Екклесиаст

стихи мои ходили порукам.
Читали их убогие калеки,
беспечные, как тень небытия.
И от беды мои слипались веки,
и с ног сбивала воздуха струя.
А я хрипел им голосом осевшим,
что переправлю строчки набело.
Но кто-то глянул глазом запотевшим:
«Твоё на правку время истекло».

Между прочим, интересно узнать у тех же федеральных российских судей с запотевшими от судебных нагрузок стеклянными глазами: судят ли в потустороннем мире за любовь? Или потусторонние судьи тоже поголовно продажные? Интересно, сколько берут в Зазеркалье за осуждение любви? Конечно, можно придраться, что любить многих никак нельзя, что любить надо только одного человека, только один раз и никак иначе. Кем же установлен запрет любви, и какой любви? У одних народов духовную и физическую любовь находят только пары, как два лебедя, не могущих жить друг без друга, а у других в порядке вещей любовные гаремы, как у петуха в курятнике. У третьих вошли в моду «шведские семейки». У «голубцов», например, существуют даже однополые браки. Каждому своё.

Некоторые, например, конкретно называют голый секс любовью. Может быть, у этих мозги расположены где-нибудь в гениталиях, не знаю, но любовь, настоящая любовь – это нечто другое, не поддающееся пока описанию ни на одном человеческом языке. И, если в потустороннем Зазеркалье людей судят за такую любовь и называют постыдной страстью готовность человека пожертвовать жизнью за свою любимую, то пусть лучше оставят истинный справедливый суд для себя. Ведь, в сущности, каждый получает по вере своей. И тот же Всепрощающий Всевышний никогда не сможет простить мазохиста, цель жизни которого только в самоистязании.

– Я, Екклесиаст, – вдруг заговорил стоящий предо мной человек. – Я, Екклесиаст, был царём над Израилем в Иерусалиме, и предал я сердце моё тому, чтобы исповедовать и испытать мудростью всё, что делается под небом: это тяжкое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нём.[5 - Библия. Книга Екклесиаста (1:12–18).]

– Не понимаю, – немного взъерошился я, – весь этот спектакль с обезлюдевшим серым городом устроен только ради того, чтобы объявить мне, сыну человеческому, о непредсказуемых упражнениях нашего ума среди нас же? Что за дела?

– Видел я дела, какие делаются под солнцем, – вскинул глаза Екклесиаст. Затем широким жестом руки он показал на обезлюдевший город. – И вот всё это – суета и томление духа! Кривое не может сделаться прямым и чего нет, того нельзя считать. Говорил я с сердцем моим так: вот я возвеличился и приобрёл мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце моё видело много мудрости и знания. И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что это – томление духа, потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь. Тебе же я предлагаю имя своё, ибо именем жив человек и может именем же нарисовать нужную картину.

– Вот ещё! – усмехнулся я. – Мне кажется, овчинка выделки не стоит…

– Не спеши осуждать, – перебил меня Екклесиаст. – Тебе не осуждать, а проповедовать Богом отпущено. Ибо Проповедник – есть избранный и осуждённый на бессмертие.

– Бессмертие? – ядовито усмехнулся я. – Вот уж от чего откажусь с дорогой душой, так это от бессмертия. Настоящее бессмертие, в сущности, страшная вещь, если не сказать, что проклятие. Вспомни хотя бы еврея Ахашвероша. Тот прогнал Иисуса Христа с лавочки возле своего дома, хотя легионеры позволили Иисусу немножечко отдохнуть. Ахашверош сказал тогда: «Нечего сидеть у моего дома! Неси свой крест на Голгофу. А вот на обратном пути можешь и отдохнуть!». Иисус же ответил ему: «Что ж, жди меня». С тех пор Ахашверош не мог умереть, то есть получил бессмертие. У него было множество имён, но чаще всего Ахашвероша называют Вечным Жидом. Можешь предложить бессмертие как награду кому-нибудь другому, охотников в нашем мрачном мире – хоть отбавляй! А мне даже в голодный год за сто блинов в нагрузку такой подарочек ни к чему.

