем стемнело, и я стал просто ждать.

Закат не принес с собой ветерка, не разогнал туман. По-прежнему не было видно звезд, а луны у планеты, по-видимому, не было. Ничего не видно и ничего не слышно. Если бы шумел ветер, я не чувствовал бы себя таким одиноким и потерянным. Мозгу нужно обрабатывать поступающую от органов чувств информацию, а много ли ее поступает, если зрительная и слуховая информация отсутствует? Однообразный запах да еще твердая и скользкая поверхность скалы… Маловато.

Многие очень занятые люди втайне мечтают о помещении на более или менее продолжительный срок в одиночную камеру, где никакая сволочь не помешает им предаться давно заслуженному ничегонеделанию. Уверен, для большинства из них это не более чем иллюзия, – или, может быть, они рисуют себе в воображении очень комфортабельную одиночную камеру, снабженную всем необходимым, чтобы не заскучать. Лиши их источников информации – они завоют дурным воем не позже, чем через час. Человеку вообще свойственно мечтать о том, чего ему на самом деле и даром не надо.

Если подумать, то и я такой же. По разумению как раз тех девяноста пяти человек из ста, что слывут разумными, мне следовало бы устраивать свою жизнь, пока я имею для этого кое-какие возможности и еще не стар, ну а я чем занимаюсь? Не приобрел ни состояния, ни веса в обществе, мало уважаем у себя на родине и плачу моим согражданам взаимностью, не утешил себя пресловутыми семейными ценностями – и ради чего? Ради полноценной жизни? Очень она полноценна! Сижу в липком тумане, опять-таки не зная, ради чего. Что там задумал Вилли? Точнее, что ему приказали насчет меня? Могу строить гипотезы, и даже правдоподобные, но ясности все равно нет. Человек – щепка в потоке. Если подумать, то вся житейская мудрость сводится к тому, чтобы плыть максимально комфортно, не ведая, куда вынесет.

Даже жаль, что это не для меня. Немного странно, что я произведен на свет нормальными родителями, чей фетиш – личный успех. Отец побывал президентом, мама – губернатором и министром культуры. Открывала школы, устраивала какие-то там народные фестивали, внедряла в массы байку о древнейших – куда там землянам! – корнях твердианской цивилизации и чувствовала себя при деле. Жила полноценной жизнью, а если и переживала, то только за непутевого сыночка, до сих пор не желающего жить как все нормальные люди.

А чего я желаю на самом деле?

Хороший вопрос. Может быть, когда (и если) я стану старым пеньком, мне удастся дать на него ответ.

К середине ночи похолодало, я стал дрожать. Наверное, в жиже было бы теплее, но я решил, что лучше постучу немного зубами, чем опять залезу туда без крайней необходимости. Оказалось, что гимнастические упражнения в этом мире благодаря недостатку кислорода согревают просто замечательно: несколько взмахов руками, пяток приседаний – и уже жарко. Конечно, после этого дышишь, как рыба на берегу, но это лучше, чем понемногу коченеть. Так я и дождался рассвета – то разминаясь, то сохраняя тепло в позе эмбриона. Не самая лучшая ночь в моей жизни.

Зато утром я был готов действовать, да и мысли стали конкретнее. Как там Врата? Надо проверить – не открылись ли? Я снял с себя рванье и опять понаделал плавучих буев. Выложенная накануне из камешков стрелка указала направление. И действительно – с первой же попытки я нашел островок.

Врата не действовали.

Та-ак… А чего же я, собственно, ожидал?

Весь в липкой слизи, я вернулся на берег. Прошел вдоль уреза жижи двести шагов вправо, затем вернулся и совершил ту же экскурсию влево. Мое вчерашнее предположение оправдалось: это был мыс. Пожалуй, стоило разведать, что там в глубине материка – если только я попал на материк, а не на очередной остров.

Мои самодельные буи пригодились и на суше. Когда они кончились, я добавил к ним ботинки и носки, а затем стал использовать камни. Дальше от берега их попадалось больше, и я складывал из них небольшие пирамидки, чтобы уж точно не ошибиться. Оставлял за собой, так сказать, памятники цивилизации. Где бы и какой бы человек ни появился, хоть древний египтянин, хоть менее древний майя, хоть современный балбес, – он обязательно сложит кучу камней. Так уж заведено. Смотрите, мол, это сделал я! Какой я молодец, что обозначил свое присутствие!

И с трудом удержится, чтобы не побить себя кулаками в гулкую грудь, как нелепый земной зверь орангутанг.

Скальный грунт под моими ногами и не думал сменяться чем-то более гостеприимным вроде почвы. Ни былинки, ни зверушки, один голый камень. Наверное, это был молодой в геологическом смысле базальтовый поток, пролившийся из жерла неведомого вулкана. Да и наклон скалы показывал, что я понемногу поднимаюсь вверх.

И хорошо, что понемногу, – камень и вдали от «моря» был скользким от налипших частичек тумана. Крутой склон я попросту не одолел бы. Во впадинах попадались лужи, но чистой дождевой воды я не нашел – везде была та же слизь, да еще зачастую тухлая. Туман господствовал везде, он казался живым и неживым одновременно. Я больше не боялся крупных хищников, что могли напасть на меня из невидимой засады, – я побаивался самого тумана.

Один раз я ушел слишком далеко от последней пирамидки и чуть не испугался. К счастью, я не из тех, кто, пугаясь, мечется. Я замер. Затем сделал несколько шагов назад, рассчитывая, что если и собьюсь с верного направления, то совсем немного. Так оно и оказалось. Соорудив новую пирамидку, я продолжил подъем. Куда идти – вопроса не было. Туда, где подъем круче. Даже нормальный водяной туман любит лежать слоем у земли, а эта слизистая взвесь тем более не должна была стремиться ввысь, и я рассчитывал рано или поздно выбрести из нее и хоть немного осмотреться по сторонам.

