Дети Бафомета

Остозубка взглянула на Ушку – та стояла, скрестив лапы на груди и равнодушно смотрела на велосипед.

– Тебе нравится?

– Нет, – ответила Ушка, – да и маленький он для меня.

Это было правдой – после пяти лет Ушка стала очень быстро расти и вскоре стала самой сильной не только среди девочек, но и среди большинства мальчиков. Она на голову возвышалась среди своих одноклассников, легко могла поднять самую тяжёлую гирю в спортзале и подтягивалась на одной лапе целых пятьдесят раз. Сядь Ушка на этот велосипед, ей пришлось бы отталкиваться ногами.

Острозубка дотронулась до плеча Красноклыка.

– Пошли.

Красноклык вздохнул и последовал за ней и Ушкой.

– Подождите!

Чешуйка, растолкнул учеников и подбежал к ним, вращая глазами.

– Видели? Видели? Я всю жизнь хотел себе такой!

– Ты ещё слишком мало живёшь, – сказала Ушка, – мечты с возрастом меняются.

– Но это же велосипед! – не успокаивался Чешуйка.

– Вступи в Юные помощники «Неделимой Родины» и твоим родителям тоже выдадут разрешение на велосипед, – сказала Ушка.

– Нет, нет, нет, – пробормотал Чешуйка, – у меня папа неблагонадёжный, вы разве забыли?

– А так бы вступил, да? – язвительно спросил Красноклык.

– Ради велосипеда? – добавила Ушка.

Глаза Чешуйки завертелись и уставились на Острозубку.

– Ребят, ну не издевайтесь вы над ним, – сказала мышка, – вспомните, что с его папой случилось.

– Прости, Чешуйка, – виновато сказал Красноклык и опустил лицо.

– Мы пошутили. Прости.

Ушка несильно хлопнула Чешуйку по спине, от чего тот покачнулся и чуть не упал.

– Ушка! – сказала Острозубка, – ты ведь его прибьёшь!

Зайчиха пожала плечами.

– Не умею рассчитывать свои силы.

– Мы это знаем, – сказал Красноклык и засмеялся лающим смехом.

В ответ засмеялись все, даже Чешуйка – они любили подтрунивать над неловкостью и силой Ушки, да и сама она была не против подобных шуток.

Смех прервало урчание.

– Это у меня, – призналась Ушка, – я же говорила, что есть хочу.

Острозубка сняла свой рюкзак и открыла.

– Ой, я совсем забыла, – быстро сказала она, доставая маленький свёрток и протягивая его Ушке, – у меня же четверть белковой лепёшки есть. На!

Зайчиха развернула свёрток.

– Спасибо, – поблагодарила она и махом проглотила мягкую лепёшку.

– Мой покойный дед называл их издевательством над едой, – сказал Красноклык, – а мне нравится.

– Всем нравится, – надевая рюкзак, ответила Острозубка.

Они подошли к небольшому мостику, перекинутому через широкий и вонючий ручей, на дне которого копошились жирные черви размером с лапу. На той стороне ручья сидел старый облезлый барсук, доставал этих червей из воды и складывал в большое ржавое ведро.

– Здравствуйте! – поприветствовала его Острозубка.

Барсук посмотрел на неё испуганными глазами и что-то быстро зашептал.

– Что он говорит? – спросил Красноклык.

– Не знаю, – ответила Острозубка, – надо подойти поближе.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Ушка, – хотя дело твоё.

Острозубка сошла с мостика и подошла к барсуку, который завалился на спину и заверещал.

– Не надо! Не надо! Не надо больше! Мне больно! Мне очень больно!

– Вам помочь? – спросила мышка и осторожно тронула его за лапу.

Барсук громко взвизгнул, вскочил на ноги и убежал по направлению к мёртвым деревьям, опрокинув своё ведро.

– Странный он какой-то, – задумчиво сказала Острозубка, разглядывая червей, ползущих обратно к воде, – зачем ему эти черви?

– Съесть, – ответила Ушка, облокотившись на перила моста.

– Их можно есть?

– Наверное. Для чего он ещё мог их собирать?

Острозубка аккуратно поставила ведро и вернулась к ребятам.

– А я его здесь раньше не видела.