– Ты отказываешься от внимания небес? – удивился Екклесиаст. – Такое вольнодумство ещё никогда не оставалось без наказания…

Вдруг из серого сумеречного ниоткуда прямо навстречу мне вылетел ослепительно-белый Кадиллак с откинутым верхом. Он мчался со стороны центра города и по той самой реверсной полосе, где разговаривали мы с Екклесиастом. Здесь по реверсной полосе всегда носились правительственные и околоправительственные автомобили. Только моргающего «синяка» на кадиллачной крыше не хватало. Впрочем, откуда же у кабриолета крыша? Сквозь ветровое стекло я попытался разглядеть водителя, а там – никого! Или просто лобовое стекло покрыто серой, в тон сумеркам, светозащитной плёнкой? А, может быть, наказание за вольнодумство не замедлило пожаловать?

Машина неслась навстречу: на пустом шоссе от неё деться просто некуда, даже времени никакого не хватило бы, чтобы добежать до ближайшей подворотни. Да и не пытались мы почему-то от неё прятаться. Проповедник стоял к автомобилю спиной и даже не оглянулся, чего ж мне суетиться?

На автомобильной морде вспыхнули фары, по две с каждой стороны – одна над другой. Кажется, это какая-то устаревшая модель – только и взбрело в мою пустую голову. Кадиллак пронёсся сквозь Проповедника, как в настоящем голливудском блок-бастере, и блестящим широким бампером ударил меня ниже колен. Вот не было печали, этого мне только не хватало…

Я почувствовал, что падаю на французский голубой тёплый асфальт. Pardon, на московский, но это ничего не меняло. Почти сразу послышался какой-то треск: вероятно, раскололся череп. Эта мысль пришла откуда-то со стороны, как будто резюме стороннего наблюдателя. Надо же, совсем не больно! Интересно, чем же эта мешпуха[6 - Мешпуха (американо-еврейский сленг) – тёплая компания.] может кончиться?

И тут пришла боль: Дикая, Беспощадная, Оранжевая.

Я помню, как она пляшет, не отпускает, хохочет, кривляется, машет руками, сверкает глазами – издевается!

В этот момент сознание решило отключить меня от посланного на просмотр сна.

Но это тоже не меняло дела. Проснуться-то я действительно проснулся, мало ли каким сном-ужастиком решили меня побаловать сегодняшние чиновники из небесной канцелярии…

– Ой!.. – раздалось где-то в груди.

Оказывается, на губах жалкий болезненный стон появился у меня самого, даже какой-то, скорее похожий на звериный хрип, перерастающий в сочное рычание. А боль? Боль не проходит, пронзает всё тело, не говоря уже о поражённых точках – на ладонь ниже коленной чашечки. Там у человека находятся точки ста болезней. Болят обе ноги, откушавших бамперное знакомство. Голова… голова течёт нытным измождением по подушке, жаркими волнами накатывает снизу от ступней и замыкается где-то на затылке тугим Гордиевым узлом разноцветных болей: каждая мучает по-своему, но с определённым аппетитом и умением.

Эта хищная свора набрасывается откуда-то из той сумеречно-серой… нет! уже чёрной пустоты, где нет ничего живого ни в снах, ни меж ними. На глазах выступают слёзы. Настоящие! Надо же, никогда в жизни не плакал даже в самых жестоких дворовых драках, когда шли стена на стену с намотанными на руку солдатскими ремнями, цепями и кольями. Не проняли меня слёзы даже при разрушении хрустальных замков первой любви. Так чего же рыдать-то: от боли или жалости к себе-любимому?

К счастью, перед глазами стал проявляться рисунок знакомого потолка, будто снимок на фотобумаге. Всё-таки инфернальная чернота понемногу рассеялась, потому что вползла не в своё время и приютилась, заманенная болью, не на своём месте. Оказывается давно уже утро, давно пора вставать, а я после виртуального сна очухаться не могу. Так можно и в действительности в ящик сыграть!

– Ксюша! – позвал я, но никто не откликнулся.