Расчет оправдался, хотя не так скоро, как мне хотелось. Мало-помалу видимость улучшилась, позволив мне оставлять пирамидки на большем расстоянии друг от друга, а еще спустя несколько минут я убедился, что солнце на этой планете красное само по себе, а не из-за поглощения синих лучей в тумане. Впереди тянулся нескончаемый подъем на страшно пологий и, наверное, самый унылый вулканический конус на свете, позади до самого горизонта расстилалась серо-белая пелена, и я смотрел поверх нее. Уф-ф, выбрался…

Толку с того, правда, было немного – ну разве что я нашел лужицу сносной на вкус воды и утолил жажду. Пейзаж вокруг меня был уныл, сер и однообразен. По-прежнему никаких признаков жизни, даже лишайников. И уж подавно никаких искусственных сооружений.

Кому нужна эта планета? Загадка… Почему на ней худо-бедно можно дышать, раз нигде не видно растительности? Еще одна загадка. И наконец, какому олуху пришло в голову пробить сюда гиперканал? Что у этого типа вместо головы? Протез?

Вопросы множились, а ответов не было. Может, подняться еще выше? А если и там то же самое? Ну, доберусь я рано или поздно до края кратера – и что мне это даст, кроме усталости?

Не вернуться ли проверить Врата?

Я чуть было не повернул назад. В самом деле, скучный пологий склон – это не то, что я хотел найти. Жизни здесь нет. Людей тем более. Помощи ждать неоткуда, и не видно, что я мог бы сделать сам для своего спасения.

Все-таки я решил подняться повыше – скорее для очистки совести, нежели повинуясь логике. В какой-то момент посмотрел вверх – и остолбенел. Уж чего-чего, а этого я не ожидал совершенно.

Над головой у меня висел черный корабль.

Большая клякса в небе. Видимое ничто, но ничто могущественное, ничто убивающее… Ошибиться мог бы новичок, но я видел черный корабль уже в третий раз.

И впервые так близко.

– Чего тебе надо? – прошептал я. – Кто ты? Зачем здесь?

Меня не удостоили ответом. Я и не надеялся. Черный корабль висел надо мной совсем низко, но был ли он кораблем? На вид – просто большой, чуть колеблющийся черный сгусток. Корабль ли это? Животное ли? Дыра ли в пространстве, сквозь которую кто-то очень далекий может наблюдать за нами и вмешиваться в наши дела? Или некий физический, чисто природный объект, которому мы не можем дать объяснение?

Последнее вряд ли. Природные объекты обычно безмозглы, они редко ведут себя целенаправленно, уничтожая тех, кто нападает на них. Я не имел оснований сомневаться в достоверности имеющейся у меня информации о контактах военных с черными кораблями – контактах, обычно заканчивавшихся плачевно для любителей атаковать все, что непонятно.

Я не собирался нападать на черный корабль. Глупее этого трудно было себе что-нибудь представить. Да и что я мог? Швыряться в него камнями?

Страх куда-то делся, осталась лишь усталость. Ну вот он я, говорил я мысленно, перед тобой я козявка, нагой человеческий червячок, хочешь, сожри меня, хочешь, испепели, но ради всего святого дай понять: в чем смысл?

– Чего ты хочешь? – спросил я.

Черный корабль наплыл на солнечный диск, и странно – кирпично-красное солнце слегка просвечивало сквозь него маленьким злым угольком. Оно разгоралось все ярче, и я понял, что черный корабль тает. Тает у меня на глазах.

Минута – и он исчез, как и не было. Растаял. Растворился.

Пошатываясь, я пустился вниз по склону. В туман, в туман! К моим пирамидкам, к ориентирам из обрывков одежды, к берегу слизистого моря, к Вратам!..

Врата были открыты. Возле них на корточках сидел Вилли.

Глава 5

Планета Земля. Какое-то место за двумя высокими заборами. Бдительная охрана. Здание коттеджного типа. Душ. Сауна. Снова душ. И наконец – обстоятельный разговор под пивко, что так хорошо идет после парной. В общем-то я всерьез не думал, что меня бросили подыхать.

– Тест, Ларс, обыкновенный тест, причем один из самых безобидных, – просвещал меня Вилли. – Просто-напросто оценка способности кандидата принимать верные решения при заведомой нехватке данных и некоторых несовпадений местных реалий с привычными понятиями. Как работает нормальная логика? Можно дышать? Значит, в атмосфере немало кислорода. Есть кислород – значит, есть растительность. Есть растительность – значит, есть травоядные животные, а раз есть они, то есть и питающиеся ими хищники. Что делает так называемый разумный человек, придя к таким выводам? Во-первых, торопится смастерить оружие – копье, палицу или даже каменный топор. Беда только в том, что дерева на планете не хватит и на занозу для мизинца, и приходится бедолаге ограничиться кистенем или ручным рубилом. Во-вторых, он пытается разжечь огонь, но не может даже начать – по той же причине. И тут он, как правило, впадает в тяжелый ступор. Далеко не все люди даже в чистой теории могут допустить, что есть миры, где жизнь устроена иначе, чем на их родимой планете, но и они нередко делают уйму глупостей, когда сталкиваются с подобным несходством на практике…

– А что это за мир? – перебил я. – Ни растений, ни животных, одна противная жижа…