Тут я вспомнил, что вчера мы очередной раз поссорились с моей любимой и единственной из-за какой-то чепухи. Даже не ссорились совсем, а просто фыркнули друг на друга и разбежались по разным своим делам и в разные стороны столицы. Оказывается, человеку действительно необходима его половина. Ведь в таком непредсказуемом случае я ничуть не отказался бы от помощи моей нежной проказницы, тем более, что мистический сон принёс мне что-то новое. Это новое само без разрешения поселилось где-то здесь, то ли в комнате, то ли в моей душе и не собиралось уходить.

Сначала я с опаской ощупал голову. Цела. Зрение тоже восстановилось. Потом согнул ноги: колени целы! Так откуда такая нечеловеческая, проникающая в каждую клеточку организма всеобъемлющая боль? Ведь, если это сон, то любая боль во сне должна остаться. Меж тем наваждение мучило меня уже проснувшегося в течение нескольких долгих минут. Откуда это? Или с головой полный непорядок, то есть конкретно поехала крыша?

Но даже в таком состоянии я попытался понять, проанализировать сон. Вероятно, сказывалась человеческая интуиция, либо ум мой был какой-то аналитический, и включался в работу независимо от ситуации. Что же произошло? Обычный, посланный из Поднебесья сон? Но после обычного сна не бывает боли. Жуткой! Всеобъемлющей! Нечеловеческой! Ведь и лежал нормально – на спине, раскинувшись на всё спальное пространство тахты, так что отлежать никого и ничего не мог! А где Проповедник из сна? Вот ему только и не хватало объявиться здесь в натуральном физиологическом виде с заготовленными поучениями, увещеваниями, да ещё с чашкой утреннего кофе.

Интересно, а в древнем Израиле Екклесиасты пили кофе, или это у них тоже считалось страстью, искушением и соблазном? Что ни говори, а не сберегли они иудейское царство своими проповедями и предостережениями. Царство распалось. Может, именно поэтому понадобилось искать подкрепление в других временных поясах и странах?

Всё же отступающая по всему телу боль принесла небольшую, но всё-таки радость: ещё бы, жуткие муки и мучения просто приснились! Это хорошо, хотя бы потому, что не прихватил меня Проповедник с собой в инфернальное или потустороннее Зазеркалье! О, как мало человеку для счастья нужно! Только иметь возможность хоть ещё раз доставить кому-то обыкновенную человеческую радость, ведь такого ни в каком параллельном мире днём с огнём не сыщешь. Там совсем другая жизнь, какую у нас принято считать счастливой. А в сущности, везде хорошо, где нас нет. Зависть – самая подлая страсть человека – может запросто довести до представлений о райских кущах, где под каждым кустом можно найти горшочек с манной небесной или амброзией.

Человек постоянно мучает себя соображениями о смысле жизни и приходит к далеко не лестным мучительным выводам, мол, в этом мире человек обязан что-то отнять у слабого, установить власть нашпигованную выгодными для себя законами, а если понадобится, отнять жизнь у недовольных сочинённой властью. Причём, совершенно исключается из сознания, что человек для того и создан, чтобы научиться делиться радостью с ближними. Это всегда приводит к такой же ответной реакции, только увеличенной в десятки раз! Но отнимать что-то гораздо легче, чем делать подарки. Вот и отнимаем во все века друг у друга ту самую жизнь, которую даже создать не умеем.

Нет! Уже научились создавать клоны! Но ведь это очередное ухищрение дьявольского сознания, потому что клон – не создание другой жизни, а простое и не всегда хорошее копирование уже созданного. Недаром сказано в Писании, что дьявол – обезьяна Бога, то есть умеет только копировать не всегда хорошие, а проще сказать, отвратительные варианты уже созданного. Вот и человек обезьянничает по чём зря. Но если скажешь ему про дьявольское увлечение – загрызёт ведь, на то он и человек!

Что же, вернёмся ко сну, который не мог присниться просто так. И вообще, просто так ничего, никогда не происходит. Давным-давно один из апостолов, кстати, единственный, умерший своей смертью на острове Патмос,[7 - Патмос (Пальмоза) – остров в Средиземном море. На нём жил и умер Иоанн Богослов.] говорил, что каждый должен сны проверять – от Бога ли они. С другой стороны Екклесиаст – Библейская личность, а в эту книгу абы кого не вписывали. И последующие за ним другие Екклесиасты, то есть Проповедники, были настоящими историческими личностями. Мне, право слово, далеко до них, примерно, как до Луны ползком. Почему же первый Екклесиаст явился ко мне во сне?

Я включил радиоприёмник и подцепил с полки Библию. Точно. Во всей своей красе словотворчества передо мной был сам Qohelet,[8 - qohelet (др. евр. Проповедник.), – Екклесиаст (др. гр.).] то есть Екклесиаст по древнегречески:

«Род приходит, и род уходит, а земля пребывает вовеки», или «время собирать и время разбрасывать камни, время обнимать и время уклоняться от объятий». Что можно возразить? Какие противоречия могут возникнуть против святых мыслей и надо ли? Вопрос в другом, если Проповедник пришёл ко мне, значит, что-то хотел сказать, а не просто предложить бессмертие. Почему именно мне? Очень просто: именно я на данный момент явился той мембраной, отвечающей звучанию его духовного инструмента. Конечно, на это способен любой и каждый, только вот не все и не всегда могут принять и понять взаимосвязь миров, времён и Божьих тварей. Принять, услышать и связать воедино, то есть сделать мост меж мирами в межвременье может далеко не каждый.

Если же Екклесиаст появился передо мной, значит, я не вызываю диссонанс его бессмертию и он никоим образом не вызовет дисгармонию моей души. Только как мне понять его? Может быть, я умею понимать и принимать зов времён от природы, но как мне самому понять, что я умею, а что нет? Сразу же пришёл на ум спасительный постулат, мол, согласись, а там увидишь что можешь, а не можешь – научат и покажут. Ага, мы это уже проходили: «не можешь – научим, не хочешь – заставим!».

Сразу оговорюсь, ещё Пушкин произнёс занимательную фразу: «…если можешь не писать – не пиши». Это выражение стало летучим, тем более, среди писателей и поэтов. И что самое интересное, многие считают себя завзятыми профессионалами в этой ипостаси, особенно в нашей стране. Некоторые не знают даже, что тот же Пушкин учился писательской науке, то есть версификации, не менее пятнадцати лет. Однако никогда не считал себя «пупом земли» и «кузнецом человеческих душ».

А наши, постапокалептические совейско-дермократические писарчуки в рамках соцреализма готовы навсегда стать кузнецами человеческих душ прошлого двадцатого, нынешнего двадцать первого века и насколько это возможно, заглянуть в будущее. Пусть писатель даже не шибко грамотен – это всё ништяк, читатель схавает. Но среди нашей братии иногда встречаются и готовые душу обнажить перед читателем. На эту тему у меня возникло мнение: если ты поделился пусть даже с одним человеком какой-то мыслью, и та пришлась ему по вкусу, значит, уже не зря жизнь прожил, потому что сумел дать человеку искорку радости и толчок для работы мысли.

Тогда спокойно можешь позволить Екклесиасту являться во всех виртуальных снах и уговаривать стать всенародным Проповедником. Может быть, и в этом имеется какой-то сермяжный смысл. Тем более, что даже мысли, высказанные вслух, являются программой, записанной где-то на исторических скрижалях. Все эти программы существуют. Даже по нескольку на каждого человека, только какую из них принять во внимание и ответить на неё жизненным опытом – личное дело каждого. Давно известно, рождённый в этом мире сам выбирает свой путь и коль рожа крива – нечего на зеркало пенять.

Этими исследованиями не занимался никто, да и вряд ли такое возможно. Но что невозможно человеку – возможно женщине, ведь женщина, если она действительно женщина, всегда права, и только человеку свойственно ошибаться. Именно женщинами поддерживается на Ближнем Востоке очень любопытные фаллические мистерии, принёсшие с древних времён мегалитический мистицизм в человеческую жизнь.

А что? Давно ведь известно, что наша праматерь послушалась ангела-искусителя и дала своей не совсем лучшей половине откушать запретное яблоко. Но тут же встаёт вопрос: знал ли об этом Всевышний? Если не знал – так какой же он Всевышний, а ежели знал, так зачем же позволил человеку до греха опуститься? Ах, да! Человек сам обязан выбирать свой путь и потом отвечать за сделанное. Но, если каждый из нас – сын Божий, то не следует ли Отцу хоть иногда наставлять дитятю на путь истинный? Ведь даже ангелы иногда ошибаются! За это Отец прогнал их из Эдема.

Но ангелы, демоны и люди всегда прекрасно знали, что человек должен сам выбирать свой путь. Это касается всех и каждого. Допустим, кому-нибудь нет дороже божества, чем Золотой телец. Выбранному божеству молятся, поклоняются, приносят жертвы. Иной раз среди грешных людей бывает, что набедокуривший, но спохватившийся человек старается что-нибудь исправить, особенно когда Золотой Телец потребует душу за свои деньги, ан, не тут-то было. Что выбрал – то твоё – двум богам не молятся.

И ещё один пример: многие благотворительные организации в России и на Западе пытались оказать посильную насильственную помощь бомжам. Но всё без толку. Потому что каждый из Божеских созданий, пусть даже самая паршивая овца, выбирает свой путь и несёт Крест туда, куда глаза глядят. От таких мистических происшествий случаются казусы, принимающие иногда вид настоящих мистерий.

Вернёмся к одной из них, начавшейся со встречи на Кутузовском проспекте посреди смачных сумерек с Великим Проповедником. Я уже поделился с вами о сатанинской боли, догнавшей меня после пробуждения? Так вот, не успев порадоваться скорому выздоровлению, внимание моё привлек звук, доносящийся из кухни. До ушей моих дополз голос эфирного радио, включенного недавно, то есть диктора, который поздравлял радиослушателей…

Боже! Диктор поздравлял с Пасхой Христовой! Я тут же полез в календарь. Точно: в этом году Пасха должна состояться 1-го мая, то есть сегодня! Надо же, и Пасхальную ночь проспал, и сейчас, если бы не радио… Вот уж действительно: «Суета сует, – сказал Екклесиаст, – суета сует, – всё суета». И теперь уж точно не должно возникнуть никаких беспутных сомнений, – он явился недаром. Тем более на Пасху! Но ведь сегодня 1-е мая! Тоже не просто так, потому что первомайская ночь давно уже носит звание Вальпургиевой. Вот это номер: пляска Вита на Лысой горе в Воскресенье Христово! Дьяволиада какая-то. И сон такой… не очень уж душевный… даже башка до сих пор всё ещё побаливает…

Потом, Воскресение Христово, появившееся неизвестно откуда… хотя, известно откуда, но я первый раз в жизни начисто забыл о Пасхе! Вот уж точно умственное расстройство крайней степени. Забота земного рогатого куратора вовремя подложить свинью! Что делать, работа у проклятых аггелов такая.

Я снова влез в справочник Символов. Оказывается, Пасху всегда вычисляли по Лунному календарю и совпадение с Вальпургиевой ночью, когда ведьмы и демоны собираются на шабашку, бывает только раз в шестьдесят лет, то есть, любой человек может похвастаться тем, что один раз в жизни ему пришлось присутствовать в демонических присутственных местах, когда черти радостно плясали в честь Воскресения Христа! Надо будет утром заглянуть в храм на литургию – хоть немного очистить душу от накопившейся грязи. Какой же из меня Екклесиаст в неотмытом виде?

Ладно, будущее покажет, кто есть кто. Всё же в эту круговерть я угодил неспроста, надо подготовиться. Но к чему?! Многодумно размышляя над догнавшими меня событиями, я снова влез в Библию. Влез наугад. Собственно, получилось совсем неплохо, потому как перед моим туманным после виртуального сна взором возникла заветная клинопись. Ну, не совсем, конечно, клинопись, но золотыми буквами на любой скрижали такое выбить не мешало бы: